Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Политэкономия / Политика / Экономические беседы < Вы здесь
Понятия новой экономики по-русски: уничтожение стоимости, прибедненность и оглупление
Дата публикации:  19 Февраля 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

На собственной шкуре

Я не намереваюсь позировать для памятника самому себе или "позиционировать" себя для целей своего бизнеса, но чтобы быть понятым в аудитории, в которой меня не знают, вместо визитной карточки предъявляю - для начала - личную реминисценцию о событиях десятилетней давности, которые непосредственно связаны с общим сюжетом. Тогда я был заместителем (по экономике) министра промышленности Российской Федерации. До этого пятнадцать лет проработал в науке "по экономике НТП" в Академии наук и ГКНТ. Занимался методологией и практикой оценки "эффективности хозяйственных мероприятий и новой техники", как это тогда называлось. Теперь то же самое называется оценкой "стоимости бизнеса и интеллектуальной собственности".

Уже к тому времени (1990-91 годы) были приняты: подготовленный мной первый (в изначальном варианте, который не по моей вине потом был существенно искажен) "Закон о предпринимательстве", а также правительственные постановления (с моим скромным участием) по иностранным инвестициям и по многим конкретным вопросам подъема промышленности, включая "методику по оценке эффективности мероприятий, направленных на ускорение НТП".

Уже были достигнуты многочисленные договоренности о проработке (тщательной, профессиональной) отдельных инвестиционных проектов - с правительственными чиновниками и бизнесменами в США, Франции, Германии и др.

Уже был подготовлен и проведен первый в стране практический семинар, в котором специалисты одной из крупнейших в мире консалтинговой компании "Эрнст энд Янг" прививали директорам российских высокотехнологичных предприятий культуру бизнес-планирования, корпоративных финансов и привлечения капитала.

Уже было подписано всеми (!) тогдашними союзными республиками, представители которых (министры или их замы) приняли участие в общем совещании в Риге в апреле 1991 года, подготовленное мной соглашение о совместной программе развития предпринимательства и создания условий для экономической восприимчивости к научно-техническим достижениям. Окончательные решения должны были быть приняты в ноябре...

Но потом... В ноябре 1991 года мой добрый коллега еще по Академии наук, но уже "при исполнении", в своем новом кабинете, Егор Гайдар в ответ на мои слова о развале и министерства, и самой промышленности сказал мне по-дружески: "Тебе не повезло, что ты связался с промышленностью". Безо всякого злорадства, а с чувством искренней горечи, могу повторить свой тогдашний ответ: "Думаю, что это российской промышленности не повезло - с тобой и с твоими намерениями".

Последующие действия и, в большей степени, бездействия сменявших друг друга подъельцинских правительств привели к уничтожению экономической ценности (при формальном сохранении "имущественного комплекса") всей российской промышленности и, особенно, ее высокотехнологичного ядра. И это - результат сознательно проводившейся все эти годы экономической политики.

Конкретных примеров сказанному у меня более чем достаточно, но это не компромат в 11 чемоданах. Об этом - так же, как и о разговоре с Гайдаром - я молчал все эти десять лет, не видя никакого резона вступать в бессмысленное бодание теленка с дубом. Хотя, все же, в этот десятилетний период, мной были написаны и опубликованы различные работы о том, как в правовом обществе и в рыночной экономике работают властные и самодеятельные институты, чтобы обеспечивать технологический, экономический и социальный прогресс на основе объективной оценки стоимости, а не пресловутой "политической целесообразности".

Наиболее типичным ответом на это, пожалуй, были слова Евгения Ясина, в бытность его министром: "О какой оценке или эффективности ты говоришь, сейчас совсем другие задачи!"

Сейчас, мне кажется, история дала России шанс попытаться спасти искусственно обесцененную промышленность, дать ее предприятиям правильную стоимостную оценку. Тогда можно будет говорить об их реальной восприимчивости к инвестициям и инновациям, которые бессмысленно "внедрять" или "вовлекать" насильственными методами. К последнему призывают профессиональные инженеры (каковым являюсь и я по первой специальности и по академической степени, поэтому хорошо их понимаю), особенно те, которые работают в госструктурах и которые, к сожалению, совершенно не понимают профессиональных вопросов оценки стоимости и финансового менеджмента.

