О китайских мотивах в российской политике в свете богдыханских выборов-2000

Борису Ельцину совсем не обязательно выставляться, чтобы остаться

Сергей Дунаев

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно колокольчик фарфоровый в желтом Китае
Борис Ельцин (из ненаписанного)

С прошлогодней отставкой казавшегося незыблемым Черномырдина закрыт был цикл постпутчевой истории современной России. Смена политического стиля оказалась так же неизбежна (и, как все неизбежное, почти незаметна), как смена политической элитой какой-нибудь революционной Месопотамии бантиков-бабочек на непритязательные галстуки, а последних - на еще менее претенциозные висельные петли-удавки. Элиты должны быть неприхотливы - таков урок ненаписанного еще будущего. Так вот печально, фатально и летально.

Завершился период круглых столов и прочих национальных согласий (сегодня даже договор и год такой мало кто помнит - однако же было). Завершился - сумбурно и ничем. Что не удивительно, но никаких результатов обращение к президентско-парламентским консультациям не дало, эпизодические встречи первых лиц с разных ветвей власти ограничивались степенным выслушиванием противоположной стороны и не более того. Избранный Борисом Ельциным в марте 1998 г. конфликтный стиль общения с законодателями - характерный симптом. Победа генерала Лебедя (как старательно изображается, антагониста Кремля) и с драматическим размахом обставленное вышвыривание с адмиральского флагмана московского мэра ("убирайся - а то проиграешь, понимаешь...") стали еще одним шагом к выстраиванию новой конфигурации противостояния, результатом которого должно стать вытеснение из оппозиционной ниши КПРФ сотоварищи - стольких претендентов на власть российскому Боливару уже явно не вынести. Не только на вес, хотя бы и просто на вид.

Формирование неполитического кабинета, заведомо исключенного из круга претендентов на реальную власть, было важно в связи с выборами 2000 года, на которые уже тогда начали работать практически все государственные структуры.

Летом 1996 года президентские аналитики не решились на радикальный вариант, когда президенту предлагалось разыграть сценарий с досрочным роспуском Думы сразу после победы над Зюгановым. Вариант этот так и не был серьезно доработан - тем более что картина, полученная на выборах, вышла размытой и не внушала надежд президентской партии. Нельзя сказать, чтобы сегодня ситуация изменилась сколько-нибудь значительно. Однако в марте стратеги администрации президента, подготавливая решение о смещении Черномырдина, руководствовались не расширением или сужением пространства маневра для экс-премьера, а именно предстоящими выборами.

Реальные замеры и непостижимая логика развития сюжета предполагают парламент-99 более оппозиционным, чем нынешний, но при том намного менее структурированным. По нашим прогнозам (последние имеют неумолимую тенденцию сбываться), шанс пройти пятипроцентный барьер имеют значительно больше партий, чем в 1995. Тогда новый парламент будет напоминать украинскую Верховную Раду - оппозиционную президенту (Кучме) на все сто, но при этом состоящую из множества мелких враждебных фракций, из которых ни одна не способна претендовать на единоличное лидерство. Столь неконсолидированная законодательная власть по определению будет исключена из борьбы за президентство (и не выйдет ничего у г-на Ткаченко, разве что дым и шалый посвист). Примечательное обстоятельство: немедленно подтвердились гипотезы о том, что ряд враждебных Зюганову партий способен отнять у него голоса, координация "правых" - одновременное проведение съездов ДПР, КРО и РОС - совпала с однозначным провалом претензий КПРФ на лидерство в оппозиции после тягостного голосования "за" нового премьера. (Впоследствии она еще более тягостно провалилась с импичментом-Степашиным, но второй раз - уже фарс, а не трагедия, как заметил когда-то товарищ Зюганова К.Маркс).

Одновременно начали "озвучиваться" заведомо бредовые предложения (или вернее, предположения) об изменении законодательства: отмене партийных списков, нерегистрации ведущих партий, даже о введении монархии (потом - о вынесении Ильича из его нынешнего убежища от воинств небесных) - все те же "отвлекающие маневры". Главная стратегия на деле сводится к расширению конституционных функций парламента (это за президента сделают коммунисты) при максимальном ослаблении его реальных возможностей. Для этого необходимо провести в новую Думу массу партий - пробных шаров, отличающихся псевдооппозиционной демагогией и панической готовностью заключать компромиссы с Кремлем по любому поводу. По нашей информации, несколько мелких партий, заведомых аутсайдеров, в то же описываемое время снискали со стороны АП знаки расположения, явно неадекватные их растрепанному бессилию.

