Русский Журнал / Политика /
www.russ.ru/politics/articles/20000426_petrov.html

Де Голль 2000. Опыт прочтения
Дмитрий Петров

Дата публикации:  26 Апреля 2000

Я человек, который не смешивает себя ни с одной партией... Человек, не принадлежащий никому и принадлежащий всем.

Генерал Шарль де Голль

Очень важно оказаться в нужное время в нужном месте. При этом даже можно спать.

Когда в половине девятого утра 29 мая 1958 года президент Франции Коти позвонил домой де Голлю, тот еще не встал. Спустя несколько минут адъютант генерала полковник Бонневаль доложил своему патрону, что после долгих раздумий глава государства решил направить Национальному собранию послание, требующее согласия депутатов на формирование правительства де Голля, и просит его прибыть в Елисейский дворец для личной встречи.

Так начиналась Пятая республика - новый этап развития страны. Герой войны и сопротивления, бывший глава правительства, а ныне - отставной генерал, оставшийся духовным лидером и политическим арбитром в стране, где, пожалуй, одни лишь коммунисты делали вид, что не готовы это признать, вошел в резиденцию президента республики через калитку с авеню Мариньи. Через несколько часов было объявлено, что он сформирует новое правительство, что кабинет получит чрезвычайные полномочия, подготовит новую конституцию и представит ее на референдум. Мир узнал, что де Голль вновь призван Францией, дабы осуществить собственный исторический проект - утвердить в измученной социальным хаосом и Алжирской войной стране закон, порядок и власть.

"Деградация государства неизбежно влечет за собой отчуждение союзных народов, волнения в армии, раскол нации, утерю независимости. Вот уже 12 лет, как Франция старается разрешить проблемы, непосильные для режима партий, и идет к катастрофе. Некогда в тяжелый для нее час страна доверилась мне, с тем чтобы я повел ее к спасению. Сегодня, когда стране предстоят новые испытания, пусть она знает, что я готов принять на себя все полномочия Республики", - заявил 67-летний лидер в своем радиообращении к народу.

***

Любые аналогии неуместны. Ибо слишком условны и спорны. Политическая ситуация в сегодняшней России и во Франции 1958 года, не смотря на ряд формальных сходств, не позволяет проводить параллели. Однако при всех различиях культур, традиций, отношений в элитах, политико-экономических перипетий, характеристик значимых персоналий, стиля, пафоса, языка людей и эпох, думается, сегодня определим общий знаменатель, делающий наследие генерала де Голля исключительно важным. Для нас. Здесь и сейчас. Этот знаменатель - политическая воля.

***

Задолго до того, как ему было суждено возглавить "Свободную Францию" в борьбе с нацистской агрессией и оккупацией, задолго до референдума 1958 года, приведшего его к власти на десятилетие, определившее нынешнее положение Франции в мире, преподаватель истории в Сен-Сирской академии капитан Шарль де Голль писал: "Историческая фатальность существует только для трусов. Счастливый случай и смелость не раз изменяли ход событий. Бывают часы, когда воля нескольких людей разбивает детерминизм и открывает новые пути. Если вы... опасаетесь худшего, то всегда найдутся люди, которые скажут и докажут: "Таковы законы истории". Не соглашайтесь с такой ученой трусостью. Она представляет собой больше, чем глупость, она является преступлением против разума".

Разве на протяжении двух минувших десятилетий (по крайней мере) мы не были свидетелями и участниками многочисленных кризисов, жертвами угроз, трагедий и поражений, главными причинами которых были безволие, слабость и отсутствие стратегического видения, присущие власти? Разве не они почти парализовали социальную энергию граждан? И не они ли причиной тому, что ужас образованного класса перед тем, что понятия "власть" и "сила" идентичны, так и не был выдавлен им по той самой капле?

Конечно же, дело и в драме российской исторической памяти... Но разве, научившись не быть послушными, резонно останавливаться из опаски сделать следующий шаг - шаг, ведущий к признанию силы, как главного условия реализации любого социально-государственного проекта, к приятию того факта, что сила может быть доброй.

"Пусть, - пишет де Голль в своей книге "На острие шпаги", - помешают рождению нового, обесплодят умы, заморозят души, усыпят нужды; вот тогда, несомненно, сила исчезнет из застывшего в неподвижности мира. Иначе никто не может сделать немыслимым существование силы. Сила - средство мысли, инструмент действия, условие движения; ...<она> необходима, чтобы добиться хотя бы одного дня прогресса. Сила - это щит мудрецов, оплот тронов, таран революций; порядок и свобода обязаны ей своим существованием".

"Достаточно ли провозгласить закон, если его невозможно утвердить силой?" - спрашивает де Голль. И, цитируя кардинала Реца, отвечает: "Безоружные законы отвергаются с презрением".

Публичные нарекания на неисполнение (либо - неисполнимость) законов и тайная удовлетворенность данным обстоятельством давно уже стали в России более чем общим местом. И рассуждения о причинах этого явления всегда упирались в банальное суждение, что-де происходит это все оттого, что у власти нет силы. То есть иными словами - власти нет. А слой, по определению ответственный за управление страной, занят заботами о самообеспечении и защите частных интересов. Что есть не что иное, как другая сторона фальшивой монетки бессилия.

