Женщина - негр России

Отраднейшее известие: на минувшей неделе Национальное собрание Франции приняло в первом чтении проект закона о равном представительстве мужчин и женщин в выборных органах страны. Это, бесспорно, грандиозный прорыв. Перед которым, несмотря на внешнюю будничность события, меркнут даже нарядные достижения 68-го года: "Вся власть женщинам!" - для мозга патриархального обывателя вещь представимая, пожалуй, с куда большим напрягом, чем "Вся власть воображению!".

Каковы же в этой сфере "наши достижения"? А таковы же, как, скажем, и в области демографии (население России в прошлом году опять сократилось почти на 800 тысяч). Или демократии (ее, к счастью для тех, кто устанавливает ее кратность, труднее измерить). Короче, всего, что начинается с "демо" (исключая, пожалуй, демонологию - тут позитивные сдвиги несомненны).

Конкретизирую. В приложении к "Независимой газете" (от 28.01.00), именуемом "Круг жизни", опубликована статья доктора политологии Надежды Шведовой "Позади Филиппин и Барбадоса" с подзаголовком "Парламентарии в юбках: мировые тенденции и российские реалии". Итак, тенденции таковы, что число женщин-парламентариев во всем мире продолжает неуклонно увеличиваться. Если в 1945 г. в мире насчитывалось 26 парламентов с 3% женщин в них, то в 1995 г. парламентов было уже 176, а женщин в них 11,6%. При том, что в парламентах особо продвинутых в этом отношении стран их давно больше 15%, а в северных европейских странах эта цифра еще внушительнее - порядка 40%, т.е. того, что во Франции декретируется, скандинавы и К╟ достигают совершенно естественным путем.

А что же "российские реалии"? Шведова приводит очередные цифры: в прежнем Федеральном собрании (1996 - 1999 гг.) женщин было всего 7,2%, причем в Совете Федерации - одна-единственная женщина при 177 мужчинах (т.е. 0,5%). Именно по этому показателю мы и оказались позади Филиппин и Барбадоса, занимая почетное 46-е место.

И хорошо, если мы остались на нем после выборов в Государственную Думу 3-го созыва. Хотя вряд ли, ибо и того, что было, нашему мужественному электорату показалось много: нынче среди 440 депутатов нижней палаты Федерального собрания женщин лишь 27 человек, а это чуть больше шести процентов от общего числа. И вот, кстати, распределение этой крохи по фракциям и группам: КПРФ - 8, "Единство" - 5, ОВР - 4, СПС - 4, "Яблоко", "Народный депутат" и "Регионы России" - по 2. То есть разницы, с учетом численного состава каждой из них, в принципе, никакой нет. От ЛДПР, чему, конечно, удивляться не приходится, в Думу не прошла ни одна женщина (использован список депутатского корпуса, приводимый в журнале "Власть", # 3).

Свое отношение к этим, с позволения сказать, "реалиям" я кротко выразил в позапрошлом своем обзоре (коротко названном "Позор!"), а потому не стану повторяться. Хочу только заметить, что с чьей-то легкой руки грядущий век начали называть "веком женщин". В связи с чем буквально подмывает перефразировать известное: когда же у нас наступит хотя бы настоящий век?

Феминисты, вперед!

Обосновав в пяти пунктах необходимость более широкого, чем это имеет место ныне, вовлечения женщин в политику, Шведова перечисляет еще и три фактора, которые могут и должны способствовать увеличению женского представительства в высшем эшелоне законодательной власти:

1) к тому необходима осознанная политическая воля;

2) нужны законы, которые обязывали бы партии приводить в соответствие соотношение полов в их избирательных списках с соотношением полов в целом по стране;

3) надо изменить электоральную систему с одномандатного (мажоритарного) на пропорциональное представительство.

Что ж, превосходно (хотя, может быть, и не очень). В любом случае, однако, встает вопрос: откуда начинать? Причем, что немаловажно, с учетом неизбегаемого в мужецентристской стране переосмысления "кое-кем" самой постановки вопроса в пошлость (формулировки типа "с какого конца?" и "сверху или снизу?" весьма тому способствуют). Тем не менее: с какого конца? Сверху или снизу?

Если обратиться к политической культуре нашего общества - в связи с результатами последних выборов, например, - то она трактуется строго по заветам приснопамятной бабушки, т.е. надвое: для тех, кто счел себя на них победителем, "народ проявил вековую мудрость", теми же, кто, грубо говоря, профукал, политическая культура народа представляется в виде дышла - мол, куда плюнул Доренко, туда и вышло.