Второй момент - формирование "кабинета технократов", что и было сделано. Таким маневром интенсифицируется формирование класса допущенной к большой политике технократической элиты, не выказывающей властных притязаний и настроенной "просто прагматично". Контакты Кремля с различными промышленными группировками, участившиеся перед отставкой кабинета ЧВС, подтверждают правдоподобность такого сценария. Одновременное начало аналогичной игры со стороны Черномырдина не в последнюю очередь предопределило его скоропалительное исключение из рыцарей Круглого стола.

В начале весны 1998 г. было провозглашено создание Координационного совета отечественных товаропроизводителей под руководством Николая Рыжкова. В президиум его вошли президент НК "Роснефть" Беспалов, председатель Совета директоров НК "Юкос" Мурашенко, заместитель председателя правления РАО "Газпром" Родионов, президент Ассоциации российских банков Егоров и многие другие представители финансовой элиты. Все они были приближенными Черномырдина, вряд ли в силу своего положения готовыми начать самостоятельную игру. Впрочем, не замедливший через несколько дней воспоследовать указ об отставке правительства и так не позволил им ее начать. Монополия на контакты власти с ФПГ отведена была отныне исключительно президентским структурам.

Осеннее падение технократического правительства, век которого оказался короче самых едких сернокислых проклятий господ Зюганова и иже с ним, не изменило характер интриги. Почему, собственно, мы так пристально разбираем события полуторагодичной давности ("прошлогодний снег", казалось бы, - но это только казалось)? Для того, чтобы отметить ту незаметную закономерность, что реально дальнейшее все предрешено было тогда. А вот казавшиеся непропорционально значимыми и историческими осеннее промокание России Примаковым, когда стали говорить о том, что "президентские" перешли в глухую оборону и перспектив у них - никаких, бомбежки непочтительной натой почти что готовых российских субъектов федерации - Белградской, Черногорской и Косовской областей, провал импичмента и приход на место слившихся в коммунореваншистском экстазе Примакова-Маслюкова истинных монетаристов и известных демократов Степашина-Аксененко - все это шумный, но совершенно фоновый сюжет. Главные прогнозы, сделанные выше (и ниже), уже год назад неумолимо следовали из логики событий.

Ничего, в сущности, не изменилось. Сделав неряшливую петлю в воздухе, самолет лег в прежний дрейф. Говорили, будто пилот штурвал выронил. Говорили, болен. Злопыхали, пьян. А что он от широты непредсказуемой русской души издевался, по привычке имитируя контуженного, никто предположить не изволил. Византийский стиль игры-с. Монарх вам - не олигарх, не все же ему по корту бегать и котлету в телевизоре снедать. Он может вообще стать затворником в Чупе, кушать на берегу карельских озер шашлыки, нанизанные на скипетр и бережно выложенные на ядерный чемоданчик. Что бы чего там не.

На самом деле весной прошлого года Борис Ельцин просто перестал быть публичным политиком - теперь для него непринципиально всякое общественное мнение.

Главный итог сюжета - предполагаемое усложнение функций исполнительной власти с тем, чтобы придать ей потенциально олигархический, но не единоличный характер. А именно: сделать так, чтобы будущий президент (неважно, кому именно не повезет им оказаться) имел полномочий значительно меньше, чем имеет сегодня Борис Ельцин. Касательно последнего обстоятельства - тут вряд ли кто-то сомневается, что так оно и будет. Уравновесить положение может наделенный широкими полномочиями властный орган, объединяющий наиболее влиятельных людей сегодняшней кремлевской элиты - под любым юридическим предлогом. Наконец, роль самого Бориса Ельцина (которому вовсе не обязательно не только вновь избираться, но и проделывать сложные процедуры с избранием президентом союза Россия-Белоруссия) может сводиться к занятию церемониального поста - например, председателя комиссии по наблюдению за порядочностью. Занимая в принципе подобный пост, Китаем более десяти лет правил Дэн Сяопин - роль "папы реформ" предполагала негласную, но вместе с тем неограниченную власть.

Что же до поста президента России, то его в таком случае можно будет запросто разыграть в рулетку, а то и вовсе упразднить за ненадобностью.

Обсуждения