РПЦ: позиционирование в политической жизни России

Реальный политический вес РПЦ полностью соответствует ее реальному влиянию на граждан России: тот и другой показатель близки к нулю. Российские политики и государственные деятели готовы воспринимать РПЦ как часть культурного наследия и даже как один из символов российской государственности. (Например, при Б.Ельцине за Патриархом было закреплено шестое место в Государственном протоколе.) Однако при кадровых назначениях или подготовке общественно-значимых инициатив вряд ли кто из чиновников будет учитывать мнение представителя Церкви. Несколько успешных протестов Церкви (против проведения корриды в Москве в 2002 году, против некоторых театральных постановок или эпизодически происходящих в провинции публичных мероприятий других конфессий) лишь подтверждают все вышесказанное.

Народной поддержки в сфере политики Церковь тоже не имеет. В России нет "православных" партий, которые объединяли бы в своих рядах более тысячи человек. Не известно ни одного случая, когда население страны избрало бы в депутаты человека, строящего свою программу исключительно на православных лозунгах. Например, в Сергиев-Посадском районе Московской области, где проживает много воцерковленных верующих, идейно близкий им председатель общества "Радонеж" Е.Никифоров год за годом безнадежно проигрывает все выборы. А сын ненавидимого духовенством Троице-Сергиевой лавры о. Александра Меня, Михаил, политик с отчетливыми либеральными взглядами, по тому же округу неоднократно избирался в депутаты Государственной думы. В паре с Б.Громовым он победил на выборах в губернаторы Московской области и был ее вице-губернатором, пока не стал членом правительства Москвы.

После неудачной попытки примирить конфронтационные стороны в Москве в сентябре-октябре 1993 года РПЦ, видя тщетность своих усилий вмешаться в реальный политический процесс, изменила стратегию. Теперь она выступает с позиции морального авторитета российского общества и государства, в качестве своеобразной "английской королевы", которая царствует, но не правит, получая субвенции из государственной казны за исполнение своих функций, направленных на поддержание традиций и единства нации.

Церковь и государство на постсоветском пространстве

РПЦ не видит себя существующей отдельно от государства или находящейся в реальной оппозиции к нему. Идеальным общественным строем для нее является давшая православие Руси средневековая Византия, где власть государственная и религиозная стремились действовать "в симфонии" (обоюдном сотрудничестве), а глава страны был и главой Церкви. Именно поэтому РПЦ не может воспринять принцип отделения Церкви от государства, - принцип, противоречащий не только ее сиюминутным интересам, но и всей концепции ее деятельности, основанной на соблюдении интересов государства в обмен на защиту, покровительство и финансирование.

Неразделимость в головах духовенства и большей части воцерковленных понятий "православный", "русский" (в этническом отношении) и "российский гражданин" (в политическом и правовом отношении) приводит к нескольким принципиальным моментам.

1. РПЦ воспринимает себя как Церковь нескольких православных народов (в первую очередь русских), образующих (на данном этапе) свои национальные государства (но, вообще, стремящихся жить в едином), в которых чужаки-иноверцы (хотя бы они и являлись гражданами этих государств) "должны знать свое место". Положение о существовании "единой общины веры" - "православном народе" - было официально утверждено во второй главе "Церковь и нация" "Основ социальной концепции РПЦ", принятых на Архиерейском соборе 2000 года, и, по мнению внешних критиков, явилось новаторством в богословии. В той же главе закреплен и расистский тезис о том, что "православный христианин призван любить <...> своих братьев по крови, живущих по всему миру".

2. Поскольку российское государство основано этническими русскими, а те в свою очередь являлись православными христианами, то это значит, что РПЦ должна иметь особые права и привилегии в знак благодарности за участие в создании государства и за помощь в сохранении государства культурно и самобытно русским. В "Основах социальной концепции" об этом говориться так: "Церковь <...> вправе ожидать, что государство при построении своих отношений с религиозными объединениями будет учитывать количество их последователей, их место в формировании исторического, культурного и духовного облика народа, их гражданскую позицию".

3. Так как РПЦ по историческим причинам представляет собой часть фундамента современного российского государства, то любой подрыв целостности этой части (особенно со стороны внешних сил) является покушением на всю конструкцию. Поэтому само государство должно заботиться о противодействии таким чужакам, а РПЦ будет ему в этом помогать, указывая на своих врагов. Поэтому "областями соработничества Церкви и государства в нынешний исторический период являются: <...> противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества".

4. При этом РПЦ не хочет полностью терять самостоятельность, как это было в имперской России, когда управлением Церковью реально занималось государство, а желает объединить плюсы прошлого и нынешнего положения. Примером является тезис "Основ┘" о допустимости занятия христианином позиции гражданского неповиновения, когда "исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога и ближнего". Под понятие "иного несомненного греха" в реальной практике попадает все, что угодно, - от недопущения работников районного отдела образования на территорию православного приюта до организации кампании против получения новых паспортов с электронным штрих-кодом.

Понятно, что все эти четыре тезиса не соответствуют историческим фактам, отрицают внеконфессиональный и внеэтничный принцип существования постсоветских государств, находятся в противоречии с международной и российской правовой и политической практикой. Однако это не мешает клиру РПЦ "продавливать" сформулированные на основе этих тезисов предложения через государственные органы стран СНГ.

