Два коротких интервью в ответ на решение президента об отставке Степашина и назначении Путина, названного Ельциным своим преемником

Лев Московкин


Артур Николаевич Чилингаров

Артур Николаевич Чилингаров считает, что объявление Ельциным Путина в качестве преемника - крайне неудачный и неприятный шаг. По возможным последствиям с роспуском Думы он высказываться фактически отказался, несмотря на настойчивость журналистов и совершенно разный исход такого маловероятного поворота событий (троекратное отклонение кандидатуры Путина), в результате которого "Отечество" практически не страдает, а КПРФ лишается своего думского штаба.

- Скажите, а вчера на Совет палаты выносился вопрос о перенарезке?

- Нет, мы не рассматривали этот вопрос.

- Ваше мнение по поводу того, будет ли будущая Дума более левой или не очень?

- Не хочу это говорить. Что это такое, загадывать какая будет Дума левой или правой. Нормальной будет Дума.

- События в синагогах, как по вашему мнению, они могут изменить расклад политических сил?

- Нет, я думаю, что это хулиганство и безобразие. Я думаю, что власть, во всяком случае в Москве, позицию мы знаем, она принимает правильное решение.

- Шансы Макашова это повышает или понижаает?

- Я не хочу обсуждать это. При чем тут синагога и Макашов. Совершенно. Хулиганские действия должны быть пресечены, любые. Вот и все. Я думаю, что власть московская действует правильно.

Николай Николаевич Гончар

- Ваше отношение о вчерашнему решению президента

- Да, никакого у меня к нему отношения нет. К чему-чему, а к этому я не отношусь. Он решил назначить себе приемника в виде Степашина, тот отказался. Отказался. По каким причинам - понял, что не сможем, не захотел? Это скорее вопрос к Ельцину, он способен принимать какие-нибудь внятные кадровые решения или нет. Неужели не было понятно три месяца тому назад, что первое, что нужно было сделать это понять на сколько велики шансы Степашина и есть ли у него желание. Убежден, что у Степашина внутреннего желания воевать в этом качестве нет. Одно желание покрасоваться, другое дело желание повоевать. Это ни одно и то же. Он не боевой офицер.

- Что вот это за блажь - не только воткнуть полку в муравейник, но и дожать: что он будет приемником и на президентском посту. Не только снятие Степашина, я имею ввиду Путина.

- У него безвыходное положение, у Ельцина я имею ввиду. Он не боевой офицер, в отношении Степашина, не надо не цитируйте это. Но он хочет выстроить периферийную провинциальную власть под Путина. Он понимает, что против Путина точно также будут интриговать эти "кремлевские уроды", как и против Степашина. Поэтому он хочет сказать им, вот это мой приемник. Вот тут начинается совсем другой разговор.

- Как это отразится на процессе интеграции с Белоруссией?

- Никак, абсолютно, это никакого отношения не имеет.

- На сколько тревожно то, что происходит сейчас в Дагестане?

- Вот об этом я писал в 1995 году. Я писал, что если не ампутировать вовремя, а ведь предлагалась тогда возможность по Тереку отрезать, Науркский и Шелковской районы ушли, они в свое время были подарены Чечне, а сейчас эта ситуация будет расползаться по региону. Поймите, в этом регионе тяжелейшая экономическая депрессия, как фашизм в Германии в 30-х годах. Любые радикальные теории в этом ситуации очень востребованы. И естественно, это поползет и дальше и дальше. Лозунги, с которыми дагестанские сторонники чеченской схемы, хочу сказать, что Шамиль, не Шамиль Басаев, а тот Шамиль, это же дагестанец. Поэтому тут как бы сложный вопрос. В Дагестане есть очень сильно конфликтующие между собой этнические структуры. Но самое неприятное это то, что вот эти диссиденты имеют под собой очень серьезную почву, они ведь обвиняют власть в коррупции. Они несут очень серьезный социально воспринимаемый населением заряд.

Обсуждения