Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
/ Политика / < Вы здесь
Некоронованный монарх
Дата публикации:  26 Марта 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Сегодня в экспертном сообществе ведется оживленная дискуссия о преемнике президента и, что более важно, о тех изменениях, которые должна претерпеть структура власти к 2008 году. Разговоры на тему изменения Конституции, продления срока и экстраконституционного расширения полномочий президента являются не просто отражением растущей роли государства в политической системе как специфики российского общества. Такое расширение полномочий президента происходило во время экономических и государственных кризисов во многих странах. Например, процесс усиления президентской власти в США носил почти постоянный характер. Однако для современной российской политической системы более поучительным представляется исторический опыт становления президентской системы во Франции.

Исторический пример превращения избранного президента Франции в "императора Наполеона III" принудил французов поначалу отказаться от идеи сильного главы государства. Это привело к значительному ограничению полномочий президента в Конституции Третьей республики. На практике президент не использовал даже полномочий, предусмотренных Конституцией. К тому же все его действия нуждались в одобрении министров, которые были ответственны перед парламентом. Поэтому президент являлся, по выражению современников, "простым агентом законодательного собрания".

В Четвертой республике ведущая роль также принадлежала парламенту, состоявшему из множества малочисленных партий. Все эти говорливые партии не могли сформировать устойчивое правительство: в среднем срок жизни коалиционного правительства составлял полгода. Иногда в течение целого месяца Франция оставалась без правительства, так что ситуация складывалась еще хуже, чем в Третьей республике. Например, в марте 1958 года правительство Ф.Гайяра было двадцатым с момента принятия Конституции 1946 года.

Полномочия президента носили тогда чисто формальный характер и не наделяли его никакой реальной властью. Президент Республики был, по словам Пуанкаре, конституционным "калекой"; по образному выражению де Голля, он только "открывал выставки хризантем". Неэффективность органов государственной власти Четвертой республики привела к тому, что за период с 1946-го по 1958 год в парламент было внесено 99 предложений о пересмотре Конституции. Французы все больше склонялись к мнению, что необходимо создать в лице президента опору для правительства и, следовательно, наделить его реальной властью.

Однако еще в 1943 году главный теоретик голлизма (впоследствии премьер-министр Пятой республики) М.Дэбре писал, что Франция не имеет выбора: "Ее главой государства может быть только монарх". Но поскольку возврат к наследственной монархии был невозможен, единственный шанс для Франции состоял в республиканском монархе. Такую идею сильной президентской власти поддерживал и сам будущий "квазимонарх" Шарль де Голль. Возглавив весной 1958 года Совет министров, де Голль внес в парламент законопроект, поручавший правительству выработать проект нового основного закона, а на всеобщем референдуме 28 сентября 1958 года была принята Конституция Пятой республики. За нее проголосовало 79% избирателей.

В отличие от Конституции 1946 года, в которой сначала говорилось о парламенте, новая открывала изложение полномочий основных органов государственной власти с полномочий президента. С тех пор за президентом Франции закрепилась ведущая роль в государстве и он является "хранителем Конституции, гарантом независимости нации, территориальной целостности страны". Более того, своим арбитражем президент обеспечивает нормальное функционирование публичных властей и преемственность государства. Смысл идеи арбитража сводится к передаче главе государства очень важной функции: он должен возвышаться над всеми политическими силами и гарантировать нормальное функционирование органов в рамках закона.

Однако само понятие арбитража может толковаться двояко. Например, классик политологии Морис Дюверже (Duverger M. Echec au roi. P.1978) сравнивает эту роль с функцией спортивного судьи. "Президент как бы парит над другими публичными властями, т.е. арсенал его собственных полномочий не задействован, он ничем не отличается от главы классического парламентского государства, который "царствует, но не управляет". Иногда, в исключительных случаях, спускается со своего эмпирея, чтобы помешать государственной машине выйти из строя, разрешая между государственными органами конфликты путем народного голосования".

Однако Шарль де Голль не пожелал "иногда спускаться со своего эмпирея", а решил осуществлять верховную власть постоянно и во всей полноте. Тем самым он создал прецедент, которому следуют все президенты Пятой республики. К тому же особое место президента обеспечивалось возможностями новой Конституции, и в первую очередь за счет таких важных полномочий, как единоличное назначение премьер-министра, вынесение вопросов на референдум; роспуск Национального собрания. Кроме того, в арсенале президента есть и другие инструменты √ например, возможность обращения с посланиями к палатам парламента; передача законов в Конституционный суд, а также особые полномочия на основании ст. 16 Конституции Франции. Заметим, что сфера внешней политики тоже перешла под контроль президента.