Ясно, однако, что к предмету, о котором я веду речь, ни та, ни другая интерпретация не имеют серьезного отношения. Поскольку в ходе избирательной кампании агитации не было ни против женщин, ни за них. Итоги выборов в этом смысле отразили как состояние нашего общества, так и тенденции в нем в их незамутненном виде. И это хорошо, поскольку если не совсем понятно, что с этим делать, то по крайней мере видно, что оно такое: "плюс маскулинизация всей страны".

Пока к сему у меня есть несколько замечаний и наметок.

Первое. Поскольку никаких видимых явлений феминизма, если не считать книжку Маши Арбатовой "Мне сорок лет" на уличных лотках, не наблюдается, можно сделать вывод: феминизм у нас мал и не удал.

Второе. Мал и не удал он либо потому, что "эта страна" с ее народом вообще такая, либо потому, что время феминизма в ней еще не пришло.

Третье. Если неверно все, сказанное в пункте втором, то грешить остается насчет самих русских женщин. И признать, что даже имеющиеся у них права они бездумно делегируют мужчинам, что на уровне высокой политики приводит к утере государственной самобытности (которую из раза в раз приходится судорожно искать и "возрождать"), потому что именно женщины - резервуар традиции.

Четвертое. Буде если женщины сами не в состоянии справиться со своими задачами, наиболее сознательным мужчинам надо помочь им в деле постановки нормального баланса между полами, соответствующего как требованиям сохранения самобытности, так и условиям функционирования постиндустриального общества, которое может нуждаться в пролонгировании патриархальных ценностей только как в балласте. Попросту говоря, мужчины должны создать партию феминистов и бороться за права женщин до тех пор, пока вопиющая диспропорция не будет устранена, после чего вручить женщинам цветы и, с сознанием выполненного долга, распустить партию. Партия, таким образом, будет решать чисто социальную задачу. А результатом ее деятельности станет нормальная политика. Помимо прочего, это будет еще и первая реальная новация, которую Россия предъявит миру со времен перестройки.

Христос, бомбовоз, Немцов и Марат (конгломерат)

Неплохо при этом было бы еще и определиться с тем, что такое "мужское" и "женское" - и прежде всего, применительно к политике. Вот из свежих примеров - либо невнятицы, либо сознательной путаницы. Максим Соколов бегство СПС с известного думского заседания обобщает заголовком "Вечно бабье в правой политике" ("Известия" от 27.01.00). Мол, "правым" надо было не капризничать и хлопать дверью, как это свойственно женщинам, а бороться до конца - как это присуще мужчинам.

Боюсь, что просвещенный публицист, соблазнившись литературной аналогией (с "вечно бабьим в русской душе"), сильно и даже грубо ошибся. Да, "правые" повели себя как капризные, но все-таки мальчики, а мужчины и тем более женщины (с их определенно превосходящей мужскую терпимостью и стоицизмом) здесь вовсе ни при чем. Вольно или невольно Соколов дал понять, что "женское" - второсортно относительно "мужского", а это у нас знают и так слишком хорошо, отчего и отвечают - с другого берега - перекосом и перехлестом. "Наступает эра новых амазонок?" - таким заголовком предваряет уже поминавшийся "Круг жизни" ряд интервью с отдельными женщинами касательно перспектив женщин вообще в веке, который успели окрестить их именем. Но речь там совсем не о том, что женщины должны выделиться в отдельное племя и пойти войной против всех, а всего лишь о том, что одна юная дева определила как: "В ближайшем будущем президентом страны должна стать женщина".

Что она считает "ближайшим будущим", видимо, непонятно и ей самой, потому что с президентом на ближайшие четыре года (а то и на все восемь, хотя один умелец щедро отвалил аж целых сорок) дело считается решенным. И единственное, чем пока красна интрига борьбы за президентское место, так это тем, что в нее вдруг ввязалась женщина (чего прежде просто не бывало), и не одна, а сразу две: безвестная Галина Божедомова и знаменитая Элла Памфилова.

В блестящем повествовании Андрея Колесникова об их выходе на публику ("Коммерсант" от 29.01.00) и та, и другая (впрочем, как и все прочие претенденты) выведены как персонажи комедии с раздеванием. Точнее, с саморазоблачением. Речевая характеристика Божедомовой выглядит, к примеру, так: "В кандидате должны быть принципиально новые компоненты. Короче говоря, это должна быть женщина".

