Russian Journal winkoimacdos
15.02.99
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
 Политика архивпоискотзыв

БТТ как перманентное зеркало сцены

Аркадий Драгомощенко

Меня многое интересует на белом свете. Не исключено, это означает, что безусловность фактов, из которых каждый раз с радостного начала собирается моя жизнь в горизонте социального житья-бытья, достигла критического предела. То есть абсолютного неправдоподобия. Кто-то волен прибегнуть к слову "кризис".

Но ведь возможно говорить и о некоем хроническом переделе. Перекраивании тришкиного кафтана. Жизнь, как известно, начинается со счетов (говорят, она ими же благополучно и кончается - заплатил и свободен, особенно в Гамбурге). Незадача в другом: счета одаривают ум странным двоением. Например, в них пишется: фактическая (реальная) плата составляет столько-то, а вы нам должны (в силу некоторых скидок на бедность) - столько. Безусловно, я ничего не имею против такого рода двойственности, но я огорчен другим - тем, что никто не пишет мне в платежной ведомости, сколько стоит на самом деле мой труд и сколько я даю на бедность стране, которую никакой психоаналитик не положил бы на свою кушетку. Ни за какие коврижки.

Впрочем, где бессилен психоаналитик, вынужденный признать, что непомерность грез страны ему явно не по зубам (продраться к первичным травмам не представляется возможным и по той причине, что язык, на котором страна говорит, вполне можно счесть за некое наваждение) - там за дело берется телевизионный комментатор.

Невзирая на очевидное внешнее сходство, точнее - "убранство", их можно разделить на несколько видов. Женщины, стремящиеся овладеть предметом "без галстука" - особая статья, о них когда-нибудь потом.

Итак, комментатор яростный. Едва сдерживающий внутренний гнев. К примеру, Доренко. Непримиримый разгребатель грязи. Мрачное чело изборождено морщинами. Голос - надтреснутый колокол. Не спрашивай, по ком он звонит. Ответы будут различны, в зависимости от сезонов, приводя в замешательство загадочной противоречивостью. Что, по-видимому, как-то входит в стратегию ярости.

На другом конце сцены или диапазона каналов - Киселев. Фигура более чем крупная, знающая толк во многом. И позволяющая себе чрезмерность даже в естественности непринужденной речи. В отличие от действий безостановочной "машины войны" Доренко, Киселев, невзирая на очевидно узкие рамки кадра, позволяет себе периодически впадать в сладчайшие провалы романтического отсутствия.

Был человек и нет. Есть экран, есть знакомое до боли лицо комментатора, но... где он, в каких краях его мечта? Однако возвращение неизбежно, как возмездие.

Тем не менее, аналитику, в отличие от разгребателя шума и ярости, бесспорно дано право на молчание. Наверное, именно в безднах этого молчания вызревает тайна природы вопросов к ведущим персонажам Большего Телевизионного Театра (БТТ), которые в свой черед, как и положено испытанным партнерам по сцене, просто по-человечески подчас изумляют, как и упоминавшиеся выше пресловутые счета двоения.

И это невзирая на то, что мы вроде бы и готовы опять и опять услышать безыскусный набор ответов (месяц назад, полгода, два года - все страшится времени, но время боится ответов русских политиков).

"Что вы думаете, Евгений Максимович, на этот счет?".

Ответ следует безотказно (иногда с покашливанием, иногда с посматриванием куда-то в окно, иногда перед собой, камера вольтерьянствует - руку крупным планом, руки должны "выдавать", но руки ничего не выдают), типа: "наша главная задача не допустить инфляции" (куда не допустить? как не допустить? как можно не допустить того, что есть уже всегда? может быть, есть другая инфляция?), либо, опять-таки, на этот же счет, типа: "мы постепенно приходим к взаимопониманию... " (МВФ, Дума, Лужков, силовые структуры, предприниматели, спортсмены, бойскауты, Хусейн, список продолжается по желанию, - жаль только, еще не пришли, только приходим, то есть пребываем в вечном движении; важен путь, а не цель).

Но вот час выхода печального Пьеро дознания - Сванидзе. Многого не просит, зачем? - главное в его тактике - как в детективе - "нет, вы все-таки скажите...", иными словами, скажите все-таки то, что вы только что сказали, но извольте сказать, все-таки нет, скажите.

"Все-таки" ему и говорят о забытом главном, о том, что "наша главная задача не допустить инфляции", что все-таки "мы постепенно приходим к взаимопониманию...", а иногда на десерт добавляет вовсе уму непостижимое "вы же понимаете, важно выработать русскую идею". Справедливости ради отметим, такое случается все реже. Вероятно, память подсказывает - не дело приниматься с надстройки. Материализм берет свое.

А когда он берет свое, в ход идет скепсис, ирония. И вот мы видим, как некие Правдорубы, Правдописы с накладными носами поверяют сказанное теми, кто задает вопросы, и теми, кто на них мучительно искал ответы, - сокрушительной, демонической иронии.

Как говорится, не будем трогать ваш синтаксис. Да и вообще, попытаемся пореже касаться кнопок этого диковинного ящика, как по волшебству разворачивающего перед нами зеркало русского перманентного кризиса.

Отчасти мечта Троцкого, мечтавшего о перманентной революции, то есть непрерывном колесе кризиса, сбылась. Кризис всех делает равными, независимо от шмоток, взятых напрокат в том или ином бутике.


© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru