Не в том, что Михаил Ходорковский в "Матросской Тишине", - иным полезно посмотреть, как живут люди в тюрьме, что там с ними делают. Угроза - в безвыходности действий прокуратуры, загоняющей и себя, и Кремль в репрессивный популизм. (Есть ли спрос "популюса" на такой вид популизма √ вопрос отдельный и страшно мистифицированный мнимыми знатоками народа). Поскольку мы входим в новую, более ответственную фазу кризиса, вредны истерические выкрики и демонстрации потерявших веру в человечество. Куда полезней откровенность тех, кто на ключевые слова "арест/тюрьма" радостно повставал из-за ресторанных столиков с тостами "Да здравствуют показательные процессы!"

Ясно, что речь идет именно о подготовке показательного процесса, авторство которого сохраняется за кое-кем в Кремле. Тюрьма для не прятавшегося Ходорковского √ это обдуманная наглядная месть Постановщика. Постановщик события и не желал ничего иного, как чтобы это выглядело социальной местью (в которую он сам не верит). Чтобы зрелище - ужасало, сотрясало, пугало. А другого, напротив, - щекотало и радовало. И чтобы радующийся потешался над ужаснувшимся, слабоумно позволяя Постановщику всё наперед.

Показательный процесс, по определению - это всегда фальшивка, использующая отдельные правдоподобные и даже не фальсифицированные детали. Их проведение непоправимо травмирует сознание общества. Поэтому надо не ждать их, а предотвращать их возможность, делая политически невозможным их проведение. Однако в либеральной прессе уже многословно и почти радостно прощаются со свободой, все так же не покидая японских ресторанов. Люди, не верящие в Конституцию, торопливо и эмоционально сдают свободное государство. Даже К.Рогов усматривает "бесполезность противодействия со стороны граждан" - а где оно, противодействие, ау? Его еще и не видно, собственно. Что за превентивная бесполезность, и как ее отличить от симулируемого аутизма с переходом в алиби? Нехватка выдержки, воли. Практика показательных процессов осуждена всеми политическими силами общества, не исключая даже коммунистов, она категорически исключена Конституцией. У всякого кто будет сопротивляться попытке ее восстановить, есть сильная позиция: Конституция РФ. Возвращая эту практику криминальных политподделок в жизнь, прокуратура законно утрачивает политическое доверие. Демократия дает массу средств довести до нее это доходчиво.

***

Центральный вопрос - кто именно у нас сегодня проводит политику и может ли быть создан такой субъект, при том, что для этого есть все конституционные предпосылки?

К концу первого срока Путина его команда обнаружила, что она в опасности, причем небезопасность эта нарастает не по периметру, а в ядре. Именно тесный круг оказывается в сложных отношениях с собственным центром, центр - Путин - со своим кругом: оба представляют друг для друга проблему. Система слишком институционально слаба, чтобы существовать без передоверенного авторитета - например, авторитета Путина. Тем самым, второе президентство Путина выглядит потенциально нарастающим институциональным кризисом.

Секрет успехов Путина - его нельзя спрятать - это политическое, то есть проектное и программное опережение его командой - командой 2000 года - всех прочих субъектов. Но инструмент опережения архаичен и стоптан - это аппаратный либерально-бюрократический активизм. Кремлевский штаб власти перегружен реформами и поправками к ним. Он исчерпан по кадровому составу, но не смеет впускать в себя посторонних. Оттого и теряет контроль над обществом по мере того, как реформы начинают криво-косо, но все же работать. Каждое его достижение превращается в проблему, грозит кризисом. Экономический рост, приток капиталов, новых денег в регионах кажется "финансовой агрессией транснационального капитала", стабильность чудится стагнацией одним, а другим - слишком кратким мигом.

Мы накануне перемены - либо схемы, либо команды.

***

Кажется, мы опять вступили в историческую фазу политики. Мы взялись уточнять и пересматривать историю, и историком опять становится генпрокурор, в своем белом мундире напоминающий пародийного Геринга.

История в Росcии - это смертельно серьезно. Политический класс - точнее, лидерская команда класса, которая согласилась ввести в свой круг следователей и спецслужбы для аргументации, прокуроров для их оценки и показательные процессы в роли итоговых дебатов - идет к быстрому самоубийству.

Поначалу кажется нелепым думать, что неспособность общества - большого, производящего, живого - обсуждать свое прошлое может привести к позорному обвалу, арестам средь бела дня и т.п. И, как в "Дне сурка", опять будем выслушивать дешевые софизмы типа "Буржуя в тюрьму нельзя - а за мешок картошки можно?!" Софизмы, покойные авторы которых, Бог им судья, давно отхаркали их вместе с кровью.

Амнистии 90-х - часть стабильности путинских лет. Попытка рассмотреть вину предпринимателей влечет за собой - неминуемо - рассмотрение вины власти начала 90-х, которая, не имея сил, опиралась на ресурсы бизнеса, предоставив ему фактически страну на откуп. Но тогда пересмотрим и неформальную амнистию репрессивных структур за преступления советских лет. Политически вполне возможен встречный иск к организациям-правопреемникам КГБ и Прокуратуры РСФСР за совершенные ими преступления.

***

Ходорковского упрекают в "политических амбициях", и некоторое число слабоумных повторяют эту злонамеренную глупость. Стоит повторять почаще, особенно деловой молодежи: "Да здравствуют политические амбиции!". Если у вас нет амбиций, у вас не будет суверенитета.

Путин не сможет быть президентом несвободной страны. Сперва по ней придется пройти бульдозером, и в первую голову - по новому политическому классу, выросшему за эти три года. Чудовищная популярность Путина не стала бы реальным фактором власти, если бы не выборность основных властей. Из-за того, что у выборного губернатора и выборного депутата избирателем - поклонник Путина, Путин приобретает свою силу. Путин - лидер именно и только в качестве выборного среди выборных. Проект сужения выборной системы, носителем которой стала часть его команды, подрубает его режим, ведь слабое государство не даст провести ни одного пункта программы. Путин - лидер общества, а не аппарата или другой его части. Это означает, что в меру своего доверия к Путину общество вправе взять его избрание и его программу в свои руки. Но если оно этого не сделает, пусть не ждут, что кто-то будет бегать за нами с вопросом: а чего бы вы еще хотели от власти?

Письма Президенту с жалобами на "власть" - это дешевая политика. Требуя чего-то от Путина, политики и их организации расписываются в неавтономии. Надо не требовать у Путина, а действовать самим. Когда недавно адвокатов стали вызывать в прокуратуру, московская коллегия адвокатов просто собралась - и запретила им туда ходить. Далее любой адвокат может выбирать - между собственным страхом и профессией. Точно так же вправе поступать и любая другая гражданская корпорация, считающая себя ответственной перед обществом. Кто не готов, пусть перед вылетом в Новосибирск звонит прокурору, - не понадобится ли он вдруг на допрос?