Конечно, деваться некуда: ха-ха-ха. Хотя, так уж вышло, куда смешнее финал сей истории, где большинство претендентов гляделись скорее доверенными лицами Путина, чем людьми самостоятельными, - когда неугомонный кандидат в мэры Москвы Кувшинов, подытоживая свои впечатления от парада ущербных амбиций, заявил: "Я знаю, как нам теперь действовать. Есть только одна настоящая альтернатива Путину. Это Ельцин. <...> С завтрашнего дня начинаю собирать подписи в его поддержку".

Были, правда, на минувшей неделе не только бутафорские, но и настоящие события. И не последние среди них - существенная корректировка цифр жертв "антитеррористической операции" в Чечне и назначение Ястржембского ("Ястреба женского") ответственным за фильтрацию информации оттуда. Это не что иное как реакция властей на деятельность Комитета солдатских матерей (и возросший к ней интерес общества), предъявившего этому самому обществу данные, которые официози не могли ни комментировать, ни, что самое главное, игнорировать. Гораздо проще поступать так по отношению к текстам вроде "Двойного фальшака" Олега Пшеничного (на ПОЛИТ.РУ), где точно и определенно ставится проблема ответственности самого общества за ту информацию, которую ему скармливают.

Из последних номеров газет "Завтра" и "Я - русский" явствует, кстати, на чем зиждется поддержка Путина русскими националистами: исключительно на его действиях в Чечне. При этом оба издания с горечью отмечают, что их сокровенные лозунги отныне приватизированы их недавними оппонентами. "Завтра" (в исполнении ее литературно-критического корифея В.Бондаренко): "У газеты "Завтра" сейчас трудный период. То, что составляло ядро идеологии газеты, все это перехвачено, освоено той же властью...", "Я - русский": "Скоро впереди очередного Крестного хода во главе колонны пойдет почвенник Чубайс, помахивая черносотенной гирькой на цепи". Что, впрочем, вызывает у неунывающих националов не токмо ламентации, но и приливы творческого вдохновения:

Шел на Грозный бомбовоз,
Впереди Иисус Христос

("Завтра")

Я жду тебя, Реакция,
Всю в черном, как СС -
Не разовую акцию,
А длительный процесс.

("Я - русский")

По кумполу самые одиозные из этой публики, вероятнее всего, получат никак не ранее победного завершения "антитеррористической операции", которую они, в отличие от "правых", поддерживают от души. Впрочем, какие "правые" по сравнению с ними правые - тот еще вопрос, который, однако, мигом разрешается катарсисом, стоит только увидеть одного из их формальных лидеров Бориса Немцова (см., напр., "Общую газету" от 27.01.00). К увиденному там прилагается еще и текст (интервью), из которого явствует, что персонально Борис Ефимович сделал из думской истории один вывод: какой он хороший и какие мерзавцы те, кто порушили его надежды.

Это, однако, уже и не смешно даже - рассказывать все время один и тот же анекдот (в данном случае с одной вариацией - жалобами на плохого папу Путина и похвальбами, по контрасту, хорошему папе Ельцину). По сравнению с Немцовым, волгоградские журналисты (см. "Известия" от 26.01.00), придумавшие историю с находкой яйца, из которого вылупился трехголовый дракон, и организовавшие сбор средств на его пропитание, глядятся гигантами мысли. Кстати, народ охотно жертвовал свои трудовые копейки, чтоб спасти от голода несчастную скотину.

В связи с чем, а также с приводившимися в прошлом обзоре словами В.Розанова о мнимой прелести свободы, я хочу завершить нынешний обзор рассуждением на ту же тему его "неожиданного" предшественника - Марата, которое обнаружил, листая том его "Памфлетов". Вот что писал этот проницательнейший из людей двести с лишком лет назад: "Пусть декламаторы восхваляют нерассудительно прелести свободы, она имеет цену только для мыслителя, который не хочет пресмыкаться, и для человека, призванного по своему положению или богатству играть роль. Но она не имеет никакого значения для народа. Какое ему дело до бастилий! Он всегда знал их только по имени".

Не менее существенно и примечание автора к тому, что он наговорил выше: "Предметом интересных размышлений для философа должно служить усердие, с каким несчастные рабочие рисковали жизнью для разрушения памятника тирании, предназначенного только для их угнетателей".

Остается только привести название памфлета - "Армия и демократия", поблагодарить Шарлотту Корде за ее (вполне женский? противный женской природе?) поступок, благодаря которому немцовым становится вольготнее дышать, и поставить точку. Или же, еще раз сообразовавшись с "женским", - многоточие...