Вацлав Гавел: неудавшийся эксперимент в платоновском духе

Во времена оны Платон, сидя в тени эллинских оливковых рощ и размышляя о несовершенстве человеческой природы, пришел к выводу о том, что лучший способ государственного устройства - тот, при котором власть принадлежит людям, подобным самому Платону, - философам, способным мыслить возвышенно, отрешиться от суеты и без остатка посвятить себя благу народа.

Ждать воплощения платоновского идеала на практике пришлось долго, почти две с половиной тысячи лет. И вот - свершилось: в скромной Чехии (тогда еще Чехословакии) на волне "бархатной революции" 1989 года высший государственный пост был доверен драматургу, философу, диссиденту Вацлаву Гавелу. Прошло десять лет, и хотя третий срок пана Гавела (в 1989-93 он - президент Чехословацкой федерации, с 1993 - Чешской республики) далек от завершения, уже можно подвести предварительные итоги: эксперимент в платоновском духе удался не слишком. Уроки же этого эксперимента стоит, на мой взгляд, усвоить не только чехам.

Гавел - последний из могикан, единственный (если не считать папу Иоанна Павла II) оставшийся у власти представитель "могучей кучки" антикоммунистических лидеров конца 80-х - начала 90-х годов. Рональд Рейган, Маргарет Тэтчер, Гельмут Коль, Лех Валенса, Желю Желев, с недавних пор и Борис Ельцин - "где вы теперь, кто вам целует пальцы?", как пел когда-то Вертинский. Надо заметить, что по верности раз и навсегда избранным принципам Вацлав Гавел может дать фору почти всем перечисленным политикам. Как и в дни "бархатной революции", сегодня чешский президент по-прежнему ненавидит коммунизм, испытывает нежные чувства к Западу, недолюбливает русских и считает либеральную демократию системой, которую рано или поздно с радостью примет весь мир.

Впрочем, к подобным взглядам Гавела с детства подталкивала сама жизнь. Родом из одной из богатейших семей первой ("буржуазной") Чехословацкой республики, он не мог питать теплых чувств к системе, ограбившей его: коммунисты, пришедшие к власти в 48-м году, конфисковали собственность Гавелов, а дяде Вацлава, заподозренному в сотрудничестве с нацистами, и вовсе пришлось эмигрировать.

Дальнейший жизненный путь будущего президента известен и многократно описан: в начале 60-х он стал подвизаться в театральной среде, написал несколько хороших пьес, выступал в самиздатовской прессе, а после 68-го года стал одним из лидеров диссидентского движения в ЧССР. Неоднократно был арестован, несколько лет провел в тюрьме. В отличие от Александра Дубчека и прочих вождей "пражской весны" никогда не питал иллюзий насчет социалистического строя и был последовательным антикоммунистом. Благодаря чему в декабре 89-го с триумфом въехал в президентскую резиденцию - Пражский Град. Кстати, Гавел может быть занесен в Книгу рекордов Гиннеса как человек, умудрившийся побывать главой трех государств: социалистической Чехословакии (первую президентскую присягу он, по иронии судьбы, приносил на конституции ЧССР, которую тогда еще не успели отменить), Чехословакии федеративной, просуществовавшей лишь три года, и нынешней Чешской республики.

Чехия - республика парламентская, президента здесь избирают депутаты, и сколько-нибудь значительной властью он не обладает. Зато может быть политическим арбитром, моральным ориентиром, символом государства, отцом нации - словом, тем, над чем иногда посмеиваются прагматики, но без чего нормальному народу трудно чувствовать себя Народом. На это и надеялось чешское общество в начале 90-х. Не получилось. Политическая ангажированность Вацлава Гавела так и не дала ему стать президентом всех чехов.

И если поначалу это было не так заметно, то в последние 5-6 лет, когда переход к жизни "как на Западе" оказался для большинства чехов не столь быстрым и безболезненным, как представлялось в 89-м, чрезмерная принципиальность обитателя Града стала многих раздражать. Так, например, Гавел никогда не приглашает к себе на регулярные совещания вместе с представителями других ведущих партий лидеров коммунистов. Не любит. Можно понять. Но учитывая, что рейтинг компартии в последние годы стабильно держится на уровне 15-20%, а в парламенте полным-полно коммунистических депутатов, которые участвуют в разработке важнейших законов, демонстративный бойкот левых со стороны главы государства выглядит не политической позицией, а проявлением мстительности.

Но Маркс бы с ними, с коммунистами. Куда более важной особенностью чешской политики при Гавеле стало формирование системы, суть которой лучше всего выражает поговорка "рука руку моет". Два года назад, когда либералы-реформаторы во главе с Вацлавом Клаусом потерпели поражение на выборах, а их главные соперники, социал-демократы, тоже не набрали большинства, достаточного для формирования правительства, ведущие партии заключили так называемый "оппозиционный договор". Власть попросту поделили: Гражданская демократическая партия Клауса получила все ключевые посты в парламенте, дав за это возможность "порулить" социал-демократам. Рулят до сих пор - без особого успеха: 15-процентная безработица, медленное, но верное падение курса кроны и постоянные нарекания Евросоюза в адрес Чехии - мол, плохо готовитесь к вступлению в общеевропейскую обитель.

