"Дело ЮКОСа" - зеркало нового электорального цикла

Арест М.Ходорковского и смена руководства кремлевской администрации окончательно убедили последних оптимистов в сломе инерционного сценария выборной кампании. Процесс оказался переведен из внешне спокойного (соответствовавшего духу политической стабилизации первых лет путинского правления) в остроконфликтный режим (с обнажением внутриэлитных противоречий и расколом элит).

Парадоксальность нынешней ситуации состоит в том, что слом инерционного сценария оказался необходим Кремлю для восстановления управляемости предвыборным процессом - но уже на новых политических основаниях и под новые политико-экономические задачи второго президентского срока.

Одновременно закончилась пресловутая путинская эпоха консолидации элит. Значительная часть праволиберальных элит внезапно для себя оказалась перед новой реальностью, испытав мощный прилив страха оказаться "за бортом истории" вместе с неизбежным под новые задачи процессом ротации элит (необходимость которой, кстати, была мощно заявлена на старте нового президентства и принята к сведению элитами, понадеявшимися, видимо, что все так и останется фразой). Происходящие события размежевали элиту не только политически, но, что еще более важно, идеологически. Не случайно, что они вновь высветили настоящее место Анатолия Чубайса в современной российской политике. Чубайс по сути оказался единственным из представителей олигократии, кто открыто осмелился бросить вызов "новому курсу", попытавшись мобилизовать для этого силы РСПП и либерального политического и интеллектуального истеблишмента.

Однако поведение бизнес-элиты ничуть не изменилось с эпохи кануна величайших русских потрясений вековой давности. Нынешняя крупная буржуазия, как и ее собратья начала ХХ века, обнаруживает политическую слабость ("трусливость", выражаясь языком ее величайшего знатока Владимира Ильича Ульянова-Ленина). Тесно связанная с властью, она заискивает перед ней, предпочитает вместо консолидированного отпора решать свои проблемы за счет кулуарных сделок с держателями админресурса.

Олигархи, как и следовало ожидать, фактически предпочли сдать Ходорковского: кто-то из них надеется на связи и личную амнистию, а кто-то, наиболее предусмотрительный, ускоренно переводит свои капиталы за рубеж, пытаясь легализоваться на Западе и сродниться с местным истеблишментом. Открытой сшибки двух партий не получилось. Олигархи свалили защиту своих интересов на подконтрольные СМИ и партийно-политическую клиентеллу. Вот когда сработало "золотое правило" олигархов: раскладывать яйца по разным корзинам. Вместе с либералами на защиту Ходорковского дружно поднялись и коммунисты.

Поднятый в прессе шум по поводу "ЮКОСа" стал показателем нового положения либералов и Чубайса в стране. Фактически, впервые правые выпустили стратегическую инициативу из своих рук. Если во времена Примакова контрольный пакет оставался в их руках, что позволило в конце концов отрихтовать премьера и вернуть ситуацию к статус-кво, то сейчас формирование новых правил происходит не только без их участия, но и вопреки их позиции.

"Дело ЮКОСа" и стало как раз зеркалом электорального цикла 2003-2004 гг., отразившим эти самые новые правила, которые предлагается принять элитам.

Вся нынешняя выборная кампания развивается под знаком обоснования необходимости кардинальных изменений существующей олигархической системы. Стержень кампании - вопрос о природной ренте, решение которого в полном масштабе, как предполагается, могло бы стать важным шагом к формированию новой системы отношений. Примечательно, что данный вопрос оказался вынесен в предвыборные программы почти всех основных партий. Вопрос ренты превратился фактически в синоним национального вопроса, став ключом к решению основной задачи президентства Путина - задачи экономико-технологической модернизации России.

"Либеральный империализм" - альтернатива "новому курсу"?

С точки зрения задачи модернизации и происходящего под ее влиянием обновления повестки дня идея "либеральной империи" Чубайса выглядит не просто как тактический предвыборный ход СПС. Это попытка вскочить на подножку уходящего поезда новой путинской эпохи. Чубайс предпринял впечатляющий идеологический кульбит, политическое сальто-мортале: поставить на службу той системы, демиургом которой он является, идеи из арсенала своих противников.

Разумеется, идея "либеральной империи" по Чубайсу и державно-государственническая философия этатистов - качественно разные вещи. В проекте Чубайса отсутствует главный конституирующий стержень "державничества", там нет принципа "служу". Государство предстает у Чубайса всего лишь как инструмент в руках бизнес-элит, обслуживающий и защищающий их интересы. Здесь не бизнес служит государству (и соответственно - нации, чьи интересы государство по логике этатистов призвано выражать), а государство служит олигархам.

По сути, "либеральная империя" Чубайса стала новой формой старого содержания (уже не соответствующего требованиям нового времени), модернизированной апологией олигархического капитализма.

Можно попытаться выявить общие моменты и различия между проектной заявкой Чубайса и гипотетическим проектом "нового курса", отталкиваясь от тех предположений и ожиданий, которые были высказаны СМИ и экспертами в отношении последнего.

