Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
/ Политика / < Вы здесь
К деконструкции путинского мифа, или утроение ВВП
Дата публикации:  29 Марта 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

За год с небольшим, вместившим в себя думскую кампанию, результаты которой удивили многих, а также странные действия компании второсортных политиков, вместе с новым старым президентом пытавшихся изобразить президентскую кампанию, один сравнительно старый вопрос снова стал актуальным. Вопрос такой: who is mister Putin?

В двухтысячном этот вопрос воспринимался как метафизический, касавшийся сущности нового, никому не известного тогда президента. Спрашивали то есть о Путине как о вещи в себе. Прошло четыре года, но вещь в себе, как ей, по Канту, и положено, осталась для слабых человеческих умов непознаваема. И это все при искреннем желании самого президента стать ближе и понятнее своим истолкователям. Сказал же он перед самыми выборами себя: я дам вам премьера, и вы (наконец!) все поймете. Печальная история о том, как политологи пытались понять, напоминает старую частушку о затруднениях японских гинекологов. А ведь карьерный взлет господина Фрадкова всего лишь самый близкий по времени пример.

Очевидно, попытки понять Путина как вещь в себе ушли в прошлое ввиду полной их антинаучности (каковую подробно обосновал много лет назад все тот же калининградец Кант). Правда, честно признаваться в том, что мы не в силах понять, кто сегодня сидит в Кремле, не принято. Принято - заменять подобные признания более или менее внятно изложенными интеллектуальными построениями, описывающими желаемую сущность президента и его действий. Ситуация то есть повторяет то, что творилось до Канта в той части европейской философии, которая пыталась разобраться с онтологией.

Но вопроса, обозначенного выше, такие построения не отменяют. Они лишь заставляют понимать его по-новому. В кантовской терминологии - необходимо разобраться, кто же он такой, но не в себе, а для нас. Не так уж важно, кто сидит в Кремле. Важно, за кого голосует изрядное (пусть и несколько преувеличенное ЦИКом, впрочем, без нужды, просто по профессиональной привычке) количество российских избирателей.

Иосиф Виссарионович.

Путина начали сравнивать со Сталиным (сравнение заведомо негативное в системе интеллектуальных координат ельцинской России) чуть ли даже не до того, как он стал хотя бы исполняющим обязанности. В январе текущего года в связи с очередной порцией слухов о предстоящем захоронении тела Ленина связку актуализировал один из пророков (кстати, и старожилов) антипутинизма Евгений Киселев. Сталинист Путин, уверил нас мэтр, никогда не решится убрать с главной площади труп вождя мирового пролетариата.

Мэтр, заметим, прав и не прав. Оценка верна, но не в том смысле, в каком ему и его поклонникам этого хотелось бы.

В ряду нацеленных на "сталиниста Путина" стволов, Киселев, безусловно, орудие главного калибра. Но далеко не единственное. Туда же, по предполагаемой слабой позиции, частят разнообразные митральезы и хакамады, количество которых все не уменьшается, несмотря на сочетание неэффективности обстрелов с растущей ценой на снаряды. Снаряды рвутся на пустынном полигоне, где сталинист Путин отсутствует.

Сталин по-киселевски - демон диссидентских кошмаров, чей образ окончательно сформировался в ходе ранней перестройки, в эпоху первоначального накопления представлений о демократическом будущем посткоммунистической России. Собственно, главной, если не единственной, чертой этого Сталина является склонность к массовому душегубству. Все прочее - от восточного коварства до целенаправленного подавления любых намеков на оппозицию - вытекает из главного. Именно этим и должен, соответственно, заняться сталинист Путин. Год за годом писатели и риторы из стана, который почти официально и исключительно невежливо именуется "демшизой", предрекают начало массовых репрессий (это очень важное, ключевое в словаре антипутинских заклинаний слово) в сочетании с гонениями на свободу прессы и политическую оппозицию.

Путин с массовыми репрессиями отчего-то не спешит. Их следы старательно отыскивают специалисты. Их начало видят в любом аресте, если только арестованному не инкриминируются серийные убийства. Что уж говорить о случаях Гусинского, Березовского и Ходорковского.

Но, увы, репрессиям этим не достает самого главного - массовости, а без миллионов жертв ГУЛАГа сталинский миф киселевского извода трещит по швам. И явный произвол в отношении единичных жертв Лефортово и Матросской тишины ничего не меняет, тем более что единичные эти жертвы страшно далеки от народа и особенной любовью указанного народа не пользуются.

