Итог десятилетия - посттоталитарно-рыночная модель

Выборы-2003 обозначили конец старого общественно-политического ландшафта и начало формирования нового. Строительная площадка освободилась, но, пока выгребают мусор, надо думать, каков будет новый проект, какие социальные силы заинтересованы в его реализации.

Все согласны с тем, что наша страна должна быть богатой и сильной. Но согласие в целях не означает согласия в средствах их достижения. Главной общественной задачей ныне становится поиск консенсуса относительно технологий решения острейших проблем модернизации России.

Итогом прошедшего десятилетия стала реализация в стране посттоталитарно-рыночной модели. Реформаторы 90-х - дети и внуки советской номенклатуры - не осознавали, что никакая программа реформ не заменит главного - формирования дееспособного социального субъекта, способного к самоорганизации, постановке и решению общественно значимых задач.

Общей чертой партии власти, победившей на выборах-2003, и реформаторов начала девяностых является игнорирование общества как субъекта диалога. Посттоталитарный популизм "Единой России" в этом отношении близок к социал-дарвинизму реформаторов.

В последние два года в исполнительной власти верх берет группа выходцев из спецслужб и правоохранительных органов, условно именуемая "силовиками". Отличительная черта их экономического и политического менеджмента - уверенность в причастности к некоему универсальному знанию, делающему ненужным сотрудничество даже с профессионалами, не говоря уже о диалоге с обществом. Силовики концентрируют худшие черты посттоталитарного рынка, успех на котором определяется не конкурентоспособностью, а близостью к власти. В перспективе их деятельность окончательно выявит экономическую неэффективность, социальную деградационность и, следовательно, бесперспективность этой системы, ведущей страну в тупик.

От либерализма стихийного к либерализму социальному

Нынешний российский производительный класс, включающий не только предпринимателей, но и чиновников, и государственных мужей, делавших карьеры в девяностые годы, может быть назван "подпольным производительным классом". Подпольное положение производительного класса - результат того, что коррупция и тотальное нарушение законов стали системообразующими факторами. В результате люди, входящие в этот класс, постоянно находятся под ударом. Поэтому класс не может конституироваться, осознать свои общие интересы, не может легально финансировать политические партии.

Тем не менее именно этот круг людей, существующих дискретно, без осознания своей общности, может и должен стать социальным субъектом предстоящих перемен в стране. Анализируя образ мыслей и психологию нового класса, можно сказать, что его представители могут быть названы стихийными либералами, а набор (не система) их взглядов - стихийным либерализмом. Они весьма различны по своим имущественным, образовательным, мировоззренческим характеристикам, но объединяет их необходимость некоторой внутренней самоорганизации, преодоления социального одиночества, формирования такой системы ценностей, в которой существовали бы общепризнанные критерии успеха, общественной значимости их достижений, понимание взаимной ответственности как власти, так и общества.

Людей нового класса может объединить главное: личное стремление каждого к максимальным достижениям, потребность в формировании действенных стимулов к успешному предпринимательству и упорному труду. Им необходимо обеспечить себе свободу тратить свои деньги и устраивать свою жизнь в соответствии со своими желаниями и представлениями. И сейчас они находятся накануне осознания того, что гарантией их персональной свободы должна быть свобода каждого гражданина, а не персональные преференции власти.

Это переломный момент в развитии общественных настроений от социал-дарвинизма, войны всех против всех, к пониманию того, что личная свобода нуждается в общественных гарантиях. Не только в государственных, конституционных, властных, но в и гарантиях, достигнутых в результате общественной конвенции. Главные из них - это гарантия прав собственности и эффективная судебная и правоохранительная системы.

Выход из социального подполья, скорее всего, будет стимулирован серьезным внутренним кризисом, вызванным, возможно, внешними причинами (хаос, порожденный террором и контртеррором, резким падением мировых цен на нефть и газ и т.д.). И потому важно уже сейчас инициировать структурную перестройку экономики не только со стороны государства, но и со стороны активной и ответственной части общества. Субъектом социально-экономических преобразований должна стать активная часть населения - сами люди, общество, а не только государство.

Консенсус между обществом и государством может быть достигнут на признании их равноправного участия в достижении следующих целей:

Развитие конкуренции, не стесненной никакими привилегиями, коррупционными и дружескими связями.

Обеспечение открытости элит, многозначности понятия жизненного успеха, создание условий для вертикальной социальной мобильности.

Создание достаточного числа рабочих мест, развитие на этой основе массовой покупательной способности всех слоев населения.

Преодоление неприязни между богатыми и бедными, снижение разрыва в доходах, моральное осуждение трат напоказ.

Формирование общественной оценки и самооценки предпринимателя с учетом числа создаваемых им эффективных рабочих мест и объема средств, передаваемых на благотворительность.

