Казалось, что, формируя вполне послушное правительство, имея полную поддержку парламента и преобладающей части губернаторов, да к тому же пользуясь невероятно высоким доверием россиян, президент Владимир Путин начнет новый курс, направленный на прорыв страны к новому качеству жизни во всех сферах бытия. Начиная с реального сектора экономики, высоких технологий и заканчивая социальной и духовно-нравственной сферой. Примеры такого прорыва мы знаем. Это реализация "нового курса" Ф.Д.Рузвельта в условиях Великой депрессии и реформы де Голля с целью преодоления затяжного общественного кризиса; это новая политика Дэн Сяопина после разрушительной "культурной революции" и модели развития едва ли не всех новых индустриальных стран (Южная Корея, Тайвань, Сингапур и др.), при жизни одного поколения покончивших с бедностью и слаборазвитостью. Да и "экономическое чудо" ФРГ и Японии стало тоже результатом реализации прорывных моделей реформ.

Прорывные модели реформ рождаются, конечно же, в чрезвычайных обстоятельствах. И хотя у разных стран они разные, есть у них и некоторые общие черты: оптимальная и чаще всего новаторская экономическая политика; сильная социальная политика (когда о росте благосостояния говорят сами граждане, а не чиновники, как у нас); рациональное использование всех сил и средств нации для скорейшего решения первостепенных общенациональных задач; объединяющие общество идеи. Так, Рузвельт возродил идею "американской мечты", ушедшей, казалось бы, в небытие за годы депрессии. Де Голль сделал акцент на борьбе за величие Франции. Дэн Сяопин во главу угла поставил борьбу за экономическую эффективность при любых формах собственности и т.д.

В укреплении власти президента Путина многие наши либералы увидели опасность того, что Россия скатывается к "управляемой демократии", то есть к авторитаризму. Меня тоже беспокоит судьба нашей молодой, но уже больной демократии, родившейся в лоне криминальной буржуазной революции. Однако мы по-разному видим пути ее оздоровления. Много лет назад крупнейший американский психолог и политолог Сеймур М. Липсет пришел к выводу, что страна, имеющая доход на душу населения менее 6 тысячи долларов (а в России он составляет лишь 2,5 тысячи долларов), не может создать устойчивой демократии. Почему? Власть не зависит от налогоплательщиков.

Другие аналитики пришли к еще одному важному выводу: высокий доход на душу населения тоже не гарантирует устойчивое развитие демократии, если он достигнут за счет экспорта сырья. Ибо и в данном случае власть мало зависит от воли налогоплательщиков. Мои наблюдения за развитием новых индустриальных стран указывают на следующую закономерность. Прорыв в экономическом развитии, как правило, достигается в условиях сильной и эффективной, а то и авторитарной власти. В научном мире возник даже термин "авторитаризм развития" (в отличие от "авторитаризма стагнации"). Быстрое развитие экономики содействует повышению культурного уровня населения, ведет к позитивным изменениям в социальной структуре общества, в массовом сознании. В итоге демократия становится условием успешного развития страны. В нищих странах институты демократии либо не работают, либо работают на интересы верхушки общества.

Кстати, по указанной выше схеме шло развитие демократии и в западных странах. Кто забыл, тому можно напомнить, что в США после принятия, так сказать, образцовой демократической конституции (1787) еще почти сто лет сохранялось рабство, загнанное в резерваты коренное население продолжало вымирать. А борьба против расовой сегрегации развернулась только в середине ХХ века. В Великобритании "Билль о правах" был принят аж в 1689 году, а судьбу демократии еще сотни лет определяло незначительное меньшинство граждан, имевших право голоса.

А теперь давайте посмотрим, есть ли у нас потребность в прорывной модели реформ. За годы радикально-либеральных реформ страна не только не развивалась, но откатывалась назад, сближаясь по ряду важнейших показателей с развивающимися странами. По индексу конкурентоспособности Россию уже обогнали Индия и Китай. Последний к тому же в два раза успел опередить нашу страну по доле в экспорте высокотехнологичной продукции. Потеряно более двух третей научно-технического потенциала. За отдельными исключениями оказались заброшенными высокие технологии. Изношенность машинного парка, промышленной и хозяйственной инфраструктуры достигли критического уровня, что оборачивается нескончаемыми авариями, техногенными катастрофами, пожарами, взрывами домов и пр. Беспрецедентна для мирного времени гибель людей по самым разным причинам - несколько сот тысяч человек в год!