В жестоком чеченском поражении 1996 года, ставшем для страны мощной травмой, можно винить всех и вся: политиков, чиновников, боевиков, международных эмиссаров, московских журналистов и пропагандистов Удугова. Военных, в конце концов. Но нужно ли?

Но нужно ли дробить ответственность, когда ощущение драматического и общего недостатка силы было в те месяцы настолько острым, что только репортажный цинизм масс-медиа превращал в актуальные слухи о заговоре олигархов и новости о промахах генералов и гибели солдат.

И то, что политическое руководство и вооруженные силы, преодолев грозненский синдром, а точнее - синдром шельмования со стороны СМИ, сумели добиться в борьбе с террористами успехов, вернувших им гордость и веру в успех, есть огромная заслуга преодоления слабости.

Де Голль пишет об этом так: "Армии во все времена были инструментом варварства... Однако если такое применение находит им Люцифер, то они бывают и в руках Архангела. Благодаря их существованию, мужеству, верности величие души достигало вершин... Распространяя идеи, проводя реформы, прокладывая пути религиям, армии разносили по вселенной все, что ее обновило, улучшило и утешило. ...Благодаря их кровавым усилиям, в мире появились эллинизм, римский порядок, христианство, права человека и современная цивилизация".

"Воинский дух, искусство солдата, его достоинства являются неотъемлемой частью человеческих ценностей. Настало время, когда военная элита должна вновь проникнуться сознанием своей роли... и устремить взгляд к вершинам."

Понятно, что этот пафос военного романтика, верящего в великую роль моральных сил людей в погонах и в пору войн, и во времена мира, может сегодня показаться не слишком созвучным духу времени. Однако, думается, что если слово "знамя" еще не утратило символический смысл, и само оно не превратилось в разноцветный лоскут - атрибут торжеств и парадов, - этот пафос оправдан. Как и, при всей их оспоримости, ссылки на римский порядок и права человека.

Ибо права человека, демократические ценности и институты всегда утверждались (независимо от того, были они одеты в военную форму или нет) героями, сильными личностями, как их называет де Голль - "людьми характера" и ведомыми ими народами. Нужду в таких людях мы, похоже, снова начинаем осознавать сейчас, в момент, на который смотрим - с надеждой - как на рубежный.

"Сильные личности, - находит де Голль, - созданные для борьбы... не всегда воплощают простое превосходство, ту поверхностную привлекательность, приятную в повседневной жизни.

Далекий от того, чтобы укрываться под покровом иерархии, скрываться в бумагах, прятаться за отчетами, он ("человек характера") решительно становится хозяином действий, ибо, если он вмешивается в них, они подчиняются ему. ...Это борец, который находит в самом себе источник своей энергии и свою точку опоры, ...который больше стремится к успеху, чем к выигрышу, и сам платит свой долг. Человек характера придает действию благородство: без него - тягостная участь раба; благодаря ему - божественная игра героя..."

Как-то это не очень заметно случилось, что в жизни вообще, и в той ее части, что именуют политикой, спрос на героическое фактически исчез. Государственный человек превратился в гибрид публичного вещуна и канцелярского столоначальника. При этом, чем выше его ранг, чем значимей должность, тем в большей мере от него ждут с одной стороны - чиновничьего усердия, а с другой - популистского жеста. То есть - стремления к выигрышу, а успех...

Но что есть "успех" для потребителей жестов и сведений о бюрократической усидчивости высоких персон? Публикация ими политических доктрин и экономических программ, в суть которых рукоплещущая или же негодующая общественность не вникает за занятостью? Но, быть может, успех - это реализация задуманного и разработанного стратегического проекта, цель которого - возрождение страны. Де Голлю довелось дважды быть названным спасителем Франции...

"Лишь только события приобретают грозный характер (гремят взрывы в Москве, террористы атакуют Дагестан) опасность приближается и дело... требует немедленной инициативы, готовности к риску, твердости; могучая волна выталкивает на передний край человека характера. Естественно, ему поручается труднейшая задача, главная роль, решающая миссия. ...С момента, когда его призвали, он не злоупотребляет доверием, ибо действие поглощает его целиком".

Автора этих слов действие поглощало целиком. И он оправдал возлагавшиеся на него надежды - не только служил лидером, но менял страну, менял отношение общества к ее настоящему и будущему - делал то, что должен был делать и то, чего от него ждали. И сделав, ушел в тот момент, когда общество предъявило к лидеру те требования, выполнить которые он был уже не готов.

Гордый старик, исполнявший свои обязанности на посту президента республики в течение десятилетия, он удалился в одиночество и историю, оставшись символом - сохранившим присущие символам честь и тайну.

"Престиж не может сохраняться без таинственности. Необходимо, чтобы в замыслах, манерах, в проявлениях ума содержалось нечто..., что интригует, волнует, держит в напряжении. Подобная сдержанность души обычно невозможна без сдержанности в жестах и словах. Возможно это лишь видимость, но... сдержанность, характер, величие - эти условия необходимы для осуществления усилий, которые не очень нравятся большинству".

Не обязательно нравиться - свойство усилий людей, осуществляющих модернизационные преобразования. Де Голль пришел к власти в мае 1958 года и оставил власть в результате событий мая 1968 года.

В мае 2000 года в должность вступит новый президент России. Оказавшись в нужное время в нужном месте, мы дали себе возможность и право оценить его усилия...