Результаты прошедших выборов в Государственную Думу позволяют российскому экспертному сообществу перейти к определению основных тенденций политического развития на ближайшие годы. Выборы действительно знаменуют собой завершение политического цикла "раннего Путина" и определенную институциализацию постъельцинского политического режима.

С одной стороны, результат "Единой России" (37,09 %) выглядит как безусловный успех и подтверждение доверия общества к политической линии президента, но с другой - показывает известные пределы его мобилизационных возможностей.

С одной стороны, он демонстрирует отсутствие в условиях весьма относительной социально - экономической стабилизации стратегической альтернативы этатистскому и лоялистскому центризму, но с другой - вызывает подсознательное неприятие "партии власти" и связавшего себя с ней президента в части как праволиберального, так и лево-коммунистического сегментов электората.

С одной стороны, результат выборов формирует новую, фактически подчиненную президенту Государственную Думу и заметно облегчает процесс реализации законодательных инициатив исполнительной власти - но с другой, в отсутствие экспертной альтернативы (которую преимущественно формулировали "Яблоко" и СПС), заметно увеличивает вероятность принятия низкокачественных законов (примером чему - почти скандальная судьба нашумевшего закона об автостраховании).

Что касается влияния результатов выборов на конституирование политического режима, то формально они открывают для президента Путина возможность формирования полноценного авторитарного режима и долгосрочной стратегии развития страны. Однако реальная ситуация оказывается более сложной: лишившись противовеса в лице левой и правой думской оппозиции, "управляемая демократия" неизбежно натолкнется на "институциональные ограничения". Среди них - объективная слабость экономики и неизбежное ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры уже в краткосрочной перспективе, общая слабость государства при весьма условной эффективности "единой вертикали власти", отсутствие подлинного единства между различными группами элиты и консенсуса в обществе.

Возникающая система, при всей своей внешней управляемости, фактически перекрывает каналы обратной связи с обществом и ориентируется на свое простое воспроизводство, что делает ее весьма уязвимой в период ожидаемых в ближайшее время кризисов. Президент, в известной степени настроивший против себя определенную часть правого и левого электората, получает объективно меньше возможностей для политического маневра, по сравнению с теми, что были у него в 2000 г. Ассоциировавшись в сознании россиян с "Единой Россией", он едва ли сможет полностью вернуться к позиции "над схваткой", что ранее позволяло ему фактически монополизировать "арбитражные" функции.

Определенные изменения претерпит и сам характер функционирования Государственной Думы. Она фактически перестанет исполнять роль "страховочного клапана" после резкого уменьшения представительства в ней КПРФ, что автоматически переносит всю ответственность за все возникающие вызовы и проблемные ситуации на "правящее большинство" в лице "Единой России". Столкновение широких обещаний последней с неблаговидной социальной реальностью будет снижать ее рейтинг, а отсутствие собственной стратегии и простой тактической гибкости может поставить партию власти в ситуацию "хронического полулатентного кризиса". C другой стороны, складывающаяся в Думе ситуация будет способствовать постепенному "разволшебствлению" и развенчанию квазиоппозиционных партий, и, прежде всего, ЛДПР (11,60 %), превратившейся в новой Думе в одного из ключевых союзников "партии власти".

Положение другого триумфатора - блока "Родина" (9,10 %) - также может оказаться остаточно двусмысленным в рамках нового думского расклада. С одной стороны, дальнейшее политическое самоутверждение его лидеров (и, прежде всего, его официального лица - С.Глазьева) требует реализации связываемых с ним политических установок и социальных ожиданий, а с другой - сама природа блока фактически предопределяет его следование в фарватере "Единой России", что едва ли совместимо с первой позицией. Все это может лишить фракцию и блок политической перспективы, спровоцировать в нем внутренние конфликты и раскол. В то же время, определенным выходом для С.Глазьева и Д.Рогозина мог бы стать переход (в обмен на лояльность и пропрезидентскую позицию во время прошедших выборов) на официальные посты в исполнительной власти, что позволило бы им хотя бы отчасти реализовать свои идеи и амбиции.

Что касается КПРФ (12,70 %), то действительно болезненное поражение ставит перед этой партией больше вопросов, нежели предлагает ответов. Очевидны и кадровый, и идеологический кризисы Компартии, а также отсутствие у нее "проходной" кандидатуры на президентских выборах 2004 г. (что и вовсе делает сомнительными ее перспективы в качестве влиятельной политической силы). Выходом для коммунистов могла бы стать постепенная замена руководящего персонала (без провоцирования раскола партии), выдвижение и промоушн новых и перспективных лидеров (с прицелом на выборы 2008 г.), признание приоритета гражданских ценностей, и главное - разработка альтернативной стратегии развития России, выражающей интересы большинства населения страны. Как ни парадоксально, существующие условия создают коммунистам сравнительно неплохие возможности для подобных трансформаций - на фоне "безыдейного доминирования" в парламенте "Единой России", постепенного выхолащивания идеи "альтернативной левой оппозиции" (в лице "Родины") и маргинального положения правых (СПС и "Яблока"). В пользу коммунистов может сыграть и предполагаемое ухудшение социально-экономической ситуации в стране вследствие ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры. В конечном итоге, все будет зависеть от готовности лидеров КПРФ к инициированию подлинных перемен внутри партии. Как представляется, в ближайшее время тактика коммунистов в Госдуме будет скорее выжидательной (с дополнением ее "антирежимной" риторикой) и может измениться лишь на фоне надвигающегося кризиса экономики и власти в течение ближайших одного - двух лет.

В ситуацию глубокого идеологического и кадрового кризиса попали и российские правые - провалившиеся на выборах "Яблоко" и СПС. Оказалась очевидно непродуктивной исповедуемая ими идеология "антигосударственного и антинационального" либерализма. В подобной ситуации попытка праволиберальных сил перейти на еще более антисистемные позиции может окончиться полным крахом. Столь же остро встала перед правыми необходимость замены лидеров, вошедших в политику в 90-ые гг., чьи имена увязываются со многими бедами и потрясениями указанных лет. При этом очевидно, что праволиберальная идеология будет востребована определенной частью российского общества уже в краткосрочной перспективе - но уже в иной исторической модификации, с большим акцентом на государственническую и социальную составляющую. Воплощение ее в жизнь, скорее всего, станет делом нового поколения либеральных политиков.

Таким образом, внешнее торжество "управляемой демократии" вовсе не исключает политических кризисов и политической динамики. Очевидно, на ожидает дальнейшая трансформация российской политической системы.