Стандарты или правила экономического поведения

Понимание теоретических и практических основ профессиональной оценки стоимости (стоимостной оценки, просто оценки - в финансово-экономических текстах это все одно и то же), по существу, мало изменилось за десять лет. Небывалым же событием для прикладного экономического знания явилась та глобальная гармонизация правил, которая произошла в 2000 году. Все произошедшие международные события (развивавшиеся как незаурядная драма, особенно из-за обструкционистской позиции американских организаций) позволяют считать, что завершился важный этап глобальной гармонизации, которая охватывает как широкий круг профессиональной деятельности в сфере финансового менеджмента, так и практически все страны мира с развитой рыночной экономикой.

Все российские нормативные документы, при их детальном анализе, в большей или меньшей степени оказываются не соответствующими - начиная с основных экономических понятий - современным международным и европейским правилам (стандартам и пр.) по разным сферам хозяйственной деятельности. Путаница в понятиях постоянно вызывает ожесточенные споры. Дело не в глупости многочисленных понятийных несуразиц, а в том, что эти понятия имеют большое практическое значение - на их основе принимаются необоснованные и неэффективные хозяйственные решения. Попытки разрешить споры административным (по сути, приказным) путем раз за разом приводят лишь к закреплению практики принятия формальных и безответственных решений и к плачевным экономическим результатам.

Это настоящее бедствие для национальной экономики, но заниматься всенародной "дискуссией о понятиях" или ломать сознание массы людей через колено - стало бы еще одним экономическим бедствием. По мнению весьма компетентных специалистов по бухгалтерскому учету (публично и регулярно ими высказываемому), потребуется еще не менее двадцати лет для достижения соответствия общепринятым международным правилам, причем, не только концептуальных, а - главное - институциональных преобразований.

С таким мнением трудно спорить, но события в этой сфере самого последнего времени (нескольких месяцев) позволяют выразить надежду, что дорога России к цивилизованной экономике - на уровень современного мирового знания - могла бы быть не столь долгой. Основанием для такого оптимизма являются не благие пожелания - известно, куда они ведут, - а все большее понимание современной мировой практики и проявляющихся новых тенденций в российской экономике.

Что имеем

Состояние российской институциональной системы и перманентно предпринимаемые ее изменения создают такую экономическую среду (неадекватно замененную в русском лексиконе на "климат"), которая ориентирует хозяйствующие субъекты (и государственные, и предпринимательские) не на созидание стоимости, а на уничтожение стоимости. Подобная тенденция проявляется как на отдельных предприятиях, так и во всей экономике и в отраслях, особенно "высоких технологий".

Это явление можно назвать, несколько метафорически, прибедненностью, и оно имеет намного более широкий смысл, чем унижение работников предприятий невыплатами и недоплатами, постоянно объясняемое нехваткой денег и создающее реальное обеднение всего населения страны, снижение покупательского спроса, а, как следствие, отсутствие внутренних источников инвестиций.

Явление, названное мной прибедненностью, выражает влияние глубоко укоренившихся в обществе извращенных представлений о происхождении и источниках созидаемой стоимости. Это не проблема теоретических дискуссий, а животрепещущий вопрос повсеместной хозяйственной (предпринимательской) практики. Я имею в виду явление сугубо экономическое, не имеющее национальной специфики. Это явление наблюдается во всех экономиках, не имеющих правового (справедливого) рынка. Хотя решение проблемы не сводится только к рыночно-правовым технологиям, измениться должно массовое понимание смысла бизнеса и собственности на него, а вместе с этим и понимание созидания стоимости.

С методологической точки зрения предметом оценки стоимости является именно право собственности на данный актив, а не сам по себе актив - осязаемый или неосязаемый. Тем самым проводится различие между экономической концепцией оценки актива, объективно основанной на возможности покупки и продажи этого актива на свободном рынке, и какой-либо субъективной концепцией, предполагающей некую "внутреннюю" или иную базу, отличную от рыночной.

Интеллектуальная собственность (объекты, результаты интеллектуальной деятельности - все это не имеющие содержательного значения терминологические трюки), не прошедшая процедуры признания в качестве актива конкретного предприятия, не может иметь никакой стоимости: ни объективной, справедливой, рыночной стоимости, ни любой другой из множества разновидностей субъективных стоимостей и, прежде всего, никакой инвестиционной стоимости.

Но и получивший признание в качестве актива конкретного предприятия некий идентифицируемый элемент ("инвентарный объект") интеллектуальной собственности может быть оценен только по затратам на приобретение/создание данного актива при наличии соответствующих правовых документов, которые проверяются аудиторами и контролируются налоговиками.

Но так как в калькулируемых затратах на подавляющее большинство объектов интеллектуальной собственности львиную долю имеют затраты на интеллектуальный труд, а он обесценен по сравнению с международными рынками труда в десятки (разные - по разным профессиям) раз, то такие калькуляции мало полезны для получения даже самых грубых ориентировок.

Да, существует рикардианская традиция, известная и признаваемая во всем мире (в отличие от Марксовой ее интерпретации), согласно которой теоретически стоимость (экономическая ценность) товара - в том числе, становящегося активом - равна затратам (издержкам) на его приобретение/создание... Но как практически измерить те затраты, на основании которых можно оценить стоимость актива, создававшегося частями, в разное время, да еще по ценам? - Любые стоимости измеряются по результатам товарообмена (сделок, транзакций), признаваемых действительными (а не ничтожными) при соблюдении правил рынка. Это относится и к стоимости всех отдельных составляющих, на основе которых формируются совокупные затраты.

Весь мир уже перешел на измерение затрат по стоимости - справедливой рыночной (единственно объективной), а в особых случаях, некоторых ее модификаций, например инвестиционной стоимости, которая отражает субъективные предпочтения и риски индивидуального инвестора. В России же во всем утвержденном государством бухгалтерском учете стоимость отождествляется с затратами, которые для имущества, активов и, особенно, для бизнеса измерены не в соответствии с их реальными (по условиям сегодняшнего воспроизводства) величинами, а по номинальным значениям неизвестного происхождения. Эти расхождения (в том числе, реальной и номинальной зарплаты) в российских условиях - не малые проценты, а "разы" и даже десятки "раз".

Итоги прибедненности

Для России расчетная среднегодовая величина ППС (паритета покупательной способности, не касаясь тонкостей его различных расчетов), огрубленно, составляла до дефолта величину, несколько меньшую, чем 0,5, а через год после дефолта - менее 0,2, - и это чуть ли не наименьшая мировая величина. Это означает, что если бы российский ВВП (внутренний валовой продукт, безо всяких намеков) был произведен - конечно же, условно - в одной из стран с развитой рыночно-правовой экономикой, то он мог бы получить рыночную оценку в пять раз большую по стоимости, чем будучи произведенным в России. При сравнении со среднеразвитыми странами (например, с Эстонией) стоимостная оценка могла бы быть большей "всего" в 2-2,5 раза.

Отсутствие институциональных (включая обеспечение общепринятых условий рыночной стоимости), структурных и массово-технологических изменений в российской экономике привело не только к разовому скачку прибедненности в 1998 году, но заставляет прибедняться и дальше - под предлогом поддержки антиэффективного отечественного производства. А "суверенные риски" России продолжают в разы превышать всякие "нормы приличия". Это - основа перманентной внешней прибедненности.

Закладываемые стратегические тенденции валютного курса, инфляции и бюджетных расходов свидетельствуют о дальнейшем обесценивании такого, условно говоря, "актива" (для бизнеса), которым является Экономика Российской Федерации и который, по очень приблизительным прикидкам грамотных специалистов, имеет объективную (правильную, рыночную) стоимость в несколько десятков раз меньшую, чем Экономика США. Это является прямым следствием российской экономической политики (прежде всего, внутренней, но также и внешней), ориентированной на прибедненность.

Любые же искусственные приемы ("пиар", политтехнологии) не соблазнят вменяемого инвестора, живущего хоть в России, хоть за рубежом. Эти приемы не могут повлиять на величины, получаемые при проведении честной профессиональной оценки стоимости любого имущества, принадлежащего организациям и гражданам России, и, особенно, на стоимость бизнеса. Фиговый рекламный листик не прикрывает срама истинной прибедненности.

Трудно воспринимаемым для традиционного мышления является базовый принцип рыночно-правового регулирования экономики, в соответствии с которым получает общественное признание стоимость, устанавливаемая не каким-либо органом власти, а самим рынком при строгом соблюдении общепринятых правил рыночного поведения. Это так же непривычно для бывшего советского понимания (поэтому это и не является российской спецификой, а сохранилось почти на всем постсоветском пространстве), как и то, что управлять обществом может демократический (идущий от "власти народа") Закон, а не отдельные личности и органы власти, которые должны исполнять этот Закон и служить народу.

