Кризис на Троицу

"Троицкий кризис" исчерпан. Летняя атмосфера быстро возвращает к той истине, что он был скорее комментарийным, чем политическим кризисом.- Взрыв оппозиционного комментирования замерил более свой скудный потенциал, чем падение доверия к власти. Комментарийность кризиса означает, что о нем сказали в принципе все, что есть сказать - в сущности, весь он куча пиара. Словесные отвалы и декларативные массы достигли капитолийского холма. Поглядев, как видные деятели метались по сцене с жестяным ведром, крича в мобильные телефоны "Пожар! Пожар!", причем видно было, что в ведрах спасателей сухо, зато в микрофонах вскипает и плещет, рассмотрим этот, словами адвоката Астахова, "трагифарс".

Перед лицом самоопределения наций, объединения европ и общечеловеческих ценостей остается обращать внимание на пустяки.

Вот пустяк - все чаще слышишь слово "неожиданность". С добавлениями типа "неприятная неожиданность". Его повторяют и повторяют, постепенно делая ключевым. Слишком много неожиданных событий, и на них следуют еще более неожиданные реакции. И хотя иным кажется, что можно погодить, поскольку "процесс контролируется" - страна меняется, ибо граждане принимают свои - окончательные решения о переменах.

Еще пустяк - практически общее, полубрезгливое-полуснисходительное, но и полузлорадное-полурекомендательное: ну кто ж так проводит важные государственные акции? - Как можно так неряшливо сажать, так топорно! Фу, отойдите! - В подтексте: нас бы пустили тупые спецслужбы, мы показали бы вам класс посадки - ошеломляюще, красиво, в прайм-тайм! Итак: общество - в том числе представители пострадавшей стороны - рассматривает аресты как информационые поводы. Общество по уши в пиаре, и собственные судороги для него тоже пиар. Оно понимает политику как информационую войну. Но тогда почему Путин не проиграл ее при явной слабости эфира власти? Почему потрошители телечучела Путина не добыли его самого? На чем таком он стоит?

МОЛЧАНИЕ 50 МИЛЛИОНОВ

Путин в троицком кризисе ничего не проиграл, и на самом деле и не мог бы. Видимость проигрыша можно было создавать только виртуально, приговаривая что реальность - это арест Гусинского. Боюсь, реальность оказалась другой. Реальность - это общественное движение по имени Путин. Оно победило на выборах и хорошо знает, что именно оно победило. Оно, а не штаб Путина. Практически безальтернативными выборы сделало массовое требование перемен, во всем и повсюду. Поддержка ВВП - это ультиматум масс, выдвинутый элитам: требование перемен и готовность простить, если перемены наступят достаточно ощутимо.

Сегодняшние путинские 60 процентов поддержки по АРПИ, 50 процентов по ФОМ - в любом пересчете, не менее 50-ти миллионов человек. Путин возглавляет многомилионное движение. У этого движения нет альтернативной программы, ему нет противосилы. Попытка остановить его сомнет останавливающих. Вопрос в том, чего хочет это движение? Куда оно движется? Есть ли ему куда идти? Ведут ли его куда-то? Я думаю, на данный момент - нет. За кулисами пресловутой "безальтернативности" - испуг и растерянность всех сил старого порядка. Выборы выиграла одна сила - но она полностью лишена общественных инструментов, которые были давным-давно расхватаны и присвоены другими силами .

Многие не понимают фатального значения собственной победы. -Демократическое царство Ельцина начало самоотменяться уже осенью прошлого года когда народ не дожидаясь выборов - и не слишком им доверяя - отказал в доверии прежней элите. Можно твердо сказать, что после взрывов в Москве оно просто перестало бы существовать уже к ноябрю - не встреть по дороге Владимира Путина.

Парадокс заключается в том, что победители 26 марта получившие победу благодаря - исключительно! - прямому вовлечению масс в политику и возникновению массового путинского движения, "путинского большинства" - сами застряли во вчерашнем дне. Они остались в эпохе безлюдной политики - политики пиара, политики НТВ (я называю лучшее!). Они разделяют философию своих врагов: народ - быдло, он все сожрет. Они верят в пропаганду своих врагов - мол, "Путина сделало ТВ". Но тогда почему ТВ оказывается бессильно Путина раз-делать?

С конца прошлого года исподволь начался демонтаж прежней системы. Процесс пошел, но он анонимен, неруководим, малопонятен. Неизвестны его промежуточные фазы, тем более непонятны его рубежи. И пока он не будет осознан и признан, он не станет управляемым. У него нет своих СМИ? Что ж, он нарастает молча. И в молчании присматривается к своему лидеру. Где были эти пятьдесят или шестьдесят миллионов, когда московские псы грызли Путина как кость? Они молча смотрели на происходящее. Молчание этих самых пятидесяти миллионов - реального общества - главный и почти единственный ресурс противников Путина.

Станет ли Путин чем-то большим, чем инициатором и символом процесса? Это центральный вопрос.

РАЗБОРКА-СБОРКА

Поддержка Путина - это не удобная популярность (скромница, которая может постоять в углу), а движение поддержки - оно же движение против старого, безгосударственного порядка. Система рушится сама - ее не рушит Путин, наоборот, - Путин осторожно пробует ее трансформировать. Увы - инициатор массового движения не всегда будет его хозяином, и тем более не может им безнаказанно манипулировать. Разрушение идет, и оно в частности имеет вид самоотменяющихся табу. Старая система держалась на ряде табу по отношению к номинированным группам (как то: олигархи, демократы, губернаторы, журналисты...). Правда, неприкосновенного могли убить в подъезде, и коллеги по номинации вздыхали: что делать - заказное! ("заказное" - синоним "нераскрываемого", и в подтексте как бы оправданного убийства: журналистика придумала и проглотила изумительную по подлости формулу-алиби: "убийство, связанное с деловой активностью покойного").

Да и наиболее уязвимые номинанты сами подбрасывают улице популярные кличи. Они разрушают те самые устои, на которые рассчитывают. - "Гонения на миллионеров": это не Путин выкрикнул, это говорят они сами! ...Юрист Резник заявляет - "Прокуратура опасна для общества". Лужков был так растерян, что заговорил филиппиками Кириенко в свой собственный адрес: оказывается, и у него не возник собственный, адекватный ситуации дискурс: "общество страха", "Москва - империя зла". - И это не простой неум политиков, а пафос анонимного саморазрушения, охватывающий помрачением столпы старого порядка.

Путин воздерживается от применения максимальных политических средств. Но если демонстрационный саботаж перейдет в реальный, - а регулярной политической организации все так же не будет, то и "путинскому большинству" придется материализоваться. От социологического существования оно вмиг перейдет к реальному - политическому. К счастью, попытка "дожать" Путина - то есть задеть пружину массовой поддержки - не удалась. Я бы еще порассуждал с Гусинским о демократии, если б он имел представление, что делать если он и ему подобные останутся с глазу на глаз с "путинскими миллионами" - миллионами весьма рассерженных граждан России.

Я очень доволен происшедшим на наших глазах. Это очень полезная для Путина история. Она своевременно и еще в мягкой форме показала, как реально устроено то государство, которое он берется реформировать. Кто сказал, что процесс реституции государства Российского мог бы быть бесконфликтен? Он будет сопровождаться реальной гражданской борьбой, и успешность президентского старта Путина просто перенеосла эту борьбу на послевыборное время, сохранив ее в конституционных рамках.

Зато мы присутствовали при эксперименте - способно ли русское политическое сообщество действовать и реагировать в критической ситуации? Реагировать позитивно? Реагировать оппозиционно? Хотя бы предложить обществу естественный спектр мнений по теме кризиса? Ответ: нет.

Кризис показал, что значит начинать преобразование страны, не имея политических кадров и не ища их искать - это значит распахнуть им дорогу в политику так широко, чтобы никто не сумел закрыть двери. Опасно? Еще как опасно! Кстати, мы посмотрели и чего стоят в политическом кризисе так называемые силовые структуры, на которые отдельные идиоты (в том числе отдельные либеральные идиоты) навешивали лапшу про "Пиночета". Вот эти пиночеты в действии, а вот они на экране. Вот они поразбежались, опасливо ощупывая свои лычки и звездочки, предоставив непиночетам расхлебывать последствия.

Дело не в том, что чиновники или государственные СМИ бездарны. Дело в том, что политически бессильна вся многомиллионная группа поддержки Путина. Она безмолвствует, и это устраивало всех, пока гром не грянет. Вот грянуло - мы видели, как серьезные люди, псы московского бомонда грызли и валяли Путина на всех углах. И что там наш мужик - крестится? Есть ли он там вообще? Главный герой кризиса - молчание масс. - Государство оставлено без союзников в момент, когда решается вопрос его существования. Оно окружено запаниковавшими шантажистами, которые, в перерывах между взвизгами "руки вверх!" и всхлипами о "гонениях", вполголоса требуют назначить их вице-премьерами.

С точки зрения уровня конфликтности, кризис еще ничтожно мал! Он показал политическому движению "Путин" что значит бросить лидера без поддержки. Теперь кризис показывает и Путину, что движение не может опираться на подсчеты популярности и на комментарии политологов.

АНТИГИТЛЕРОВСКИЙ СВИСТ

Быть может главная политическая выгода Путина - раннее самообозначение "оппозиции". Оно позволило оценить если не ее потенциал (сегодня, в условиях преобладания власти, ее потециал исчерпывается дефицитом государства) - то ее приемы, ее стереотипы, ее намерения.

С арестом Гусинского его СМИ превратились в слаженный единообразно работающий механизм тотальной самозащиты. Медиамашина перестала быть каналом новостей и заработала в режиме "наезд-реакция" на раздувание атмосферы безоговорочного противостояния власти. Дачникам среди лета навязали слабенький правозащитный триллер, коктейль из "Битвы за Берлин" с "Фантомасом". - Демократические ваххабиты с Малашенко как воином Аллаха - все было бы довольно смешно. Если бы зрители НТВ под властью не понимали теперь - свою власть. Г-н Гусинский постоянно замеряет рейтинг своих постановок, не спрашивая о качестве отношения к ним. Между тем, чувства, с которыми аудитория НТВ глядит на г-на Гусинского в роли теле-Манделы, делают из него агитатора масс - за Путина.

Особенно забавны поучения о пользе оппозиции со стороны тех, кто по положению обязан был ее создать, но не смог или не захотел, и теперь - за отсутствием реальной - хочет быть признан оппозицией по умолчанию. Она совсем как настоящая, в ней участвуют живые люди В нее временно вошли вместе Лужков и Доренко. А вот Леша Симонов, после освобождения Гусинского втайне довольный снимая маску, говорит что-то вроде: уф, он на свободе, ну и слава Богу - пусть им теперь его адвокаты занимаются . Я пошел!

Киселев, подводящий антифашистскую идеологему к Явлинскому и грозящий Нюрнбергским судом, это очень глупо и не только смешно. Нюрнберг везде и всегда опирался на режим оккупации. Практическая сторона антифашистского свиста - запрос на оккупационные войска. Чьи интересно? Тут же осторожное науськиванье (ну нет сил удержаться, нет!) - не пора ли США отказаться от "политики умиротворения Москвы"?

Я могу расшифровать, перевести с условного языка на реальный: "антифашистский" у этих людей значит просто - антимассовый. Они хотели бы построить механизм, при котором массы, исключенные из политики системой Ельцина, и впредь оставались там же.

Как верно заметил Юрий Любимов, - "Режиссура скверная и главное без результатов", но последнее неверно. -Те, кто не делают свой ход, этим тоже делают политику, и наихудшим образом. Уходя от риска проявить свою силу, они обнаруживают слабость и вынуждены перепрятываться под зонтик силы чужой. Упуская контроль, они пытаются разрушить политический процесс. Это преващает плохих политиков в ослепленных игроков. Но тогда нам обозначена и перспектива этой оппозиции: неспособная создать силу внутри страны, она будет требовать для себя силы извне. Это полный и трагический тупик развития общества в России. Вместо этого - раздражаемым гражданам раздают по свистку, как Драшкович. Свистки недороги, международное сообщество их оплатит. Граждане иссвистятся вволю, а там - ультиматумы и бомбардировки, а там и на трибунал.

А если Путин сам побаивается власти и вечно производной от власти неправоты? Ведь власть только начинает популярностью. Забота о популярности приведет ее к необходимости пугать, а популярная власть пугать не умеет. Она неубедительна. Поэтому, пугая, заходит дальше разумного, дальше госудаственого смысла - как Горбачев в Вильнюсе и Баку. Вот что было бы катастрофой - страх власти у самого Путина. - Да, власть в России опасна, да, ее стоит бояться. Но Путин обязан преодолеть этот страх. Власть отвратительна, именно потому на должности в демократиях выбирают людей, которые не боятся править.

Время большого пиара прошло, настало время большой политики. Политики масс, организованных в государство, следящих за ним, верящих в него и спорящих с ним избирателей. Назовем этот строй демократией - не сильно ошибемся.

Те, кто пытаются взрывать ситуацию, не думают о том, что будет, если борьба действительно перекинулась бы на улицы - и Путину пришлось обратиться к своей группе поддержки? Симулятивная оппозиция до сих пор сталкивалась с симулятивной партией власти - а если ей придется столкнуться не с рассуждениями о молчаливом путинском большинстве, а с реальным действием молчаливого большинства России? Да внезапным, на пике кризиса?

В политике не всегда надо применять максимальный имеющийся потенциал. - Как при ядерном сдерживании не обязательно взрывать водородные бомбы, достаточно напоминать, что они есть. Граждане, требовательно поддерживающие Путина - политическая реальность.. Более того, я бы сказал - основная, если не единственная, политическая реальность. В сегодняшней России нарастает движение Путина. - Но правящее ли оно? Сегодня это вопрос к президенту Путину.

• Кирилл Рогов. Игра на опережение
• Lenta.Ru : Медиа-МОСТ
• Программа "Глас народа" с участием В.Гусинского и Г.Павловского