01.03.99

Мартовские тезисы

Андрей Левкин

М ысленный эксперимент для читателя: что должно иметь место в Договоре о Согласии ветвей власти?

Я подумал так: ну, видимо, некоторое описание ситуации, перечисление угроз, которые могут ситуацию дестабилизировать, и система отношений (то самое согласие), которая такую дестабилизацию не допустит. Логика при этом предполагается, что ли, такая: в связи с тем-то и тем-то такая-то ветвь власти обязуется не злоупотреблять своими конституционными правами в том-то и том-то. Например, президент не отправляет в отставку правительство до ... (нужное вписать на основе консенсуса). А Дума, скажем, наступает себе на что-нибудь и не инициирует президенту импичмент - что, конечно, никого и так не волнует, зато - Дума демонстрирует свою Добрую Волю и готовность к тому же Согласию.

В "Политику РЖ" попал проект документа, о котором сегодня говорили спикер Селезнев и руководитель рабочей группы Морозов. Называется документ: "Совместное Заявление Президента Российской Федерации, Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Правительства Российской Федерации "Об обеспечении гражданского мира и политической стабильности в стране".

В полном соответствии с предположениями на его счет, документ начинается с констатации. Только вот что-то странной: констатируются вовсе не проблемы-трения между ветвями власти, а сразу апокалипсис: "Причинами нарастающей общественной конфронтации являются..." По логике, вообще-то, следовало бы сначала дать приметы и определение этой конфронтации, а то непонятно, что имеется в виду - то ли "нападки прессы" на Маслюкова и Кулика, то ли Березовский в Интерфаксе, говорящий о том, что не он убивал Листьева... Зато сразу ясно, что Проект сделан коммунистами, поскольку никто кроме них о конфронтации в последние дни не говорил. Явлинский и тот - о коррупции.

"Причины конфронтации", приведенные в документе, версию подтверждают. Их, по привычке с импичментом, тоже пять: "пагубный курс "реформ", приведший к катастрофическому развалу экономики; грубое попрание социально-экономических прав трудящихся; обнищание подавляющего большинства населения на фоне скандального обогащения ничтожного меньшинства; разгул преступности и коррупции, разрушение национальной культуры и духовное оскудение общества".

Далее появляется еще более любимая коммунистами цифра три: "Наше общество стоит перед необходимостью решения трех задач"... Энергичная торжественность этого утверждения заставляет немедленно вчитаться в эти мартовские тезисы, совершенно упустив из виду, что как бы... что-то не о том Договор о согласии-то выходит...

Но, тем не менее, читаешь: "Должна быть преодолена через систему налоговых и иных мер вопиющая несправедливость распределения богатств в обществе, когда крайняя нищета большинства народа соседствует с вызывающей роскошью единиц". И это - вовсе не призыв к налоговой реформе, но - к пересмотру приватизации: "Будет осуществлена проверка законности и экономической эффективности приватизации".

Интересен следующий абзац: "Не вызывает сомнения и необходимость противодействия различным проявлениям экстремизма. Однако мы не можем согласиться с попытками осудить законный протест трудящихся против своего невыносимого положения". Учитывая привычные варианты употребления слова "экстремизм", понятно, что речь идет о рабочих и колхозницах из РНЕ и трудящемся Макашове.

Тут, наконец, становится интересна стилистика документа. В нем нигде не говорится "Президент Российской Федерации, Совет Федерации и Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, Правительство Российской Федерации", а употребляется уже некое не то обезличенное, не то сплотившееся в едином порыве "Мы": "Мы едины в нашем стремлении..."

И, собственно, только тут и осознаешь, что это не "согласованные правила поведения Президента, Федерального Собрания и Правительства РФ", о которых речь шла в изначальном письме Примакова в Думу, а нечто вовсе другое...

Стороны в этом варианте хотя между собой и договариваются, но вовсе не о том, чтобы друг на друга не наступить, а о том, что дружно делать со всеми остальными... С упомянутым выше "Нашим обществом". А это, легко понять, вполне уже антиконституционно. Потому что какая уж такая плановая договоренность на предмет жизни может быть между исполнительной и законодательной властью? Это уже совсем какая-то другая власть... Конечно, другая - в самом начале так и сказано: "пагубный курс реформ". За него, кстати, кто у нас отвечает? Только президент, остальных уже давно уволили...

Подозрение о конституционном перевороте подтверждается быстро. Все три (?) ветви власти тут же заявляют в едином порыве о том, что, "будучи солидарными в стремлении начать процесс совершенствования действующей Конституции Российской Федерации, считают, что его следует осуществлять только на основе взаимного согласия".

То есть все это взаимное согласие сводится именно что к изменению "по согласию" Конституции. Текст оригинала - здесь. Смотрите сами. Можно только обратить внимание на то, что среди прочего имеется идея содействовать "возвращению органов местного самоуправления в систему государственной власти", а также то, что договариваются между собой, по сути, только исполнительная власть и законодательная.

Вообще, всегда интересна ситуация с законом, который обратной силы как бы не имеет, но если очень хочется - то будет иметь. В данном случае с законом еще интереснее - он будет действовать еще до своего принятия. В самом деле, согласно документу, данное правительство (оно же утверждено Думой) может быть сочтено практически политическим - и, следственно, обязано вести себя в соответствии с этим статусом.

Итак, завтра этот документ обсуждается-утверждается на собрании Рабочей группы в "Президент-Отеле". Премьер - в Сочи, президент - в ЦКБ. Впрочем, при чем тут президент - его роль во всем документе сводится только к подписи.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru