|
||
/ |
На смерть поэта Дата публикации: 18 Февраля 2004 Погиб поэт... ...все кажется, а вдруг все это - проза, да и дурная?
Паренек из села учился в ПТУ. Работал каменщиком - в его бедном краю все мужчины шабашили. Двадцати лет пошел в армию. После демобилизации трудился два года помбуром на буровой. Одновременно поступил на заочное отделение местного филфака. При первой возможности перешел корректором в местное книжное издательство, за десять лет поднялся до начальника производственного отдела. В те же годы романтический юноша из рабочих сочинял стихи и прозу, сумел издать сборники "Сажайте, люди, деревце" и "Знаки зодиака" и повесть "Время расплаты". Вступил в союзы писателей - сначала в местный, потом СССР. В 1985-1986 годах - председатель Комитета пропаганды художественной литературы СП СССР. В 1986-м стал главным редактором детского журнала "Радуга". В 1987-1989 годах учился в Москве на Высших литературных курсах. А потом империя стала рушиться, началась перестройка. Его судьба круто изменилась - но и тут анкета выглядит типовой и усредненной. Бурная общественная деятельность. Сначала в демократических кружках и объединениях. Противостояние с местными коммунистическими боссами достигло апогея в августе 1991-го - тогда его даже ненадолго арестовывал КГБ - и закончилось со свержением номенклатуры. Затем - хождение во власть. Депутатство. В 1993-м - противостояние власти законодательной и исполнительной, переросшее в конфликт вооруженный, здешний вариант "черного октября". Он вновь занимает правильную позицию, становится местным "вторым лицом", а когда освободилось место - и первым. Его то принимали в Кремле, то обвиняли в тяжких преступлениях. Далее все смешалось, поворот колеса фортуны - и удача покинула нашего героя. Выборы он проиграл. А в пятницу, тринадцатого был взорван в собственном белом джипе. Казалось бы, образец. Пример того, какую карьеру в меру скромный, в меру амбициозный человек из глубинки мог сделать в советской империи времен упадка. Каких высот мог достичь в годы крушения и смуты. И - sic transit gloria mundi. Все бы ничего, но нашего героя звали Зелимхан. Яндарбиев Зелимхан Абдул-Муслимович погиб в результате Нам Нам неизвестно, какую роль играл этот экс-президент в последние годы, проведенные на арабском Востоке. "Белье он там стирает!" - выругался один мой чеченский собеседник. Оказывается, телеинтервью покойный обычно давал рядом со своим домом, на фоне развешанных простыней... То есть в тех же СМИ не раз говорилось о роли Яндарбиева как представителя чеченских сепаратистов, собиравшего деньги на нужды воинов Аллаха... и тут же пускавшего их на какие-то иные цели. Впрочем, В конце 1980-х Зелимхан Яндарбиев забросил карьеру в Союзе писателей и окунулся в чеченское национальное движение. Проблема была в том, что в Чечне фактически отсутствовала альтернативная элита. Диссидентской активности - как, например, в Литве или среди крымских татар - не наблюдалось. Была, как и в остальной России, советская служилая "интеллигенция" - люди, одновременно и бывшие "начальством", и "начальству" противостоявшие. Впрочем, в 1980-х многие чеченцы познакомились в самиздате с творчеством знаменитого соплеменника Но было здесь, в отличие от остальной России, иное измерение - структуры традиционного общества, родственные и религиозные связи и иерархии. Они годились для ухода от советской реальности и противостояния ей, а не для ее изменения (впрочем, коррупция позволяла власти адаптировать некоторые элементы этой архаики). "Национальное движение" в провинции могло апеллировать к этим традиционным структурам... либо к соотечественникам, добившимся славы на службе у метрополии. К последним потянулись ходоки. Алла Дудаева, вдова Джохара, Но эти серьезные люди искренне пошли строить независимое государство, веря: кто-то знает, как надо. Таким идеологом и стал Зелимхан Яндарбиев. Как сочувственно писала Некоторое представление об этом феномене можно было составить, раскрыв какой-нибудь номер "Молодой гвардии", "Нашего современника" и т.п. Остается порадоваться, что в России в пору народного подъема такие национально-озабоченные литераторы были в маргиналах. Могут возразить, что в этих примерах "национальное" сплеталось с "советским". Но возвращаясь в Чечню, мы можем найти соответствие: вторым, а возможно - ближайшим, помощником Дудаева по идеологии был советник, доставшийся ему в наследство от последнего партбосса Чечни Итак, в начале девяностых удалось объединить обе эти силы - во многом традиционное общество и стремившихся к традициям "служилых людей". После "чеченской революции" многие грозненцы отметили, что с улиц исчезли интеллигентные лица. Зато появился слой "людей с ружьем". В 1992-1993 годах Яндарбиев участвовал в переговорах об урегулировании отношений с российскими делегациями. Переговоры были неуспешны. Война стала сначала возможной, затем - неизбежной. Начались бои, перемежавшиеся попытками мирного урегулирования. И - странное дело - при таких контактах военные, Дудаев и Масхадов, проявляли большее стремление к миру. Может быть, потому, что хорошо знали цену человеческой крови и жизни. Нашему поэту такое знание было, похоже, недоступно... Впрочем, такое бывало и в Москве - в 1991 и 1993 годах спецназ КГБ и Павел Грачев отчаянно не желали воевать, а политики последнего призыва жаждали боя... Хорошими командирами и хорошими дипломатами оказались и люди вполне штатские - Ахмет Закаев и Усман Имаев. Закаев - актер, но, как заметил Шекспир, мир - театр, и все мы в нем актеры. Просто Ахмет и Усман играли всерьез, до конца вживаясь в роль. Достаточно было взглянуть на нелепые движения Яндарбиева на переговорах с Ельциным, чтобы сказать: "Не верю!" При этом вряд ли можно было назвать нашего героя человеком жестоким, а дела его - злыми. Например, когда Яндарбиев заменил убитого Джохара Дудаева, были сразу освобождены несколько десятков заложников-строителей из страшного концлагеря в горах. Но главное предназначение поэта - будить человеческие души. Лозунги "исламского государства", брошенные Яндарбиевым, подхватили "истинные мусульмане", "ваххабисты", бандиты, искавшие идеологическое прикрытие своим промыслам. Среди "разбуженных" Яндарбиевым был его личный охранник Арби Бараев, один из наиболее известных похитителей людей. Именно "ваххабисты" принесли в 1999-м в Чечню вторую войну. В январе 2000-го другой идеолог шариата, Был в начале двадцатого века в Чечне поэт, которому ставили памятники, чьим именем называли улицы, села и заводы. И не как поэту, но - герою революции и гражданской войны. "Асламбек Шерипов - наш Маяковский: пошел в революцию и вовремя ушел из жизни".
|
|
|
||