Беспримерны по своим масштабам и последствиям для общества коррупция и преступность. Налицо социальная и духовно-нравственная деградация. "Оборотни в погонах" - это, говоря фигурально, лишь верхушка айсберга.

Да, за последние четыре года благодаря огромному притоку нефтедолларов выросли темпы роста ВВП, улучшилось социальное положение пенсионеров, бюджетников и др., успешно решались вопросы, находящиеся в непосредственном ведении президента Путина. Однако в основном по вине правительства Касьянова не были приостановлены негативные тенденции в экономической и научно-технической областях, в социальной и духовно-нравственной сферах.

Если смотреть правде в глаза, то вопрос стоит очень остро. Либо мы, используя все еще исключительно благоприятную конъюнктуру на мировых рынках на энергоносители, в ближайшие годы сумеем диверсифицировать свою экономику и, в частности, совершить прорыв в области высоких технологий, либо навсегда останемся сырьевым придатком развитых стран. В последнем случае мы не только не сможем поддерживать обороноспособность страны на должном уровне, не говоря уже о достойном качестве жизни наших граждан, но и сохранить себя как государство в нынешних границах. При этом надо учитывать, что в нашем обществе есть весьма влиятельные силы (активно поддерживаемые извне), которые заинтересованы во втором варианте развития страны.

А что нам предлагает новое правительство? Все тот же праволиберальный гайдаровский социально-экономический курс, основывавшийся на некритических заимствованиях у США, книжной логике и незнании собственной страны. Тогда, как мы знаем, двигателем социально-экономического прогресса объявлялся быстрый отпуск цен, стремительная приватизация и либерализация внешней торговли. Сейчас - налоговая политика, реформы ЖКХ, электроэнергетики, образования и здравоохранения.

Вот, например, один высокий чин из экономического блока правительства говорит нам, что снижение единого социального налога даст предпринимателям дополнительно 10 миллиардов долларов, которые они пустят на развитие производства и повышение зарплаты рабочим. (Чем компенсировать эти изъятия из социальной сферы, он, однако, сказать не смог.) Но кто может поручиться, что наши бизнесмены, выросшие по большей части на воровской приватизации, будут поступать именно так, как ожидает правительство?!

Помнится, другой, еще более высокий по рангу, чиновник из того же экономического блока убеждал нас в благе одинакового (13-процентного) налога на богатых и бедных, ссылаясь на пример США (хотя на деле там нет плоского налога). Дескать, все то, что не идет на личное потребление, богатые будут вкладывать в производство. А что вышло на деле? Появились гигантские личные состояния, число миллиардеров увеличилось с 5 до 25, десятки миллиардов долларов на законном основании были вывезены из страны, а вместо увеличения инвестиций наши богачи стали удовлетворять свои прихоти. А деньги-то народные, ибо получены в основном за счет присвоения природной ренты. И при этом в правительстве еще говорят, что у нас она слишком высока для государственных расходов в ВВП. Но в процветающих скандинавских странах она в два раза выше!

У беспристрастных аналитиков складывается впечатление, что сторонники Гайдара, по-прежнему оказывающие сильное влияние на формирование экономической политики государства, хотели бы в максимальной мере освободить государство от расходов на социальные нужды. Когда-то в их рядах была очень популярной политика Пиночета, ликвидировавшего все социальные программы после своего прихода к власти. Считалось, что именно это позволило Чили сравнительно быстро выйти на уровень стабильного роста. Если перевести на язык западных профсоюзов, это означает перекладывание расходов на структурные реформы с богатых на бедных.

Однако так нам не построить демократическое государство! Надо совсем потерять чувство реальности, чтобы утверждать, как это делают правительственные чины, что мы ликвидируем бедность, если у человека будет около 2000 рублей дохода в месяц. Но это даже не бедность, а нищета! Кому нужна такая борьба с бедностью?!

Еще раз подчеркиваю: нет примера страны, где бы демократия торжествовала в нищем обществе, да еще построенном на принципах вопиющей социальной несправедливости. Так что российской демократии угрожает не столько авторитаризм власти, сколько тупиковая социально-экономическая политика влиятельных радикал-либералов. А вообще-то, по всем этим вопросам была нужна серьезная публичная дискуссия.