Общие моменты:

- В той или иной степени ограниченная демократия - принимать Чубайса, восхищавшегося режимом Пиночета, за "великого демократа" могут только очень близорукие люди.

- Общий курс на либерализацию экономики, структурные реформы и привлечение иностранных инвестиций.

- Дальнейшее развитие сотрудничества с Западом.

- Всемерное укрепление позиций на постсоветском пространстве, развитие интеграционных процессов в СНГ.

Разумеется, средства и конечные цели даже в случае этих формально общих ориентиров могут значительно различаться. Так, "новый курс" подразумевает дальнейшее укрепление режима управляемой демократии - со все более заметным привкусом авторитаризма - по образцу стран Восточной Азии. "Либеральный империализм" Чубайса предполагает скорее опору на манипулируемую демократию - по образцу США. Различны и геополитические ориентиры двух проектов: евроцентризм "нового курса" и американоцентризм "либеральной империи".

"Технологические" различия являются производными от принципиальных особенностей "нового курса", позволяющих, собственно говоря, именовать его "новым". Это:

- Слом олигократии как системы приватизации власти бизнесом, при которой государство превратилось в инструмент обслуживания частных, корпоративных интересов; лишение олигархов возможности играть роль ключевого субъекта политического процесса. Данная задача предполагает одновременно обновление и структурное реформирование исполнительной системы власти.

- Выстраивание системы патронажа "просвещенного" государства над частным бизнесом, предназначенной для мобилизации бизнес-элит на решение общегосударственных задач и повышения их социальной ответственности. Модернизация будет проходить в целом по образцу восточно-азиатской модели госкапитализма (с использованием опыта Южной Кореи, Тайваня и других стран региона) силами рационального (выражаясь по Веберу) чиновничества путинского призыва (Д.Медведева и Д.Козака можно рассматривать как представителей такой рациональной бюрократии). Такая система будет нацелена на дальнейшую приватизацию - но уже на основе более выверенного баланса государственных и частных интересов (что предполагает поощрение смешанных форм собственности), не исключая локальной "смены собственников" (в тех случаях, когда крупный бизнес не захочет перестроиться в соответствии с новым алгоритмом распределения общественного продукта и будет по-прежнему работать в России по принципу вакуумного насоса, высасывая из страны ресурсы и капиталы). Экономическая политика будет в целом ориентирована на крупные предприятия и монополии.

- Попытка за счет перераспределения прибыли и создания более благоприятных условий для технологических и наукоемких отраслей переориентировать систему с эксплуатации ресурсов на развитие.

Если "новый курс" - при допущении, что речь действительно идет о "курсе", а не о банальном переделе собственности, - так или иначе нацелен на сокращение отставания от развитых стран (другой вопрос - насколько эффективной окажется данная модель), то для "либерального империализма" Чубайса будто и не существует проблемы технологической модернизации страны. И, как представляется, не случайно.

Цель чубайсовского проекта иная - консервация, сохранение статус-кво. Фактически это будет означать сохранение экспортно-сырьевой специализации страны и закрепление ее подчиненного положения в системе мирового разделения труда. Место России в этом случае жестко фиксируется в списке стран второго, если не третьего, эшелона модернизации. Сырьевой олигократии, как уже показала российская практика, не нужны ни космос, ни наука, ни высокотехнологические отрасли, ни соответствующие кадры - те атрибуты, без которых "либеральная империя" - как только придут в негодность по истечении срока эксплуатации последние ядерные ракеты - с неизбежностью превратится в карточный домик, готовый рухнуть от любых мало-мальски ощутимых дуновений геополитических ветров. Недаром, основной экономический атрибут и ключевой символ-код сложившейся системы - "труба".

Последние бурные события (арест Ходорковского, отставка Волошина) как раз и стали той лакмусовой бумагой, которая проявила подлинный смысл "либерального империализма", обозначив пределы модернизаторской гибкости Чубайса, его готовности идти по пути с властью. Вместе с тем они подчеркнули и утрату праволиберальными силами монополии на идеологическое обеспечение власти, о чем свидетельствует новая линия размежевания политических элит. По одну сторону, в лагере сторонников курса на модернизацию, расположились "Единая Россия" (получившая наконец-то возможность впрячь в свою предвыборную упряжку антиолигархического конька - чего стоит украсивший бы речь любого левого политика петербургский пассаж Б.Грызлова об общенародных правах на недра), глазьевская "Родина", Народная партия, мироновские "жизнелюбы" и ЛДПР. По другую сторону - защитниками старого экономико-технологического уклада - оказались СПС, "Яблоко" и, как ни парадоксально, зюгановская КПРФ.

Перспективы правых сил

Политические перемены на деле оказались двоякими для Чубайса и СПС. С одной стороны, речь идет об очевидных угрозах для сложившейся системы отношений, защитником которой СПС выступает.

С другой - происходящие перемены открыли для Чубайса и правых новые возможности для крупной игры, влив свежую струю кислорода в совсем уж было затухающую кампанию СПС. Можно сказать, если бы не было "дела Ходорковского", его стоило бы придумать.