Есть еще, конечно, проблема свободы слова. Но ее слишком уж путают с проблемой борьбы за инструмент электорального влияния, каковым еще в середине девяностых стало телевидение. Во всем, что телевидения не касается, свободы (пока) достаточно, о чем прямо свидетельствует возможность трансляции представлений о сталинисте Путине, кровавом тиране и душителе всяческих свобод.

Итак, остановимся на очевидном факте - запрос на сталиниста Путина, осуществляющего массовые репрессии, существует. Исходит он, как ни странно, от потенциальных жертв этих самых репрессий, что имеет свое объяснение, вероятно, в сфере психопатологий. Представляется, что дело здесь в необходимости самореализации внутри проекта (в том смысле, в каком это слово употребляли экзистенциалисты) "русский интеллигент". Переводя на понятный - либо ты страдаешь за убеждения, либо ты не интеллигент, а так, приспособленец. Группа людей, для которых подобный проект остается неоспоримой ценностью, требует от власти - потому что кто же еще может такую задачу решить - обеспечить возможность страдать за убеждения. Чтобы создать хотя бы видимость этой возможности, в число страдающих за убеждения включаются граждане, страдающие явным образом за финансовые или политические аппетиты (скорее всего, незаслуженно страдающие, но это другой вопрос). Таким образом, создается вполне себе виртуальный Путин-Сталин, которым напугать его создатели могут только самих себя, в силу очевидной вымышленности пугала. Правда, и сами они своего детища не боятся, ибо навстречу опасности надо идти с гордо поднятой головой. А поскольку число политических мазохистов электорально незначительно, власть вполне может позволить себе означенный запрос игнорировать.

Отвечая при этом на другой, куда более значимый. Этот запрос формировался как минимум десятилетиями советской истории, если не веками российской. Вкратце его можно сформулировать как желание жить в великой стране. Жить в России никогда не было особенно приятно, но великие и малые неприятности искупала для многих осмысленность жертвы. Мы правили миром, и за это можно было простить родине отсутствие в магазинах не четырехсот, а хотя бы двух сортов колбасы.

Думается, именно утрата этой внятности погубила Союз: к началу восьмидесятых в страдающих дислексией геронтократах тяжело было узреть властителей вселенной. Косые взгляды друзей по Варшавскому договору свидетельствовали о том, что мир к светлому будущему вслед за державой нашей идет вовсе не добровольно. Исключение составляли разве что африканские царьки, охотно принимавшие марксизм в обмен на автоматы Калашникова и денежные подачки, но не оставлявшие при этом привычки поедать на завтрак провинившихся соратников по классовой борьбе, не говоря о противниках. Всего этого в сумме было явно маловато для того, чтобы смириться с необходимостью жить в материальном плане куда хуже даже упомянутых друзей по Варшавскому договору, тем более врагов из Североатлантического альянса.

Однако лидеры молодой России проблем старого Союза не решили - жить большинству населения стало только хуже, а придумать внятных объяснений, почему своим настоящим среднестатистический представитель электората должен жертвовать не в пользу светлого будущего всего человечества, а в пользу будущего просто прекрасного, но только граждан, успевших вовремя приватизировать правильные трубы, идеологи новой России не сумели. Не в силу собственных недостатков, надо полагать, а в силу полной неразрешимости задачи.

Итогом стал конец постсоветской России. Он мог бы произойти еще в девяносто шестом, когда б не консолидация усилий всех, кто не питал симпатий к коммунистам, не изрядные денежные средства и еще одно важное обстоятельство. Все же КПРФ воспринималась и воспринимается многими не как наследница Сталина, Жукова и Александра Невского (вопреки стараниям лидеров и идеологов КПРФ). Скорее уж под полученным Г.А.Зюгановым завещанием стоит подпись Л.И.Брежнева.

Стране нужен был человек, способный предъявить права на другое прошлое. На империю Сталина, которого боялся весь мир. На империю Александра Первого, победителя армии двунадесяти языков. На империю Екатерины Второй, Петра Первого и так далее вплоть до Владимира Красное Солнышко.

Нужен был имперский проект, пусть сугубо виртуальный (а какой еще возможен при нынешних наших печальных обстоятельствах?). Путин этот проект предъявил. Не прямо, конечно, а посредством ряда символических действий, но в данном случае символические действия куда эффективнее.

Теперь мы боремся с феодальной раздробленностью (это называется "укрепление властной вертикали"), и кому какое дело, что лидеры регионального сепаратизма сохранили удельные княжества. Слово-то сказано. Мы удваиваем ВВП (догоняем и перегоняем - то есть пока только Португалию, и не особенно успешно, но важен порыв). Вновь любим армию и уничтожаем преступность, причем от борьбы с уголовной мелочью перешли уже к расхитителям госсобственности в особо крупных размерах, а это важно. Возможно, конечно, борьба с хищениями ведет лишь к перераспределению похищенного внутри нового клана расхитителей, но кто, включая даже специалистов, в силах уследить за перемещениями пакетов акций? Зато вчерашние миллиардеры сегодня обживают СИЗО, и это не может не греть душу гражданина, обдумывающего, как дожить до зарплаты.

Мы необычайно жестки с партнерами по СНГ, а то, что они не меньше прежнего воруют наш газ и нефть, - малозначительные мелочи. И даже бессмысленное бодание вокруг косы Тузла обретает свой смысл в этом контексте - мы-то знаем, наши МИГи сядут в Риге, если не в Праге, но дозаправку будут делать обязательно в Борисполе. Это наш (уже бывший) министр иностранных дел посетил Грузию в разгар "революции роз", и какая разница, что из-под этих роз торчат американские уши?

На столь великолепном, цветов имперского штандарта фоне даже бессмысленная и бесконечная война на Кавказе смотрится как приятное дополнение к общей картине. А когда мы там не воевали? Так уж принято у мировых империй, ничего не попишешь.

И вот именно в этом смысле Путин для своего избирателя - сталинист. Собиратель земель и возродитель величия. Вкупе все это оправдывает точечные репрессии против отдельных чересчур самостоятельных политиков или там предпринимателей. А ждать массовых репрессий бессмысленно.

Он не будет их производить, хотя бы потому, что не производит вообще ничего, кроме действий сугубо символических, подобранных со стихийной точностью.

Михаил Илларионович.

И здесь мы подходим к еще одной важной черте того Путина, который легко выигрывает президентские выборы в первом туре. Этот Путин - он немного Кутузов из прочитанного еще в школе романа Льва Николаевича Толстого.

Его фактическое бездействие не вызывает ни гнева, ни раздражения. Слово "баррель" слышал не всякий россиянин, и уж далеко не всякий представляет, сколько этот баррель на сегодня стоит. Но почти всякий уверен - все будет скорее хорошо, чем плохо, если только не мешать собственной суетливостью естественному ходу вещей. Мороз погубит армии, с которыми не справиться нашим регулярным частям. А налоги с нефтянки позволят вовремя выплачивать зарплату бюджетникам, пусть нищенскую, но зато не раз в три года. Правда, не понятно, как русский Бог решит проблему ЖКХ, например, или разберется с доступностью жилья в крупных городах. Но что-нибудь хорошее обязательно произойдет, и ржавые трубы сами собой вернутся назад, к девственности, как пел по другому поводу один из прошлогодних собеседников нынешнего спикера Думы. А после весеннего дождя как грибы вырастут новые дома для миллионов, и ВВП чудесным образом учетверится.

И расточатся враги его.

То, что некоторые называют инертностью и бездействием, для многих - олимпийское спокойствие достигшего вершин мудрости государственного мужа, который сумел, как из школьной классики известно, верно почувствовать народную душу.
Не оттого ли, что и сам, в отличие от конкурентов, - часть, носитель души и прочих нематериальных ценностей великого нашего народа?

Такого, как Путин!

Теперь как-то забыли, что реалити-шоу пришли в Россию почти одновременно с президентом Путиным, а их первые герои, рискнувшие за умеренную плату справлять в прямом эфире естественные и неестественные надобности, а также делиться со скрытыми камерами своими не особенно глубокими мыслями о смысле бытия, имели сравнимый успех, да, пожалуй, и аудиторию примерно ту же. Может быть, Макс и Марго (ах, кто нынче вспомнит Макса и Марго) и были теми достойными конкурентами, об отсутствии которых среди участников последней избирательной кампании в один голос сожалели политологи.

Успеха шоу "За стеклом" никому повторить не удалось. Все последующее было слишком сложно - наличие сюжета, заданий только отталкивало зрителей. Гениальное просто. Достаточно показывать, как самые обычные, не отягощенные избытком ума и талантов люди едят, спят, разговаривают, занимаются любовью, чтобы приковать всю страну к телеэкранам. Интересными их делало именно отсутствие хоть какого-нибудь интереса. Они были такими же, как мы, или даже более скучными. Нам показывали по телевизору нас же, а это не может не подкупать.