Тут нужно заметить, что, говоря о полномочиях главы государства, следует иметь в виду не только президента как высшее должностное лицо страны, но в первую очередь сам институт президентства, который в политической науке принято рассматривать как властный институт. (Паречина С.Г. Институт президентства: история и современность / Под общ. ред. Е.В.Матусевича. - Мн.: ИСПИ, 2003). Например, выполнение администрацией президента России значительного объема функций президента дает основание считать администрацию основным органом института президентства России. То есть необходимо подразумевать всю совокупность властных полномочий президента в сфере государственного управления.

Эти полномочия зависят как от формально-правовых (прежде всего конституционных норм), регулирующих функционирование президентской власти, так и в значительной мере от реальной политической деятельности президента. Образно говоря, "реалполитика" является своеобразным "прочтением" Конституции главой государства. Тем более что действующая Конституция Франции, как и скроенная по ее лекалам Конституция РФ, дает к такому, каждый раз новому, прочтению все основания.

Поэтому президент де Голль очень быстро вышел за рамки даже той сферы деятельности, которую ему отводила Конституция. Как ни в чем не бывало, он начал действовать через голову правительства и единолично решать наиболее важные вопросы. Это произошло, во-первых, в результате конституционной реформы, проведенной де Голлем в 1962 году и установившей всенародное избрание президента (теперь президент получил статус "выразителя высшей легитимности"). Во-вторых, это стало возможно благодаря образованию с 1962 года в парламенте президентского большинства; президент стал фактическим главой исполнительной власти, а премьер-министр - только исполнителем его воли. (Здесь аналогии с российской послевыборной ситуацией после формирования конституционного большинства и назначения "технического премьера" Фрадкова более чем прозрачны.)

Чтобы закрепить удачный политический расклад, в период президентства де Голля (1959-1969) была предпринята попытка даже теоретически обосновать подобное поведение президента, используя идею "зарезервированной за президентом сферы деятельности". В такую "сферу" были включены вопросы, относящиеся к международным делам, обороне и Сообществу. Все остальное оказывалось в ведении правительства и составляло "обычную сферу". Эта теория, не имевшая никакого конституционного обоснования, была отвергнута де Голлем, но она вполне соответствовала существующей социальной реальности. Президент де Голль, лично распоряжаясь в рамках "зарезервированной" сферы (на деле созданной им самим), оставлял повседневные вопросы правительству.

Его преемники пошли еще дальше по пути расширения своих прав. Существовавшее при де Голле "параллельное" разделение компетенции между президентом и правительством было заменено при Жорже Помпиду (1969-1974) так называемым разрывом по горизонтали. Даже когда "харизматический лидер" де Голль сошел со сцены, голлизм как система продолжал действовать. Именно тогда глава государства стал принимать принципиальные решения во всех областях, оставляя их исполнение председателю Совета министров.

Президент В.Жискар д'Эстен (1974-1981) (уже совсем по-нашему) лишил премьер-министра Ж.Ширака некоторых привилегий, традиционно принадлежащих главе правительства, и тем самым вынудил его подать в отставку. Одним словом, президент полностью руководил правительством, определял и осуществлял национальную политику, единолично назначал министров, а глава правительства только претворял в жизнь президентскую программу. По выражению самого Ж.Ширака, он чувствовал себя как человек "со связанными руками".

Неудивительно, что президента Франции стали называть "некоронованным и ненаследным монархом". Такая подчиненность премьер-министра президенту была столь длительной (1958-1986) и бесспорной, что стала восприниматься как норма, как нечто присущее самой политической системе. Правда, французские коммунисты и социалисты, совсем как наши левые, критически оценивали Конституцию 1958 года, называя ее "антинародной". Но с приходом к власти президента-социалиста Ф.Миттерана (1981-1995) не только не осмелились изменить этот работоспособный механизм, но даже перестали упоминать о конституционных реформах.

Ситуация изменилась только в 1986 году после победы на парламентских выборах правоцентристских сил. Это привело к исчезновению основного фактора, определяющего доминирующую роль президента, - наличие парламентского большинства. Благодаря поддержке в парламенте премьер-министр стал более сильной фигурой в исполнительной власти. Впервые за всю историю Пятой республики правительство Ж.Ширака могло "определять и проводить политику нации". Сфера деятельности президента резко сократилась. Он был вынужден вернуться к своим конституционным полномочиям, хотя неоднократно пытался расширить их.

Наступил так называемый период сосуществования (1986-1988) президента с оппозиционным премьер-министром, который показал, что распределение функций, предусмотренное Конституцией 1958 года, возможно. Правительство не только вступило в активную конфронтацию с президентом в экономической и социальной областях, оно попыталось вмешаться в зарезервированную за президентом сферу внешней политики и обороны. Наиболее ярким примером этого стал период "сосуществования" 1993-1994 годов, когда правительство занялось разработкой новой военной доктрины и даже созданием "Белой книги по национальной обороне".

Но политическая ситуация не смогла значительно изменить "геометрию власти", заложенную в Конституции, и выдвинуть на первый план не президента, а премьер-министра. Президент никогда не упускал своих прерогатив в сфере внешней политики и обороны. Так, во время войны с Ираком 85% французов одобрили действия главы государства. При возникновении серьезного кризиса президент немедленно берет инициативу в свои руки, предоставляя премьер-министру управление текущими делами. При этом он пользуется поддержкой граждан. В данном случае он действительно является главой правительства Франции.

Сильный президент с особыми полномочиями был необходим стране в условиях переходного периода, политического и экономического кризиса. И эта система выполнила свою роль. Прекращение правительственной чехарды, достижение стабильности власти и значительный экономический рост - все это явилось результатом сильного президентства во Франции. Уже при де Голле страна освободилась от опеки США - здесь важную роль сыграла концепция "ядерного суверенитета" Франции. При сменившем "великого француза" президенте Помпиду Франция не только не развалилась, но достигла в своей истории самого высокого уровня индустриализации. С исчезновением особых обстоятельств постепенно отпала необходимость в "некоронованном монархе", и президент Франции вернулся в рамки, отведенные ему Конституцией.

Вопреки страхам того, что отсутствие в парламенте президентского большинства приведет к параличу государственного механизма, практика 90-х годов показала всю эффективность и стабильность политического строя Пятой республики. Несостоятельными оказались опасения, что в силу продолжительности срока полномочий (семь лет) и возможности неограниченного числа переизбраний президент Франции может превратиться в пожизненного правителя. Начиная с 1873 года только четыре президента (Ж.Греви, А.Лебрен, Ш. де Голль и Ф.Миттеран) были избраны на второй срок. Причем лишь Миттерану удалось пробыть в должности президента два полных срока. Несмотря на это, недавно в 2000 году во Франции была принята поправка к Конституции, сократившая срок президентских полномочий до пяти лет.

Положительный опыт преодоления кризисов институтов власти во Франции привел к тому, что ряд постсоветских республик (среди них Россия, Армения и Беларусь) учредили институт президентства по французскому образцу. Например, Конституция РФ, сама структура, да и ряд ритуалов президентской власти (скажем, инагурация) имеют много общего с аналогичными институтами во Франции. Однако введение института президентства всегда требует учета национальной специфики страны, и здесь речь идет не только о декоративной стороне дела. Важно, чтобы критерии легитимности власти формировались исключительно внутри самой страны. И только с учетом собственных национально-культурных традиций можно пройти свой путь к "некоронованному монарху".


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Социальный либерализм в России: утопия или цель? /30.03/
Выборы-2003 обозначили конец старого общественно-политического ландшафта и начало формирования нового. Строительная площадка освободилась, но, пока выгребают мусор, надо думать, каков будет новый проект, какие социальные силы заинтересованы в его реализации.
Денис Коричин, Толпа /24.03/
Беглый взгляд на колонки новостей приводит к неутешительным выводам - практически всем массовым беспорядкам мы обязаны скинхедам. Они же виновны в мелком и крупном хулиганстве, убийствах, совершенных с особой жестокостью. В общем, куда ни глянь - везде скинхеды.
Максим Момот, Бремя реформ /24.03/
Заседание круглого стола аналитического совета фонда "Единство во имя России", состоявшееся во вторник, выявило две принципиально разные позиции в интеллектуальных кругах, влияющих на формирование политического курса страны.
Владимир Никитаев, Принцип обратной связи /23.03/
Если отвлечься от обаяния личности Владимира Путина и вникнуть в суть того, что он говорит и делает, то возникает впечатление, что высказываемые им идеи уже были заявлены и отчасти реализованы ельцинским "ближним кругом". Иначе говоря, своеобразие и самостоятельность Путина не распространяются на курс реформ.
Сергей В. Бирюков, Агрессия как проявление антропологического кризиса /23.03/
Волгоградский областной суд проводит заседание по уголовному делу группы неонацистов. Одиннадцать волгоградских подростков обвиняются в убийствах двух таджиков и гражданина Узбекистана осенью 2002 года. Все трое скончались от травм, несовместимых с жизнью.


предыдущая в начало следующая
Алексей Невзоров
Алексей
НЕВЗОРОВ
al_nevzorov@mail.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки: