Прекрасная безальтернативность

В одном из мартовских номеров 1994 года "Независимая газета", бывшая в те времена и впрямь вполне еще независимой, опубликовала нечто под названием "Современная политическая энциклопедия". Была в составе этого лапидарного документа и такая статья:

"Демократия - научная; всепобеждающее учение. Верно, потому что правильно. Имеет три источника и три составные части, а именно: астрологический прогноз, классический свердловский бурбулизм и взятку. Теоретически обобщено и обосновано в фундаментальных указах Ельцина "Об экспроприации имущества КПСС", "О запрете митингов и шествий" и т.п. Ведет под его мудрым руководством к его мудрому же руководству".

Тогда газета еще шутила. Теперь она на полном сериозе участвует в разрешенном шествии, возглавляемом "мудрым руководством". Фарс, если перевернуть формулу Маркса, стал трагедией, трагедия же в Россию явилась некогда в одежках классицизма с его единством действия, места и времени, единство, в согласии уже с формулой отечественного производства ("заставь избирателя "Единству" молиться..."), у нас перетолковали в единственность, в результате чего имеем: "И это единственный шанс для страны не дать 19 декабря сформироваться красному "большинству" ("Новые Известия" от 3.11.99).

Итак, снова прекрасная (в том смысле, чтоб перекрыть "красных") безальтернативность. Которая, теперь уже приходится с осознанной необходимостью констатировать, столь же близка носителям либерального сознания, как и переносчикам религиозного ("нет бога, кроме аллаха") или, что в данном контексте все-таки забавно, коммунистического ("учение марксизма это то, за чем начинается край ночи" - устами наркомпроса 30-х Бубнова).

Буддизма больше нет

Если угодно, к безальтернативному, финитному способу мышления (точнее: внушения) можно подверстать и язычество, тем самым еще больше расширив горизонты традиции, в рамках которой повелась текущая избирательная кампания. Скажем, Сергей (впоследствии Сергий) Булгаков, находясь на пути от марксизма к идеализму и далее - к православию, писал сто лет назад: "Буддизм... является ступенью развития мысли, которая окончательно перейдена человечеством и возврат к которой так же невозможен, как к астрономии до Коперника". Здесь будущий батюшка демонстрирует не что иное, как чисто языческий способ умерщвления - через заклинание.

Абсолютно тем же самым по отношению к коммунизму занимаются как вожди либералов, так и их присяжные публицисты.

Известно, что буржуазный индивидуализм (идеология личного преуспеяния), который исповедуют либералы, исходно произрос из индивидуализма религиозного (идеология личного спасения), свойственного западному религиозному сознанию. Известно также, что явление в начале ХХ века этого индивидуализма, который большинством русского народа воспринимался как чужеродный, привело к коллективистской реакции 17-го года.

Поскольку коммунистов либералы хоронят едва ли не каждый день, следует предположить, что занятие это им нравится. И даже вошло, ввиду постоянства обращения к нему, в привычку. Однако есть опасность, что то, что для адресанта является приятной привычкой, адресат со временем начнет воспринимать как назойливую рутину. И чудо умерщвления перестанет свершаться. В этом смысле, конечно, можно только всячески приветствовать временное переключение либералов на разъяснение массам истинной сути "Отечества - Всей России". Тем не менее, судя по той ехидной радости, с которой они встретили заявление Примакова о том, что он верен догматам марксизма, старый враг им все-таки много дороже новых двух. Что и понятно: отождествив новых со старым, можно прибегнуть к уже испытанному способу его стерилизации.

Теоретически у правых есть еще один идейно чуждый конкурент в борьбе за овладение генеральной линией, по которой следует направить рядовых русского народа - это, самоестественно, православная церковь. Тоже носитель коллективистского, соборного, в ее терминологии, сознания, да к тому же еще во всех отношениях патриархальный институт.

До сих пор либералы умудрялись не привлекать внимание к тому, как они относятся к первенствующей религии. И не исключено, что тактика выжидания, ими избранная, оказалась единственно правильной. Ибо, как явствует из заключения относительно судеб православия, данного одним из самых публичных его ревнителей дьяконом Андреем Кураевым, эта конфессия готовится к уходу с исторической сцены. Вернее, к переходу с одной сцены на другую Что в изложении самого дьякона (см. "Огонек", # 36) звучит как: "Церковь в социальном смысле проиграет. Не будет христианской школы, христианской политики, христианской культуры. < > Сейчас русский народ похож на собаку, которая еще может лапками скрести, но ни свою конуру, ни хозяйский дом охранять не может. < > И если сейчас настала пора умирания России, нам нужно задуматься, как мы умрем - в судорогах и проклятиях или сможем найти наследника, которому передадим самое главное, что у нас есть - нашу веру и нашу душу. Мы передадим православную эстафету китайцам" (курсив мой. - А.М.).

Масса и власть

Конечно, китайцы, хотя они в массе своей тоже "электорат", все-таки не "религиозная целина", как наивно (или нахально) полагает ретивый дьякон. Все ж таки были и есть у них и конфуцианство, и даосизм, и буддизм (несмотря на отходную, прочитанную ему С.Булгаковым), и христианские миссионеры их своим вниманием не обделяли. Только вот незадача - в ответ на проповедь Евангелия китайцы, говоря, что книжка эта скучная и банальная, упорно возвращались к "Луньюю" и "Дао-дэ цзину", а потом и вовсе за цитатник Мао взялись.

Поэтому непонятно, на что рассчитывает Андрей Кураев. Возможно, на "эффект разорвавшейся бомбы" от своих слов. И, соответственно, еще на пару-другую читателей. Если же он всерьез, то без помощи современных технологий обработки человеческого материала ему не обойтись. О нем, о "материале", собственно, и речь.

Мне уже приходилось говорить, что политические технологии (во всяком случае, у нас) апеллируют к первичным человеческим инстинктам. То есть призваны выбить из человека способность к рациональному осмыслению действительности - если таковая способность присутствует, а если нет, то должны ответить на насущный запрос - преподнести человеку иррациональное в доступной для него форме. Превосходное в поэтическом отношении описание подобного рода публики дано в песне "Округ "Мосфильмовский", сочиненной поэтом и композитором П.Быковым и спетой певцом Л.Лещенко (см. московский выпуск "Комсомольской правды" от 22.11.99):

Здесь много всего:
и гольф-клуб, и Внешторг,
пятнадцать
посольств заграничных,
но главное то,
что живет тут народ
приветливый
и симпатичный.

Те, кого можно обобщить до таких простых и удобных понятий, как "приветливый" и "симпатичный", и являются самым ценным материалом с точки зрения внедрения в них заготовок, разработанных в избирательных штабах. Российский социолог В.Римский из фонда "Информатика для демократии" (см. "Время МН" от 3.12.99) утверждает, что "первый из российских политиков, кто понял, что современные избирательные кампании строятся на мифе или системе мифов", это Владимир Жириновский. Вряд ли утверждение насчет первородства отличается корректностью, но в данном случае это и не важно. Важна сама отсылка к тому, что кролик и удав взаимодействуют на иррациональном поле.

К такому же выводу в своем интервью "Огоньку" (# 36) приходит и создатель службы "Vox Populi" Борис Грушин: "Никакие это не рейтинги, а манипулирование массовым сознанием в чистом виде", отчего в анкетах лично он больше всего ценит ответы, "которые звучат, как "не знаю", "над этим вопросом не думал".

В свете подобных заявлений как предельно (беспредельно) наивные глядятся заявления вроде того, что сделал обозреватель "Известий" (в номере от 3.12.99) по поводу пресловутого "беспрецедентного" роста рейтинга Путина: "Кто мог подумать, что все так быстро развернется на 180 градусов?". По тому же разряду проходит и инфантильная морализаторская риторика "Общей газеты" (# 48): "Как это случилось, что общество в целом приняло и одобрило новую чеченскую войну? А где же наши правдивые демократы, а где же наши совестливые интеллигенты..?"

Интеллигенты, как известно, собрались на свой съезд в Петербурге, где их охранники набили морду журналисту. Еще один интеллигент - Леонид Радзиховский - меланхолически скорбит (в газете "Сегодня" от 3.12.99), что "выборы полностью управляются государством, которое контролирует СМИ. Так было в 1996-м, так и в 1999-м". Правду говорит демократ, только, увы, бессовестную. Потому что "Сегодня" была в числе тех СМИ, которые изо всех сил не давали народу совершить свой пусть негодный и неугодный, зато непредвзятый выбор: предположим, безо всякого контроля, но "Сегодня" тогда аккуратно сработала на государство.

"Номенклатурная демократия", - продолжает вяло негодовать Радзиховский. - "А номенклатурные подданные, не знавшие ни другого рынка, ни другой демократии, вполне довольны".

Это уже выпад, который Радзиховскому определенные круги зачтут не только как антигосударственнический, но и как русофобский. Ибо не шибко интеллигентно - огулом записывать весь народ в номенклатурных подголосков. Тем более что феномен подобной комплиментарности не имеет национальной прописки.

Авторитарная личность

Подтверждением тому - старая, но вряд ли сильно устаревшая книга Теодора Адорно "Авторитарная личность", которую он с технической помощью нескольких калифорнийцев написал, пока в Европе шла война с фашизмом, от которого Адорно и бежал в Америку. Соответственно, анкетирование, которое инициировал и обобщил Адорно, проводилось не среди ортодоксальных наци, а среди обычных двухпартийных штатников. Отчего результаты исследования, свидетельствующие о том, что бацилла фашизма пусть в латентном, непроявленном состоянии, сидит в каждом из нас, оказываются еще убедительнее.

Итак, что же такое "авторитарная личность"? Понятие это было введено Эрихом Фроммом, который связывал ее возникновение с распадом патриархально-семейных связей и утерей человеком чувства идентичности, то есть в общем случае - с растерянностью. Включавшийся инстинкт самосохранения заставлял людей отождествлять себя с авторитетом группы, то есть партии, секты, религии, с госинститутами, наконец, с харизматическим лидером. Что высвобождало подавлявшийся до того инстинкт агрессивности и позволяло проецировать его на всякого рода "чужаков" - представителей других партий, сект, наций, рас - ну и так далее.

Не вникая в массу частностей, которые сопровождают эту огромную по объему работу, остановлюсь на избранном из главного. Итак, анкеты были составлены так, что в них не содержалось ни одного вопроса о политике, однако определить потенциальных носителей фашистских взглядов они позволяли.

Анализ полученных данных позволил Адорно выдвинуть понятие "предельного типа", то есть установки, представляющей собою общий корень сознательного и бессознательного, которая проявляется под любой политической окраской - от фашистской до демократической. Внеразумные импульсы, которые, как оказывается, стоят за любой идеологией, выражаются в клише и стереотипах.

Что же обнаружил в итоге Адорно у своих опрошенных и подопытных? А обнаружил он то, что в представлениях о политике и экономике как у фашизоидов, так и у коммунистов с демократами (по самонаименованию) господствует хаос. Степень их невежества превзошла все ожидания.

Адорно замечает, что путаница является необходимым следствием невежества в тех случаях, когда неосведомленный человек считает себя обязанным "иметь мнение". Однако, кроме нежелания узнавать и сопоставлять, причиной хаоса является еще один момент: политические сведения, сообщаемые радио, прессой и кинохроникой, прочно ассоциируются у человека с нерабочим временем, с развлечением в каком-то смысле (развлекательное каннибальство CNN отлично учло эту особенность).

Кроме мышления ярлыками, когда непонятое непонятное прихлопывается готовым иррациональным клише (вроде "если в кране нет воды..." или "красной опасности"), место имеет еще и такое явление, как персонализация - когда какой-нибудь процесс, вместо осмысления его, просто идентифицируется с какой-нибудь личностью. Типичный пример: "Это Горбачев во всем виноват".

Но это относительно простые случаи. Есть же и заметно более многослойные - когда у субъектов, именовавших себя демократами, Адорно откапывал под демократической риторикой ослиные уши фашизма. Поскольку, как полагает Адорно, есть что-то в политической атмосфере Америки, что мешает откровенно признаваться в антидемократических взглядах, то отвращение к демократизму начинает рядиться в одежды пристрастия к старине и традиции. Один из обычных признаков такого псевдодемократизма - недовольство формальной демократией, мечта о "сильной руке", способной установить "настоящую демократию", близкую людям.

На этом я прервусь. Чтобы закончить цитатой из очень неплохой газеты "На дне" (# 23): "Голосуя за "своего" кандидата, нужно осознавать, сколько процентов своего голоса вы отдаете за реального человека, а сколько - за его рекламу". Ибо все, что вы отдадите за рекламу, никогда не вернется к вам в виде товара.