Очень приятно быть похваленным Виталием Найшулем, но проблема реформ "вширь и вглубь" поставлена, конечно, не сейчас - она обсуждается уже очень давно, начиная по крайней мере с горбачевского периода. Четыре года назад Янош Корнаи написал комментарий к своей же работе "Путь к свободной экономике", выпущенной еще четырнадцать лет назад. Он говорил о возможности двух стратегий на этом пути - органического развития или быстрой приватизации. Органическое развитие ориентируется в первую очередь на создание новых предприятий.

Соответственно, цель и инструменты политики должны состоять в поддержке этих новых предприятий - в устранении барьеров при их выходе на рынки, стабилизации отношений собственности, создании эффективных механизмов гарантирования контрактов и т.п. Приватизация старых предприятий должна иметь место, но при этом важно не мешать новым. Что такое стратегия ускоренной приватизации мы хорошо знаем. Ее главная задача - по возможности быстрее сократить сферу государственной собственности за счет той или иной формы ее раздачи. И четырнадцать лет назад, и сейчас, на основе уже реального опыта разных стран, Корнаи говорит о том, что путь ускоренной приватизации хуже, что он ведет - и привел, особенно в России, - к ряду проблем.

Справедливости ради надо сказать, что это понимали тогда и у нас. Например, Анатолий Чубайс - как специалист, а не практический политик - тоже не был сторонником ваучерной приватизации. Слова "рыночный большевизм" тоже употреблялись - еще в 1992 году. Но, как бы то ни было, теперь мы имеем то, что имеем, и вопрос стоит так: что дальше? А именно, какой еще большевизм нам предстоит? Не будет ли это "большевизм вглубь"?

Ведь дело не в реституции. Конечно, странно, что я должен приезжать и смотреть со стороны на дом, который был отобран у моего прадеда. И - вопрос уже другого масштаба - как можно строить накопительную пенсионную систему, не вернув нынешними пенсионерами того, что было ими уже накоплено? Между тем стоящая перед обществом задача гораздо труднее. Образно говоря, нас опять побрили, одели в голландское платье и научили "называть солому пальею, а вид обжектом", - в последнем случае я имею в виду язык прав и собственности. Если продолжить метафору, вопрос звучит так: мы будем ездить в присутствие в европейском платье, а дома ходить в полушубке? Будем говорить с начальством по-французски, а с мужиками по-русски и по-матерному?

Всем известно, что в России есть общество и есть государство. Также известно, хотя и существенно меньше обсуждается, что все мы живем шизофренической жизнью, то делая что-то "официально" как часть государства, то "неофициально" как часть общества. Дальше и "официальная", и "неофициальная" правда распадаются, в свою очередь, на множество мелких "правд" - вроде "правды" Басманного суда, - и мы начинаем играть в поразительные по своей причудливости ритуальные игры. В итоге наша институциональная структура прекрасно характеризуется фразой, произнесенной, по словам Кахи Бендукидзе, губернатором Росселем: "Мы очень уважаем владельцев акций наших предприятий".

В 90-е годы мы научились говорить на новом языке права и собственности - спасибо тем, кто этому помог. Но это - один из "официальных" языков, причем не единственный, а жизнь к "официальным" отношениям права и собственности не сводится. Во-первых, потому что они не признаны нами настолько важными и справедливыми, во-вторых, потому что очень часто мы лишены возможности практически пользоваться этими понятиями в жизни. По-моему, "грабли" здесь в том, что "реформы вширь" - как и ранее в нашей истории - не создали простых механизмов, основанных на обычном здравом смысле. Как понимать слово "собственность", если потолок в квартире принадлежит мне, а вода, которая капает с него сквозь дыру в крыше, - государству? И что мне делать, чтобы приватизировать конкретно эту дыру, не дожидаясь 2050 года?

Связи надо восстанавливать не только с прошлым, но и с самими собой, хотя это и безумно трудно из-за той чересполосицы, о которой говорит Глеб Павловский. Какой уж тут здравый смысл, если сытый не разумеет голодного, а кулак соседствует с управдомом. И все-таки: что нужно делать, чтобы какая-нибудь реформа ЖКХ не стала еще одной разновидностью той же самой шизофрении? Боюсь, что нынешняя тенденция закрытости и кулуарности опять уводит нас в сторону. Или даже назад. Разумеется, речь не о СМИ. Но, похоже, вместе с водой выплескивается и ребенок. Суть же в том, что правовое государство - это не законы и даже не права, а в первую очередь реальное наличие возможности в каждом конкретном случае установить, чтo является объективно справедливым. Это и может быть реформой вглубь.