|
||
/ |
Опричная служба Дата публикации: 4 Марта 2004 Комбинация с арестом в Шереметьево катарцев "за неправильно оформленные документы и незадекларированные доллары" (с целью последующего обмена на российских агентов) не принесла результата. Поначалу вышел конфуз: задержанные - следовавшие транзитом из Белоруссии в Сербию члены катарской олимпийской сборной по греко-римской борьбе - оказались нашими бывшими соотечественниками. Борец, азербайджанец Ибад Ахмедов, и тренер, белорус Александр Дубровский, - граждане Белоруссии. Для арабских шейхов весь бывший СССР - что Азербайджан, что Белоруссия - единая Россия, обмен русских на русских -нонсенс. История с захватом гражданских заложников вроде бы тихо сошла на нет. Но 3 марта выяснилось, что в Москве таки Похоже, игра с самого начала пошла не по правилам. Раньше наших дипломатов, которых арестовать нельзя, высылали. В ответ мы объявляли персонами нон грата их дипломатов. Арестованных "разведчиков" обменивали на сидящих в наших тюрьмах "шпионов". Но "мирное население" не трогали. Террор и захват заложников были под запретом. ***** Пятница, тринадцатое стала не самым счастливым днем для российских спецслужб, потому что менее чем через неделю по подозрению в причастности к организации теракта были арестованы В конце двадцатых полиция стран капитализма "накрывала" советские резидентуры. Наибольшую известность получили инциденты в Англии и в Китае. К разрыву дипломатических отношений СССР и Англии привело дело "Аркос". Arcos - All Russia Cooperative Society, Ltd., или Всероссийское кооперативное общество, имевшее контору в Лондоне. "Кооператив" служил "крышей" для агентов ГПУ и Коминтерна. Британскую службу безопасности В случае с "Аркосом" доказательств подрывной и шпионской деятельности было более чем достаточно, тем не менее отечественные дипломаты и пропагандисты были тверды: знать ничего не знаем, ведать ничего не ведаем, а улики вы-де сами подкинули... Советские спецслужбы извлекли уроки и из этих ошибок. Что-то было спрятано в посольства под дипломатическим прикрытием, что-то ушло в подполье, в нелегальные сети. Провалы стали редкостью. И вот арест "сотрудников спецслужб", действовавших открыто, без иммунитета и без прикрытия. Неужели разучились? В советское время наши уперлись бы: "мирный советский трактор", задержанные - журналисты, специалисты по строительству на вечной мерзлоте и т.п., - но "отягчающими обстоятельствами" с супостатом не делились бы. А теперь? Министр иностранных дел на весь мир признает факт принадлежности задержанных к спецслужбам, случай беспрецедентный. Непонятно, откуда такая неаккуратность в словах. Возможно, действия ведомств - внешней политики и тайной полиции - не были согласованы, и безопасность узников приносится в жертву пропагандистской риторике. Возможно, предъявленные обвинения столь серьезны, что отрицание бессмысленно. Впрочем, гадание здесь малопродуктивно. Все версии могут быть отчасти верны. Интереснее и важнее другое: как мы дошли до жизни такой? ***** Вместо того чтобы медленно и кропотливо менять ситуацию в стране в целом, создаем рядом и помимо нечто замечательное. Разумеется, с особыми полномочиями. Не учимся работать в рамках законов и приличий, но действуем в обход правил, разумеется, тайно. Во тьме кромешной. Это наблюдение, несомненно, принадлежит британцу, - даже напечатанное по-русски. Потому что условия "работы" отечественных спецслужб в этом отношении были и остаются тепличными: "Где кончается В самом СССР условия работы тайной полиции были мягче. Ограничения в "приемах и методах" присутствовали разве постольку, поскольку "главный смысл существования любой секретной службы - быть секретной" (по выражению того же Филби). Соответственно, профессионализма было меньше. И совершенно отсутствовало понимание того, что для действительно эффективной работы соблюдение закона - не досадная помеха, но непременное условие. В России девяностых эти навыки были утрачены - хотя бы потому, что исчез контроль над спецслужбами. Старая "система сдержек и противовесов" - хотя бы между КГБ и Отделом административных органов ЦК - была утрачена. Новая, демократическая система контроля - парламентского и общественного - так и не возникла. Соответственно, быстро упал уровень проводимых операций. Того же Басаева в 1992-1993 годах учили, снаряжали и использовали в Абхазии, за границей России, хотя и совсем близко. Что называется, "для стран третьего мира". Но "чеченская оппозиция" - Автурханов, В Чечне - главной школе российских спецорганов последнего десятилетия - для "эффективного" решения поставленных задач были сняты практически все ограничения. С задержанными - боевиками, "пособниками", просто подозреваемыми - не церемонились. Широко применяли методы "форсированного допроса" из арсенала войсковой разведки и спецназа - такие, после которых долго не живут. Задержанных, вместо того чтобы помещать в ИВС, далее - в СИЗО и строго регистрировать, следуя Уголовно-процессуальному кодексу, чаще всего просто уничтожали. Люди "исчезали". Оказалось, что это - нет, не просто преступно, но и неэффективно. Потому что за два часа под пыткой человек может сказать все то, что знает. И то, что не знает. И - чаще всего - то, что хотел бы услышать палач. А может и ничего не сказать. А потом уже что-либо проверять и исправлять будет поздно. Разного рода кодексы, помимо прочего запрещающие пытки и внесудебные казни, вырабатывались отнюдь не только для блага "форсируемого", но и для гарантированного качества "работы". Ведь эффектно - не значит эффективно. За много лет войны на Кавказе Простые методы не просто неэффективны сами по себе. Они отучают работать, снижают профессиональный уровень. Кстати, нелишне вспомнить и об истории отмены
|
член правления общества "Мемориал" |
|
||