|
||
Тема: Этнополитические технологии | / |
"Политическое Православие" или православная политика? Дата публикации: 21 Ноября 2003 То, что религиозный фактор (в рамках настоящей статьи пойдет речь преимущественно о Православии) стал существенной составляющей программ многих претендентов на места в Государственной думе, уже особо никого не удивляет и воспринимается практически как должное. Вместе с тем это нейтрально-одобрительное отношение избирателей уже само по себе весьма примечательно и говорит о многом. В том числе хотя бы о том, что настроения населения в этом плане изменились даже за исторически весьма короткий период со времени прошлых выборов. А значит, эта ставка на религиозные чувства электората отнюдь не случайна, но в той же мере, похоже, и не напрасна. Вообще, если не будет откровенных сенсаций при подсчете голосов (в том числе по поводу того, как их посчитают), то вполне справедливо Во-первых, само "предвыборное" отношение к религии как у отдельных политперсон, так и у партий в целом весьма неоднородно. Условно можно говорить о трех вариантах: религию используют, практикуют или терпят, то бишь демонстрируют свою толерантность к ней. Идти на четвертый вариант - откровенно антирелигиозный - особо никто не рискует, очевидно, полагая потери среди православных избирателей для себя более существенными, нежели убытки в стане воинствующих атеистов. Тех, кто "использует", пожалуй, более всего, и ничего нового в этом плане текущие "предвыборы" пока не принесли. Чем больше приверженцев имеет та или иная конфессия в стране, тем сильнее соблазн "освятить" собственные предвыборные лозунги непререкаемым авторитетом веры. Причем, что интересно, находятся аргументы в пользу прямо противоположных доктрин: от вольницы для предпринимательства до чуть ли не диктатуры пролетариата. Особенно характерно это для левых, которые смеясь расстались со своим прошлым в лице недоброй памяти Емельяна Ярославского (Губельмана), основателя и бессменного руководителя Общества воинствующих безбожников, редактора журнала "Безбожник у станка". Расхождение религии с социализмом посчитали досадным недоразумением и махом "подправили" классиков в вопросе, который те на самом деле почитали принципиальнейшим для марксизма. Тех, кто демонстрирует свою терпимость по отношению к религии (чаще - конфессиональную равноудаленность), также немало. Чаще всего это те либерал-прагматики, кто гораздо больше верит в человеческое рацио и вполне приземленные общечеловеческие ценности в общепризнанных эквивалентах. Однако они благоразумно стараются не ссориться с верующими, к которым, впрочем, относятся слегка свысока, как к недалеким чудакам, нашедшим себе в жизни интересную заморочку - "имеют право, главное, чтобы не лезли в школы и армию". Потому религия терпима пока и поскольку она существует в качестве некой необязательной для исполнения общественной морали, своего рода атрибута респектабельности (пелевинский "Солидный Господь для солидных господ!") или фольклорно-культурной составляющей общественной жизни. Гораздо интереснее появление на политической арене тех, для кого Православие - образ мышления и руководство к действию. Есть те, кто доводит это до крайности, вроде лидера движения "За Русь Святую!", который свое время на телеканалах использует, по сути, для толкования библейских заповедей. В чистом виде эта "программа" у оппонентов возражений не вызывает (попробуй возрази!), но и спора по существу не получается. Появление же в партийных списках таких фигур, как Крутов, Державин, Лебедев, свидетельствует о том, что начинает формироваться некоммунистическая альтернатива и либерализму, и путинскому прагматизму, которая вполне может быть востребована обществом, и отнюдь не только левым электоратом. Причем мнение об этой альтернативе, которое было бы основано на несколько прямолинейных материалах "Русского дома", рискует сильно отстать от жизни: концептуальные историософские и политологические труды (ныне, к сожалению, уже покойного) А. Панарина, Н. Нарочницкой могут вполне претендовать на формирование православного подхода к политике, истории страны и перспективам ее развития. Подхода строго некоммунистического, жестко конфронтирующего с либерализмом, но не сводящегося к узко-почвенническому постсоветскому "патриотизму" и, по сути, возрождающего в новых формах русское православное мессианство. Эти идейно-политические тенденции обнадеживают. По меньшей мере, смягчают подозрение, что в нашей сюрреалистической постсоветской общественной формации "православие" (речь не о самой религии, а об общественном представлении о ней) постигает судьба "патриотизма" - понятия, которое за последние лет 15 превратилось в псевдополитический ярлык, в одном ряду с "демократами" и "антинародным режимом". Политические фигуры вроде Крутова и Леонова скорее олицетворяют давнюю "патриотическую" тенденцию к "политизации Православия", превращения его в оппозиционную политическую силу, что создавало несколько предвзятое представление у многих верующих о миссии Церкви в обществе. И соответственно уводила часть верующих в оппозицию самим церковным иерархам, сотрудничающим с представителями власти и капитала. Есть однако и другая, гораздо более интересная и перспективная стратегия. Ее носители не пытаются превратить само Православие в политическую силу и вовлечь Церковь в общественные конфликты, а предлагают проводить ту или иную политику исходя из личных православных взглядов и убеждений, что отнюдь не одно и то же. Речь при этом не идет о единой "общеправославной" позиции - здесь возможны (хотя и в разной степени) и левые, и правые, и либеральные, и консервативные взгляды. Такой подход в какой-то мере напоминает о партийно-конфессиональных "раскладах" начала прошлого века, когда объединенные общей верой соотечественники проповедовали различные политические концепции. Важно отметить еще одну принципиальную особенность сегодняшней "политизированной религиозности". Православие становится востребованным в политической жизни отнюдь не потому, что идет повальное воцерковление избирателей - до этого как раз далеко. Но складывается общее представление, даже некий общественный консенсус в отношении того, что большинство наших современных проблем - коррупция, криминализация общества, резкое имущественное расслоение, беспризорность и наркомания - имеют сугубо нравственную природу. Нравственный аспект в политике потихоньку выдвигается на передний план. В этом смысле Православие, вопреки "желтой" пропаганде о тотальной коммерциализации Церкви и всеобщей профанации веры, все более служит своего рода "знаком качества" политика, некой гарантией, что он хотя бы в курсе библейских заповедей, среди которых "не укради" далеко не последняя. Но есть и обратная сторона этого явления: такое ожидание со стороны общества уже трудно будет удовлетворить праздничными стояниями со свечками и фотографиями с дорогих курортов с пудовым золотым крестом на загорелой груди.
|
|
|
||