Со стороны президента, любящего пропагандировать торжество морали в политике, бурной реакции на довольно циничную межпартийную сделку не последовало. Гавел зашевелился, только когда главные партии, маневры которых до умиления напоминают недавнее братание КПРФ с "Единством" в российской Госдуме, вознамерились изменить конституцию, еще сильнее урезав президентские полномочия. В частности, высказывалось желание отобрать у главы государства право помилования, которым Гавел явно злоупотребил, даровав свободу нескольким осужденным за уголовные преступления. Как выяснилось, некоторые из помилованных были тесно связаны с личными друзьями президента. Ну как не порадеть родному человечку...

Не радуют чешский истеблишмент и многие внешнеполитические акции президента. Так, Гавел наделал много шума, официально извинившись - правда, не от имени Чехии, а от себя лично - перед судетскими немцами, в 1946 году выселенными из Чехословакии по распоряжению тогдашнего (некоммунистического, кстати) президента Бенеша. Теперь Праге это аукнулось: известный лидер австрийских ультраправых Йорг Хайдер требует от Чехии компенсации для изгнанных, значительная часть которых в свое время осела в Австрии. Другой поступок Гавела - встреча с тибетским лидером Далай-ламой XIV - вызвал гнев Пекина и заметно осложнил чешско-китайские отношения.

Впрочем, главным делом Гавела-политика стало прошлогоднее вступление Чехии в НАТО. При подписании соответствующих документов чешский президент и госсекретарь США Мадлен Олбрайт, с которой Гавела связывают дружеские отношения, не скрывали слез счастья. Чешская же пресса - при общем благосклонном отношении к случившемуся - не скрывала недоумения по поводу того, что важнейшее государственное решение было принято без проведения референдума. Чешские политики "забыли" поинтересоваться мнением избирателей по поводу присоединения страны к могучему блоку. И правильно сделали - а то могли бы оконфузиться: опросы общественного мнения стабильно показывали, что самым популярным среди чехов остается шведско-финский вариант сближения с Западом - членство в ЕС, но не в НАТО.

Через месяц после того как Чехия стала натовской державой, началась операция в Косово, и снова народ подвел своего президента: одобрение действиям НАТО высказала меньшая часть чехов, большинство (пусть и не очень значительное) почему-то сочувствовало югославам. А ведь Гавел как мог старался, разъяснял соотечественникам, что бомбардировки Сербии - "первая после 1945 года война, которая ведется во имя моральных принципов, против насилия и геноцида". Прошло несколько месяцев - и президент Чехии вновь превратился в пацифиста, с таким же жаром осудив войну в Чечне.

И дело здесь не в двойном стандарте, на который то и дело пеняет Западу Москва. Не знаю, как большинство западных лидеров, но Гавел явно верит в то, что говорит. В его рассуждениях есть несомненная логика, исходящая из того, что западный мир указывает человечеству единственно верный путь развития, а потому все, что хорошо для Запада, хорошо и для всех остальных. Усиление России для Запада плохо - потому что Россия, по Гавелу, "евроазиатская держава", почти Китай, только поближе, а потому еще опаснее. Значит, Россию нужно осудить, указать ей на ее место - что президент Чехии и сделал в недавнем интервью еженедельнику "Респект". Цитирую по переводу, опубликованному "Независимой газетой": "...Россия является очень важным составляющим элементом будущего мироустройства, но она должна каким-то образом определиться, ...должна знать, где начинается и где кончается, и мне кажется, что кончается на границе с Белоруссией". Мышление драматурга: у каждого персонажа - своя роль, а ежели кто-то текст забыл, так я ему напомню.

Вот только с драмой "Великий гуманист в политике", главным героем которой чешский президент явно видит самого себя, что-то не вытанцовывается. Причем именно в части, касающейся гуманизма, который - в его высших проявлениях - всегда стоял над политикой. В том смысле, что Махатма Ганди или мать Тереза вряд ли стали бы искать различия между кровью русской и чеченской, сербской и албанской: для них пролитие любой крови было непростительным, вопиющим грехом. Для Гавела же разница, судя по всему, есть. Как, впрочем, для любого политика. Но загвоздка как раз в том, что быть участником пресловутой Realpolitik с ее неизбежным цинизмом и грязью президент Чешской республики как бы не хочет, ибо в этом случае меркнет ореол гуманиста и борца за права человека. Именно это противоречие, наверное, и есть подлинная драма Вацлава Гавела. Драма "интеллигента на троне", который искренне, но безуспешно пытается опровергнуть непреложный политический закон, выведенный еще Макиавелли: троны предназначены для совсем иной породы людей.

• Вацлав Гавел. Забытое измерение демократии
• Ян Лукеш. Пять этапов жизни драматурга и политика Вацлава Гавела