В политике слова значат не меньше, чем дела. И поражение либеральных партий на выборах в Думу, а также весьма скромный процент, собранный Хакамадой, говорит не только о том, что либералы не свершили каких-то нужных для своих избирателей дел. Разумеется, в этом виноваты их противники, но кто виноват в том, что у них нет слов? Ибо даже образованному человеку нелегко понять, чем же их "либеральные слова" отличаются от "либеральных слов" президента.

И здесь лучше лишний раз повторить, чем остаться недопонятым. Никакое прочное общественное единство не может стоять на точном знании. Там, где такое знание действительно ищут (допустим, в науке), ни на миг не прекращается борьба школ и мнений. Общее согласие всегда покоится на каких-то совместных иллюзиях, совместных грезах или, выражаясь деликатнее, на знаниях, упрощенных и дополненных фантазией до такого совершенства, какое, увы, никогда не встречается в нашем трагическом мире. Общественное единство не может стоять на всегда эфемерном единстве интересов, которые всякий понимает по-своему. Кроме того, когда жертвы во имя единства индивидам приходится приносить по отдельности, а плоды пожинают все, да еще неизвестно когда (то есть потеря заметна, а результат неощутим), у каждого неизбежно возникает соблазн переложить свою долю на других (которые этого даже не заметят). Иными словами, даже самая скромная жертва во имя общественного целого требует определенного аристократизма, то есть бескорыстия.

Цель практической политики - не идеал, не совершенство, а наименьшее зло. Поэтому никакие реалистические политические программы (всегда скучнейшие) не способны чаровать умы - для этого пригодны лишь политические грезы. А потому каждому политику и каждой политической партии необходим не только свой план действий, но и - что не менее важно - своя политическая греза.

И такая греза есть практически у каждой влиятельной партии. Есть и греза коммунизма, и греза "Родина", и персональная греза Жириновского, и персональная греза Путина (разумеется, всякий грезит по-своему, но это не исключает у каждой из этих грез собственного коллективного ядра). А вот с либеральной грезой возникли проблемы. Да, либералы оторвались от конкретных нужд населения, но что хуже всего - они перестали чаровать. Либеральная идея аристократична, как и всякая сверхличная идея, и поэтому для ее искренних сторонников совершенно неприемлем тот социально нежизнеспособный вариант либерализма - шкурный, - который распространяется либеральной пошлостью. Всякий, кто проникается этой нехитрой мудростью, прежде всего понимает, что ходить на выборы абсолютно бесполезно (от одного голоса и впрямь ничего не зависит), а лучше попросту всегда примыкать к господствующей силе - покуда она остается господствующей. Всякий поход на избирательный участок есть акт идеалистический, свои реальные интересы этим путем защитить невозможно; к выборам серьезно относятся только аристократы, и они имеются среди сторонников всех партий.

Я уверен, что их уж никак не меньше (а скорее, больше) среди сторонников партий либеральных: аристократы либерализма в России пока что защищают, к сожалению, не столько свои реальные завоевания, сколько свои представления о разумном и справедливом устройстве общества, идеалы, а не интересы. Наши "правые" как нигде идеалистичны, и для них неприемлема никакая тривиальная догма практической политики - ни "нужно всегда защищать богатых от бедных ("энергичных", "предприимчивых" от "пассивных", "робких")", ни "любая оппозиция лучше, чем отсутствие оппозиции", - никакое подобное правило для свободомыслящего человека не может быть универсальным принципом, а разве лишь требованием конкретных обстоятельств.

И эти неповторимые обстоятельства всегда требуют неповторимых решений, вытекающих из тысяч конкретных подробностей, хоть отчасти известных лишь профессионалам - которые и сами никогда не могут сойтись между собой. Поэтому для проведения либеральной политики, в чем бы таковая ни заключалась, необходима, во-первых, как уже говорилось, воодушевляющая греза, которая уверяла бы, что именно либерализм в конце концов приведет к наименее мучительной жизни не только "энергичных" и "предприимчивых", но и просто честных и старательных, и даже (что невероятно, но какая же без этого греза!) художественно и научно одаренных. Во-вторых же, либералам необходим лидер, вернее, греза, порожденная этим лидером, которая бы внушала уверенность: он хочет того же, что и мы, но еще и знает, как практически к этому приблизиться, и если он чем-то жертвует, значит - так и надо. По крайней мере, ему можно верить с большим основанием, чем кому бы то ни было.

И такие лидеры у либералов по-видимому есть. Но они, во-первых, никак не связывают своих действий с либеральной грезой - не пытаются неустанно внушать, что все повышения и понижения тарифов, все структуризации и реструктуризации работают именно на нее, на идеал. А во-вторых, как их окружение, так и они сами почти не трудятся и над собственной грезой (я намеренно избегаю убогого слова "имидж"). В своих выступлениях они еще дают кое-какую пищу для ума, для размышлений, но почти ничего для сердца - для поэтизации, для романтизации. Между тем профессионала мы можем только уважать (с горечью сознавая, что по-настоящему оценить его уровень мы не в силах), - любить же мы способны лишь человека, не свободного от тех же слабостей, что и мы, но умеющего над ними возвыситься (стоит ли повторять, что на деле мы всегда любим собственные фантомы).

Либеральные лидеры очень мало разъясняют даже чистую целесообразность своих действий, а уже о связи с идеалом, то есть грезой, и говорить нечего. Их можно даже понять так, что никакого, мол, идеала и вовсе нет, а есть лишь одна экономическая и политическая целесообразность. Но - этим не очаруешь: тому большинству сторонников либеральных партий, кто голосует за них по идеалистическим соображениям, нужен не просто либерализм, а либерализм с человеческим лицом.

Недавно в московском издательстве "Захаров" вышла книга Андрея Колесникова "Неизвестный Чубайс" с человеческим лицом сурового Чубайса на обложке. Книга хотя и вполне апологетическая, но весьма, возможно, свободная от натяжек. И тем не менее...

Да, целеустремленность, несгибаемость - великолепные качества, но мы, гнилые интеллигенты, как-то не умеем боготворить вождей, шагающих вперед без страха и сомнений, - нам подавай искания, метания, бессонные ночи, невидимые миру слезы. Наш лидер может и даже должен быть рациональным, но он не должен казаться жестоким, - маршал Жуков от либерализма едва ли возможен. Ленин-то помните, какой был добрый?

Оргвыводы? Пожалуйста. К созданию позитивного образа либерализма (а также его вождей) на современном этапе следует привлечь помимо профессиональных экономистов и профессиональных политиков еще и художников слова, и не только слова.

Ибо это их (наша) работа - околдовывать сердца.