Но в тех условиях "административно-рыночных" отношений, которые сложились в современной России и которые не имеют никакого отношения к концепциям "смешанной" или "социально-рыночной" экономики, обе стороны этого "тяни-толкая" оказываются хуже. И ту, и другую сторону продолжает устраивать оглупление (или, научно выражаясь, "дезинтеллектуализация") российской экономики. В 80-е годы, когда шла "борьба за интенсификацию", на обширном статистическом материале была показана реально происходившая "дезинтенсификация" всей - тогда советской - экономики. Так что, соблюдается своеобразная преемственность.

И просвета - не видно, если не будут приняты экстраординарные меры по переходу на деле к институциональной экономике, основанной на знаниях, к соответствующим современным понятиям и - главное - методам финансового менеджмента, общепринятым в международном сообществе. Или же, в противном случае, - изоляционизм и жесткое централизованное управление экономикой, и тогда надо честно отбросить все красивые слова о правовом (а не директивно-политическом) регулировании и о конкурентном (а не административном) рынке.

Ко всему интеллектуальному номенклатура, по своей природе, относится враждебно и уничтожает все исходящее от неподвластного ей интеллекта. Даже - во вред своей "державе", содержащей эти номенклатурные орды. Фигура непонимания, наигранная или искренняя, - это для них щит от любых административных неприятностей и от служебной конкуренции. Практические результаты - плачевны у тех, кто живет "без понятия", особливо без понятия ценности.

Профессиональная оценка стоимости

Много ли специалистов в сегодняшней России могут профессионально сделать работу (а такая работа - во всем мире - предмет проведения исследования) по стоимостной оценке крупной российской корпорации, ее "чистых активов" или "нематериальных активов", в состав которых входят (идентифицируемые) "объекты интеллектуальной собственности"? А они нужны. Что, у нас нет корпораций, для которых можно и нужно провести такую работу?

Ну, почему же? - Например, для РКК (ракетно-космической корпорации) "Энергия", финансовым консультантом которой мне довелось быть в течение семи лет: и при ее акционировании, и при всей проработке международного проекта "Морской старт", и по отдельным проектам спутниковой программы.

Или, например, для РАО ЕЭС, РАО "Газпром", МПС (три кита российских естественных монополий), для которых за последние пару лет мои коллеги-оценщики (большими бригадами) сделали "всего лишь" переоценку основных средств, да и то - не везде в полном объеме.

Специалистов, которые могут выполнить работы по стоимостной оценке бизнеса, да так, чтобы она соответствовала международным, европейским, национальным (развитых стран) стандартам, - в стране единицы. Российских общепринятых стандартов стоимостной оценки - в окончательно согласованном виде нет до сих пор. Российские Положения по бухгалтерскому учету (ПБУ), утвержденные Минфином РФ, отличаются от международных бухгалтерских стандартов, как Госплан отличается от фондовой биржи.

То, что российских независимых (как этого требует Закон "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" 1998 года, полностью соответствующий международным нормам) оценщиков несколько тысяч, - это уже хорошо, но подавляющее их большинство профессионально могут заниматься только оценкой недвижимости, и то, в основном, на региональном (местном) уровне.

В последнее же время различные ведомства и регионы проявляют необычайную активность, чтобы самим заниматься оценкой того, что им хочется держать "под своим контролем", независимо от уполномоченного Правительством органа - Минимущества РФ, от функционирующего второй год Межведомственного совета и от независимых профессиональных ("саморегулируемых") организаций оценщиков. Более того, ведомственные и региональные (муниципальные) чиновники хотят быть независимыми не только от независимых оценщиков, но - и это главное - от независимой стоимости.

Любые попытки властных структур быть независимыми (при оценке стоимости) от результатов работы независимых оценщиков есть проявление недобросовестного хозяйственного поведения (недобросовестной конкуренции), нарушающие не только международные нормы, но и действующий уже более двух лет российский Закон 1998 года. И это нельзя назвать непониманием независимости, а только и только - сознательным ее извращением. Госструктуры вообще стремятся сами заниматься коммерческой деятельностью, бизнесом, что противоречит конституционным и международным нормам и просто здравому смыслу.

В особенности, действия силовой рати, агрессивно противопоставляющей себя экономической ветви исполнительной власти, - даже если принять, что насильственные действия укладываются в рамки несовершенного, но все еще действующего законодательства, - столь очевидно ведут к такому уничтожению стоимости в России, какого не смог бы достичь ни один вражеский заговор. Фарс 91-го года может в 2001-м повториться, но уже стать окончательным крахом российской промышленности.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Георгий Микерин
Георгий
МИКЕРИН

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы:





Рассылка раздела 'Экономические беседы' на Subscribe.ru