На фоне общей растерянности и молчания элит внятно и весомо прозвучал лишь голос "главного энергетика". Публично позиционировав себя в качестве центра консолидации недовольных наблюдаемым переделом сфер влияния в экономике и власти, Чубайс тем самым продемонстрировал российским элитам и Западу, что по-настоящему лишь он может выступать дееспособным оппонентом власти, формировать собственную повестку ("либеральный империализм") и претендовать на диалог на равных.

Вместе с тем изменившаяся ситуация вынуждает правых пересмотреть свою электоральную стратегию. Предприняв смелую попытку перенести игру на путинскую площадку (читай: "Единой России") и апеллировав к державно-патриотическим ценностям, СПС теперь вынужден откатиться на традиционное для себя электоральное поле, пересекающееся с "яблочным", отказаться от рискованного экспериментаторства и попытаться нарастить рейтинг за счет голосов той части "среднего класса", которая увидела в произошедших событиях угрозу для себя и своих бизнес-интересов. Идею "либеральной империи" Чубайсу придется, судя по всему, забыть до лучших времен и вернуться к привычному для правых ценностному набору (демократия, рынок, либеральные свободы).

Однако не в интересах Чубайса идти на значительное обострение предвыборной ситуации. Значимые электоральные дивиденты это вряд ли принесет. А вот риски могут оказаться намного серьезнее. Антивластная игра может основательно затруднить попадание балансирующего на грани 5% барьера СПС в Думу. Обыск в "Новосибирскэнерго" многие наблюдатели уже расценили как косвенный намек Чубайсу, что он может оказаться следующим в очереди под каток "нового курса".

Другим серьезным препятствием тому, чтобы бросить открытый вызов власти, является прочность позиций Путина на международной арене, помноженная на нежелание правительств вмешиваться во внутрироссийские "разборки" и на желание западного бизнеса использовать ситуацию с "ЮКОСом" в собственных интересах. Также очевидно, что для Буша-младшего есть приоритеты и вопросы поважнее, чем права человека и отдельно взятых российских олигархов.

Нагнетание темы наступления на демократию и либеральные ценности создало благоприятный фон для очередного предвыборного разыгрывания карты объединения либерально-демократического фланга. СПС поспешно реанимировал все прежние инициативы этого рода. "Яблочникам" предложено заключить стратегический союз с целью выдвижения единого кандидата в президенты от демократических сил весной 2004 г. Конечной целью такого сближения названо объединение СПС и "Яблока" в одну партию.

Обращает на себя внимание новый момент в истории вопроса о едином кандидате. Данная идея ввиду изменившегося положения Путина в праволиберальной системе координат "свой - чужой" фактически впервые получает стратегическую мотивацию. Вопрос о едином кандидате превращается в необходимое условие успешного решения основной задачи праволиберальных сил в нынешнем электоральном цикле - недопущения победы Путина уже в первом туре.

В кругах праволиберальных интеллектуалов, застигнутых врасплох последними событиями, озвучиваются самые экстравагантные предложения. В последние дни на данную роль все активнее выдвигается Ходорковский. Приводится, в частности, такой тезис, что его кандидатура могла бы примирить чубайсовцев и явлинцев. Более того, наиболее азартные последователи этой идеи готовы осуществить смелую мечту Березовского, предлагая сделать опального олигарха знаменем единой праволиберальной оппозиции.

Создается впечатление, что Ходорковского готовят на роль ритуальной жертвы, призванной в срочном порядке изобразить решение проблемы дефицита реальной альтернативы Путину, проистекающей из общей неготовности либерального лагеря помешать его прогнозируемой победе в 2004 г.

Другое предложение - бросить в бой Чубайса - выглядит не менее экстравагантным - хотя бы в силу все той же неготовности лидера либерально-олигархического лагеря к сражению в 2004 г. Не говоря уже о том, что его кандидатура вызывает устойчивую аллергию у приверженцев Явлинского.

Очевидно также, что идея-фикс единого демократического кандидата реализуема лишь при условии, что "Яблоко" останется за стенами будущей Думы. В то же время следует понимать, что власть, заинтересованная в недопущении сценария объединения либеральной оппозиции, сделает все возможное для того, чтобы обеспечить обязательное присутствие Явлинского в новом парламенте в пику СПС.

Невозможность кардинально изменить сценарий президентских выборов-2004 будет вынуждать оппозиционную часть элит перенести выяснение вопроса о стратегии курса на 2008 год, который в силу этого автоматически превращается в аналог 1996 года (при условии сохранения у либеральной оппозиции имеющегося ресурсного потенциала). Как и в 96-м, выборы-2008 по сути будут означать выбор между "новым настоящим" - в данном случае, путинской стратегией государственного капитализма, нацеленной на модернизацию страны силами "просвещенной" бюрократии, - и олигархическим "прошлым", будь оно выражено в либерально-империалистической или любой другой форме.