Лидеры постсоветской России для шоу "За стеклом" явно не годились. Через одного - дети известных родителей, и все как один - прошедшие через руководящие органы КПСС (или ВЛКСМ, если до КПСС по возрасту не дотянули). Пережившие застой помнят по собственному опыту, даже если не читали американских советологов, открывших возникновение в СССР нового правящего класса, что они - не такие, как мы. Они не понимали смысла слова "дефицит", их жизненный путь был ясен и прям, и даже крах Советского Союза не многое в них изменил. Они с детства готовились нами управлять. Мы с детства готовились их не любить. Каждый взялся за то, к чему готовился. У нас получилось лучше.

Куда соревноваться им с пареньком из нашего двора, который, пройдя до половины земную жизнь, растил двоих дочерей, ездил на "Запорожце" и даже в ведомстве, которое потом возглавил, дослужился до весьма умеренных чинов? Между прочим, в ведомстве, где, как всем известно, делом занимались, а не языками ворочали.

Да ведь ему бы в "За стеклом", но слишком уж несерьезное мероприятие. Пришлось в президенты. Степень зрительского успеха, как уже говорилось, сравнима.

Многие остроумцы в последнее время поминают пушкинское - про плешивого щеголя, врага труда и прочее. Не вовсе неуместно, но ключевое здесь - "нечаянно пригретый славой". Это венец представлений о карьере для человека, который не может сделать ее по-другому. В русских сказках, которые автор строк про плешивого щеголя узнал от своей легендарной няни, такая карьера описана не раз и не два. Ездишь ты на своем, например, "Запорожце", а тут бац, щука из проруби и говорит человеческим голосом: "А не желаете ли, Емеля Владимирович, царскую дочку в жены?"

Щука Владимира Владимировича, говорят, картавила, а через недолгое довольно время после совершения чуда вынуждена была отбыть в Лондон на ПМЖ, где, не надевши предварительно маски Владимира Владимировича, и на люди не рискует показаться. Да и вообще, жизнь не сказка, но верить в это не хочется.

А хочется проголосовать за того везучего мужика, который поймал свою волшебную щуку. Потому что если он смог - может, и тебе когда-нибудь повезет. Тем более что тебе царская дочка не нужна, тебе и губернаторской хватит...

Три неравновеликих пункта, приведенных выше, на наш взгляд, и составляют тайну грандиозной победы, плоды которой непредсказуемы и, может, даже прекрасны. Отчасти, хотя далеко не в полной мере, они предлагают вариант ответа на вопрос, что такое Путин как вещь для нас. Но, к сожалению, не позволяют делать выводов о том, каковы будут дальнейшие действия нашего героя и будут ли вообще. Оттого и надеемся на лучшее, по старинной пословице, а к остальному готовимся.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Алексей Кива, Смена команды без смены курса? /29.03/
Российской демократии угрожает не столько авторитаризм власти, сколько тупиковая социально-экономическая политика влиятельных радикал-либералов.
Александр Мелихов, Нет слов? /26.03/
Цель практической политики - не идеал, не совершенство, а наименьшее зло. Поэтому никакие реалистические политические программы (всегда скучнейшие) не способны чаровать умы - для этого пригодны лишь политические грезы.
Алексей Чадаев, Либерализм в поисках человеческого лица, а политологи - в поисках места встреч /26.03/
Реальная "государственная дума" находится не в здании на Охотном ряду, а где-то там, в средостении конференц-залов, клубов и кухонь: именно там ведутся политические дискуссии, определяются актуальные направления мысли и зреют наметки решений, которые рано или поздно воплотятся в законы.
Андрей О. Виноградов, Утопия /26.03/
Продвижение концепции "социального либерализма" возможно "в узком элитарном кругу людей, среди московской и региональной интеллектуальной элиты, претендующей на принадлежность к новому интеллектуальному классу...". Именно этим "классом" распространение "социального либерализма" и ограничится.
Алексей Невзоров, Некоронованный монарх /26.03/
Сегодня в экспертном сообществе ведется оживленная дискуссия о преемнике президента и, что более важно, о тех изменениях, которые должна претерпеть структура власти к 2008 году.


предыдущая в начало следующая
Иван Давыдов
Иван
ДАВЫДОВ
Редактор альманаха "Культовые места"
ivand@inbox.ru
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки: