20 мая 1474 года в Кремле рухнул почти достроенный Успенский собор, планировавшийся Иваном III как самый большой в стране. После этого авторы проекта, псковские мастера Кривцов и Мышкин, были отстранены от строительства, и в Москву был вызван архитектор Фиораванти - автор того Успенского собора, который стоит в Кремле и поныне. Принципиальные технологические новшества, примененные Фиораванти, - железные связи в каменной кладке, перекрытия толщиной всего в один кирпич (при весьма толстых несущих стенах), но главное - специальный завод по производству легкого большеразмерного кирпича, сделанный ради постройки храма. Инженерные задачи по возведению главного собора страны потребовали материалов и решений, которых не было в традиции собственно российской строительной культуры.

14 февраля 2004 года, 630 лет спустя, в Москве рухнула крыша храма потребительской цивилизации - самого большого в Европе аквапарка "Трансвааль", построенного тремя годами ранее. Специалисты и враз ставшие инженерами обыватели до хрипоты спорят о версиях - обвал купола (из-за снега или оседающей влаги), деформация фундамента, даже теракт. Вопрос на самом деле политический: кто виноват - турки, строившие здание, русские архитекторы, его проектировавшие, чиновники мэрии, осуществлявшие контроль над строительством, или менеджеры, эксплуатирующие комплекс?

Можно дожидаться выводов комиссий, но уже сейчас очевидно, что ответ экспертов никого не устроит. Потому что причин было много: где-то были нарушены СНиПы и правила эксплуатации, где-то были ошибки в проектировании, где-то - сработал некий закон, по которому лучше не строить развлекательных центров на месте бывших храмов и сельских кладбищ; все это - очень важные факторы. Но скорее всего нарушения были незначительными, не выбивавшимися за пределы; ошибки в проектировании - вполне типичные для строительной вакханалии эпохи Лужкова, а кости мертвых - не только под "Трансваалем", но и под десятками и сотнями московских домов... Главный урок рухнувшего аквапарка, однако, должен быть другим.

Проблема в том, что культура строительства и, шире, инженерная культура - это целый комплекс писаных и неписаных традиций, правил, норм, обычаев и приемов, складывающийся на протяжении долгого времени. Он всегда имеет свои горизонты применения, "библиотеку конструктивных решений", заточенную под те задачи, которые решаются в рамках традиционного уклада жизни. То есть инженерная культура очень сильно связана с культурой в целом, с типовыми формами повседневной общественной жизни. Скажем, если есть реки и города, расположенные по обе стороны рек, - значит, развивается культура строительства мостов. Если у людей есть потребность зимой ходить за продуктами в какое-то место, где этих продуктов богатый выбор, - значит, возникает инженерная задача построить большой крытый рынок; и их строят, с теми самыми железобетонными куполами. Если создаются в городах деловые центры, в черте которых резко дорожает земля, - значит, появляется запрос на строительство небоскребов.

При этом любой выход за горизонты традиционных задач, решение нетиповой задачи, постройка сложного объекта, не имеющего аналогов, - это серьезное, ответственное дело, новый шаг в инженерной культуре, требующий "науки", всяческой инженерной мысли - и не только на предмет решения самих задач, но и на предмет встраивания этой новой задачи в имеющуюся "библиотеку решений". Таким было строительство Останкинской башни - сооружения, не имевшего аналогов, однако комплексом инженерных решений, даже новаторских, это строительство прочно укоренено в русской инженерной традиции, опирается на них.

Что такое в этом свете аквапарк? Это инженерная задача, никогда доселе в России не встававшая: крытый комплекс огромной площади, подразумевающий интенсивное испарение воды (куда более интенсивное, чем в традиционном бассейне), да еще и с купольной крышей. В культурном плане уникальность задачи обусловлена тем, что никогда ранее в России не возникало потребности организации массового зимнего "продвинутого" отдыха на воде.

Чтобы представить масштаб проблемы, есть один хороший пример. В свое время в Норильске проектировались очистные сооружения канализации - первоначально по типовому проекту, с бетонными перекрытиями. Когда дело дошло до инженерных расчетов отопления и вентиляции, выяснилось, что для соблюдения расчетных параметров эксплуатации бетонных перекрытий необходима система вентиляции, стоящая в строительстве ровно столько же, сколько и сами сооружения. Москва, конечно, не Норильск - планка минимальных температур тут другая. Но и успевающие остынуть в трубах канализационные стоки - отнюдь не подогреваемая хлорированная вода из бассейна.

В этом смысле главное преступление московского строительного комплекса в том виде, в котором он сложился при Лужкове, - в том, что он не решает проблемы "по науке", а импортирует готовые решения из других "технологических культур", не заботясь переводить их на русский "инженерный язык". Он строит свои "уникальные объекты" в точности так, как они бы строились в Турции или Корее, делая в расчетах разве что неизбежную поправку на климат (и то, оказывается, не всегда). Однако климатом проблема отнюдь не исчерпывается; есть еще масса нестыковок, начиная с расчетных характеристик используемых стройматериалов и заканчивая принятыми способами оформления и прочтения инженерной документации - то, из чего в целом складывается национальная технологическая культура.

В итоге московский стройкомплекс творит чудеса, за считанные месяцы возводя силами турок и молдаван громады зданий, не имеющих ни аналогов, ни предшественников в русской инженерной традиции. Но построенные за полчаса миражи рушатся, и не столько даже из-за конструктивных ошибок, сколько из-за отторжения средой на уровне совместимости. Это как устанавливать на компьютер неплохие и современные программы, не адаптированные к твоей операционной системе: проблемы обеспечены практически всегда.

Строительство "чудес света" - возвышенная, прекрасная задача. Но чтобы чудо стало настоящим чудом, а не миражом на короткий миг, - его надо строить так, как строят чудеса света: с лучшими умами и руками, не торопясь и без рекордов, на многие годы. Если бы аквапарк в Ясенево строили по уму, то его бы сделали на сваях, с легким пластиковым куполом, со всеми нужными кольцами жесткости и могучей вентиляцией, - и этот купол не разрушился бы даже при землетрясении. И можно было бы водить экскурсии из студентов строительных вузов, показывая им уникальное технологическое решение.

Но для этого надо уметь и хотеть делать чудеса. Настоящие чудеса, а не мефистофелевские обманки-фокусы по извлечению денег из воздуха. Такие, например, как Бруклинский мост. Построенный в традициях американской строительной школы... русским инженером.

...Аристотель Фиораванти, приехав в Россию утирать нос русским мастерам, поступил так. Пока его помощники сооружали специальный таран, чтобы раздолбать им остатки стен от прежней стройки, он поехал туристом по Золотому кольцу - в Ростов, Владимир и Суздаль. К тем самым мастерам; учиться, как строили до сих пор. И потому его храм, стоящий в центре Кремля, не только решил "инженерную задачу" по созданию большеобъемного закрытого пятиглавого сооружения, но и остался по сей день смысловым центром кремлевского ансамбля - русский из русских храмов.