Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ

На мой взгляд, "третий сектор" активно поддерживался зарубежными фондами в начале 90-х годов. На сегодняшний день западные структуры утратили в определенной степени интерес к прямому ангажированию, а российские структуры еще толком не заявили о своем интересе. Поэтому многие институты гражданского общества влачат достаточно жалкое существование, что неправильно.

Могу сказать наверняка, что Институт стран СНГ никак не ангажирован западными фондами, и это хорошо видно из его политической позиции.

Но так обстоят дела не везде, если взять страны СНГ. Например, в Украине ситуация такая. Процитирую замечательное высказывание видного украинского политолога Выдрина, которое я прочитал в "Независимой газете". Он сказал: "У нас олигархи на Украине такие же, как в России, за одним отличием - у них денег нет". Так или иначе, в опосредованном виде, или путем постоянного взаимодействия, или в форме каких-то разовых заказов, - но все-таки наши общественно-политические структуры взаимодействуют с нашими олигархами. Их (стран СНГ) структуры тоже как-то взаимодействуют с их олигархами, но за одним отличием, которое я уже назвал - у них нет денег, и поэтому им приходится кормиться скорее от программ Библиотеки Конгресса США (у них так это называется, подпольная кличка Госдепа). Это, во-первых.

Во-вторых, существует принципиальная вещь. На мой взгляд, у Запада есть стремление оторвать Украину от России, а у нас-то какой может быть стимул - оторвать Россию от России? То есть стимула нет. У них есть конкретные задачи, поэтому и конкретное финансирование, а у нас эта конкретная задача как-то исчезла сама собой. Причем дело здесь не всегда и не только в патриотизме, но часто и в личной инициативе. Например, сегодня экспертные дискуссионные площадки России - это Гражданские дебаты или Открытый Форум, а ведь совсем недавно основной политологической площадкой был Фонд Карнеги.

***

Ольга Крыштановская, директор Института прикладной политики

На Украине практически нет свободных гражданских институтов, они все ангажированы западными организациями. Конечно, причиной тому служит финансовая зависимость, незрелость гражданского общества. Но не только. Более существенной причиной здесь выступает определенная позиция, занятая властями. В России же власть всячески пытается доказать, что готова и стремится сотрудничать с представителями "третьего сектора". Для того чтобы влияние различных западных институтов было меньше, необходимы программы поддержки демократии. Мне кажется, что какие-то ростки демократической, либеральной идеологии проникли в наше общество. Действительно, есть люди, которые осознают свои права, свою значимость.

Чья это заслуга? Допустим, в постперестроечный бум, в начале 90-х, мы с раскрытыми объятиями воспринимали и американцев, и любые западные фонды. Но это и в 90-е годы были крохи - подобные западные инвестиции в наши институты гражданского общества. Я входила в рабочую группу, которая действовала в Вашингтоне и решала вопрос о том, кому именно, куда направлять помощь. И я знаю их логику, почему они так делали. После прихода к власти Буша многие программы были закрыты, поскольку были признаны неэффективными. Но, правда, к поддержке институтов гражданского общества это как раз относилось в меньшей степени. А то, что шло прямо в Москву, относилось к Фонду Сороса. Другие фонды уменьшили финансирование.

Если вновь говорить об Украине, то мне кажется, что объем помощи, приходившей туда, был гораздо больше, чем в России. Да и российский бизнес, в отличие от Украины, более крепкий, у нас есть другие, альтернативные западным, источники финансирования.

***

Виктор Радченко, эксперт некоммерческого Совета по транспортной и транзитной политике (г. Санкт-Петербург)

Понятие гражданского общества у нас является во многом искусственным. Это идет от неточного перевода, в оригинале это все называется буржуазное общество. А в немецком языке нет разницы между понятиями "буржуа" и "гражданин".

И на Западе в XIX веке эти понятия не разделялись. Сейчас мы используем этот термин в другом значении. Но выходит, если мы "вводим" в это понятие все общество, всех граждан страны, то это некая иллюзия, в которую впадают у нас очень многие по незнанию. Они не понимают, что не может быть гражданского общества без понятия буржуазного общества. Для этого надо построить именно буржуазное общество, но не олигархическую структуру, как у нас строится, а нормальное буржуазное общество, которое 200-300 лет строилось в Западное Европе. Это и будет в конечном итоге гражданским обществом. Ведь гражданское общество должно быть основано прежде всего на экономических интересах, на собственности.

Говоря об институтах гражданского общества, следует подчеркнуть следующее: во-первых, они должны быть свободны. То есть, если это общество собственников, то оно уже свободно. Не может быть собственника, который зависит от кого-то, иначе он уже не собственник. У нас собственник сегодня не свободен. Сегодня мы наблюдаем передел собственности, а значит, пока еще гражданского общества нет как такового, потому что нет собственности.

А что касается Украины, если мы возьмем, скажем, запад Украины, там слишком сильны сугубо религиозные тенденции, языковые проблемы и так далее. Я в прошлом году был во Львове, там есть центр под названием "Дзига" (по-русски это значит "юла"). Это культурный центр, с него начался весь западный национализм. Больше всего меня в этом центре поразило то, что все, и обслуживающий персонал, и менеджемент - все говорят между собой на русском языке. Это эпицентр западноукраинского национализма, но все говорят по-русски.

Украинские парламентарии обеспокоены тем, что под видом политтехнологических услуг скрывается финансовая помощь и существует давление на Украину со стороны стран Запада и США. И они в определенной степени правы, поскольку, естественно, такое давление оказывается.

На Украине многие понятия гражданского общества подменяются стремлением к обособленности. Сам президент не знает некоторых украинских слов. Однажды был эпизод, когда Кучма запнулся и не знал, как по-украински дрова, долго думал, но так и не вспомнил. А по-украински дрова просто - дрова.

В отличие от России на Украине главную роль играет именно идеологическое, культурное движение, стремление части украинцев, преимущественно западных, полностью разорвать все связи с Россией и ассимилироваться в Европу. Мол, чем мы хуже Словакии...

В России тоже был такой бум. Вспомним, в постперестроечные годы, начало 90-х, мы со всеми дружили, с раскрытыми объятиями воспринимали и американцев, и любые западные предложения. Настороженность пришла значительно позже. В России это была болезнь становления нового строя, новой экономики. А на Украине это не только болезнь становления нового строя, но это еще и болезнь становления национальной общности, самоидентификации.

Проблемы гражданского общества тесно переплетаются с проблемами национальных, культурных и религиозных движений, особенностей становления каких-либо структур. У нас, например, идет становление экономических структур, а на Украине - еще и становление национальной самоидентификации.

Первоочередная цель институтов, которые сейчас создаются, - обучение основам демократии. Я не люблю термин "обучение демократии". Но часто те, кто учит демократии, сами не понимают, что это такое. Потому что демократии нельзя научить, это процесс состояния общества, а учить этому бессмысленно.

Структуры гражданского общества должны работать исключительно на самообеспечении или на свободные взносы граждан и политических партий, движений. Или получается так, как говорил Путин: люди борются за статусную ренту и фактически кормятся с чьей-то руки, они неспособны выступить против нее. Естественно, что если очень богатые структуры содержат какие-то партии, клубы и так далее, то эти партии и клубы не будут против них выступать. Иначе говоря, это уже не элемент гражданского общества, это некие монопольные рентные эффекты внутри таких структур, и они являются скорее препятствием для создания реального гражданского общества.

Вывод такой - гражданское общество находится и у нас, и на всем пространстве СНГ в стадии становления, в разных регионах бывшего СССР эти процессы идут по-разному. Естественно, что в России они идут более быстрыми темпами, несмотря на все сложности. В других регионах ситуация еще хуже - даже на Украине, поскольку там все осложняется внешними факторами, не связанными с сущностью гражданского общества. Но отсутствие у нашей элиты общего понимания того, что такое есть гражданское общество с теоретической точки зрения, на самом деле тормозит этот процесс. Если бы на этот счет была выработана какая-то официальная точка зрения, то, возможно, было бы в какой-то степени легче. Давайте сначала договоримся, что такое гражданское общество, выработаем механизм, куда государство может вмешиваться, а куда нет. Давайте напишем некое подобие конституции о разграничении функций. Идет процесс мучительного становления при отсутствии должного теоретического осмысления этой проблемы.

По материалам www.Kreml.org