Развитие экономических отношений на микроуровне, эффективное самоуправление. Передача ответственности за качество жизни на местах на элиту нижнего уровня (администраторов, предпринимателей, интеллигенцию), работающую в данном районе (городе).

Обеспечение достойной жизни людям, которые без их собственной вины (старость, болезни, увечья, сиротство и т.д.) не могу принимать активного участия в процессе общественного производства.

Формирование гражданской нации, преодоление всех форм национального и регионального сепаратизма и экстремизма.

Представленный нами набор целей и принципов может быть назван социальным либерализмом. В российском политическом и экспертном сообществах понятия "социальный либерализм" и "левый либерализм" имеют уже свои традиции бытования. Наиболее распространенным толкованием понятия "социальный либерализм" следует признать сведение его исключительно к усилению роли государства в социально-экономических отношениях. Такая трактовка представляется нам упрощенной, тем более что современное российское государство вызывает сомнения в его адекватности общественным задачам.

В настоящем докладе представлена иная, отличная от этатистской, точка зрения. Нам она представляется более глубокой, а главное - технологически перспективной.

Важнейшее отличие социального либерализма от концепций левого толка и от социального этатизма состоит в том, что акцент в социальной политике делается не на распределение социальных пособий в различной их форме, а на создание для большинства людей условий для эффективной работы на себя и свою семью.

Социальный либерализм - это уверенность в том, что и на государстве, и на обществе лежит равная ответственность за будущее страны. Но все сказанное останется всего лишь призывом к лучшей жизни, если не произойдет главного - идентификации значительной части общества с либеральными ценностями и принципами, которые лягут в основу индивидуального и общественного образа жизни, а не останутся идеологией отдельных политических партий и группировок.

Перспективы социального либерализма в России: коммуникативная проблема

Сейчас у страны есть три варианта развития: новая олигархия (олигархи ставятся на службу силовикам, захватившим государство, или заменяются их ставленниками); национал-социализм (в него может перерасти и первая модель); социальный либерализм.

Вполне возможно, что сейчас социально-либеральные построения подобны тому, чем занимался Людвиг Эрхард в 1936 году. Тогда, оказавшись в социальной изоляции, он написал работу, по его собственным словам, "с изложением экономических и финансовых мер, которые необходимо было принять после наступления краха". И в самом деле, социум продолжает оставаться атомизированным, лишенным солидарности и даже потребности в солидарности. Свобода обретена, но не востребована. Однако мы полагаем, что современные российские реалии несколько отличаются от ситуации в нацистской Германии за три года до Второй мировой войны.

Продвижение концепции социального либерализма в настоящее время идет в узком элитарном кругу людей, являющихся медиаторами идей, то есть среди московской и региональной интеллектуальной элиты, претендующей на принадлежность к новому интеллектуальному классу, разрабатывающему стратегические общественные решения. Пока новый интеллектуальный класс слишком операционален, инструментален и ценностно индифферентен. Но для интеллектуальной элиты наступают времена поиска социальных партнеров вне власти.

Общеизвестно, что информационные технологии создают совершенно иную ситуацию в сфере общественного производства. Этот феномен получил название "новая экономика". У России в ближайшем будущем есть уникальный исторический шанс перейти от экспорта сырья к экспорту интеллектуальных продуктов. Но такой скачок требует не только создания соответствующей инфраструктуры. Еще в большей степени он требует конкурентной среды, расширения и гарантий свобод граждан. Люди, создающие "новую экономику" и составляющие новый интеллектуальный класс, становятся потенциальными носителями социального либерализма.

Во власти сохраняются приверженцы свободного развития страны, пока не ведущие диалога с обществом, что легко объяснимо состоянием самого общества. В первую очередь, мы имеем в виду тех людей в исполнительной власти, которые заняты разработкой важнейших реформ. Среди глав субъектов Федерации также уже сейчас намечается тенденция к тому, чтобы предъявить некоторые условия президенту на его второй срок. Кроме того, далеко не все олигархи собираются мириться с тем, что им отведена роль public enemy ("врага народа").

Главным остается вопрос о механизмах перехода от посттоталитарно-рыночной к социально-либеральной модели развития России. При обсуждении возможных путей перехода к социально-либеральной модели развития мы исходим из того, что либеральные ценности невозможно внедрить в общество, выдвигая лишь рациональные доводы и делая заявления о превосходстве социально-либеральной модели. В задачу людей вне власти, идентифицирующих себя с либеральными ценностями, входит преодоление разобщенности между возможными носителями и проводниками социального либерализма, создание необходимого медиа-аппарата, коммуникационной среды для достижения взаимопонимания между ними. Именно с обсуждения этой проблемы и следует, на наш взгляд, начать дискуссию о социальном либерализме в России.

Предыдущие публикации: Революция-2005: национальный рост или национальная катастрофа