Президент и его администрация

Для того чтобы требования Московской патриархии (МП) к государству реализовались на территории РФ, в первую очередь ей надо найти понимание в администрации президента, которая в настоящее время реально контролирует основные направления политической жизни в стране. Поддержание нормальных отношений с крупнейшей конфессией страны является одной из задач отдела по взаимодействию с религиозными объединениями (входит в состав управления общественных связей и гуманитарной политики) Главного управления внутренней политики во главе с А.О.Протопоповым. При администрации президента действует и совещательной орган для контактов с религиозными организациями - Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ, который возглавляет глава администрации Д.А.Медведев. Представители РПЦ имеют в нем несомненное преимущество. В состав совета входят (с февраля 2004 года) пять архиереев РПЦ - митрополиты Кирилл (Гундяев), Ювеналий (Поярков), Сергий (Фомин), Климент (Капалин), архиепископ Евгений (Решетников). Другие конфессии представлены только своими руководителями. В составе Совета имеется также несколько государственных чиновников и светские эксперты.

Сам Патриарх регулярно встречается с президентом России, и их отношения можно определить как теплые. На этих встречах или в кулуарных беседах чиновников более низкого ранга Московская патриархия удачно лоббирует некоторые инициативы. Однако по принципиальным вопросам, таким как придание православию де-юре статуса государственной религии, оказание РПЦ масштабной финансовой поддержки, изменения в законодательстве, направленные на ограничение свободы совести, возвращение значительного количества изъятой собственности, введение православного образования в школах, президент и его администрация отказывают Московской патриархии в удовлетворении претензий.

Пока не ясно, чем вызвана столь сдержанная позиция. Уважением ли В.Путина к законам и международной правовой практике, малым ли реальным политическим весом МП или отсутствием необходимости делать популистские шаги благодаря высокому рейтингу нынешнего главы РФ. Примечательно, что в период высокой популярности Б.Ельцина в 1991-1992 годах РПЦ имела наибольшую в своей истории независимость от российского государства. Однако Церковь энергично избавилась от ненужной свободы, как только глава государства после фактического проигрыша пропрезидентских партий на парламентских выборах в декабре 1993 года повернулся к ней лицом в надежде с ее помощью найти необходимую поддержку в обществе.

Динамика последнего десятилетия

С момента обретения Церковью реальной независимости от партийно-государственного аппарата прошло уже четырнадцать лет. Никогда начиная с XVII века Церковь не имела такой свободы в принятии решений и выборе путей развития. Четырнадцать лет - достаточный срок для того, чтобы разрешить некоторые проблемы и определить основные тенденции развития на ближайшие десятилетия. Широкое поле для возможной деятельности Церкви (имевшее место в начале 1990-х годов) за истекший период сузилось и обрело некоторые границы. РПЦ по многим (правда, далеко не всем) направлениям выработала "кредит доверия". Она занимала пустующее пространство до тех пор, пока не столкнулась с сопротивлением со стороны других групп общества, тех, чьи интересы вошли в противоречие с желаниями Церкви.

Отношения Церкви с государством претерпели особенно значительные изменения. Начиная с 1993 года, после периода относительной свободы, который принес РПЦ большое количество проблем, Церковь с готовностью "задружила" с государством (как федеральными, так и местными властями), обменяв свою полную самостоятельность (в том числе возможность критиковать положение дел в стране) на покровительство и финансовую помощь. (На Украине такая "дружба" началась в 1996 году, в Белоруссии - в 1995-м.) В России теплые отношения Церкви и государства достигли своего пика в 1997-1998 годы и завершились принятием новой редакции Закона "О свободе совести", в котором власти признали де-юре особую роль РПЦ. Однако с 1999 года взаимоотношения с федеральной властью начали ухудшаться, и в настоящее время власти упорно отказывают Церкви в реализации ее требований по принципиальным вопросам (реституции, ограничения свободы совести, введения обязательного православного образования в школах). Хотя некоторые √ непринципиальные - пожелания Церкви все же удовлетворяются (депортация части иностранных миссионеров, льготы в "земельном вопросе"). Часть федеральных ведомств, некоторые парламентарии и руководители местных органов власти еще демонстрирует благоволение к РПЦ, но тенденция "отката" в настоящее время все более заметна.

Одной из возможных причин охлаждения отношений является провал социальной деятельности. В этой сфере РПЦ позиционирует себя как главный игрок среди неправительственных организаций. Масштабы диаконической работы весьма скромны. Учрежденных Церковью больниц, домов престарелых, приютов очень немного. В основном они существуют на средства спонсоров, значительная, если не большая, часть которых - государственные или полугосударственные организации. Кроме того, под социальной деятельностью РПЦ в первую очередь понимает пастырское окормление и катехизацию социально незащищенных групп населения. По этой причине она вмешивается в работу государственных органов и учреждений соцзащиты, мешая им сотрудничать с другими конфессиями, которые готовы предоставлять реальную материальную помощь больным и несчастным людям.

На самом деле кредит доверия Церкви не исчерпан до сих пор, о чем свидетельствуют социологические рейтинги, устойчиво ставящие ее в первую тройку наиболее популярных общественных институтов. Однако сохраняются ли сейчас былые надежды?

И нет, и да. Мы наблюдаем противоречивую ситуацию, когда в обществе и государстве имеется консенсус по поводу больших потенциальных возможностей Церкви в сфере нравственности и благотворительности (хотя в некоторых группах они уже подвергаются сомнению), но вместе с тем категорическое возражение вызывают методы, с помощью которых они реализуются (скандалы с беспошлинным ввозом табака и алкоголя припоминают Церкви по сей день), и зоны влияния, в которых она хотела бы утвердиться. Примером тому являются протесты против введения Закона Божьего под видом "Основ православной культуры".