Все офицеры, которые были способны понять и прокомментировать ситуацию с лодкой "Курск", думали не о причинах и следствиях, а о сидящих в темноте и холоде ребятах и вспоминали ситуации, в которых сами прощались с жизнью. Множество раз при множестве обстоятельств, случайностей или ошибок страшная мощь могучей техники бросала мужественных людей в пот и боль, неведение и отчаяние. Это не передать и не описать, фрагменты рассказов порождают ощущение ничтожности всех остальных бед и невзгод. Это передний край, это не повод для спекуляций и не место для слабости. Им не до разговоров.

Эта статья написана не для того, чтобы извлечь из ситуации выгоду или использовать повод. Вопреки нежеланию подводников рассказывать о своей боли, она с их слов пишется только для того, чтобы трагедию "Курска" не использовали для политических игр или для торгов. Чтобы виновниками трагедии не стали те, кто боролся за спасение жизней экипажа, кто был готов умереть ради того, чтобы были спасены боевые товарищи. Наверняка пресса не напишет о тех моряках, кто рисковал жизнью в северном шторме. Наверное, не стоит говорить об этом, но это так...

Хмурое лето 2000-го продолжает приносить дурные новости. На фоне поисков "врагов народа" и сообщений постфактум об успехах российских спецслужб, информация о гибнущей подлодке поначалу не вызвала особого возмущения новостных лент. Медиа-менеджеры не стали работать по сценарию "горячей новости" сразу, как только флотская пресс-служба сообщила им о том, что на борту не было ядерного оружия и "радиационный фон - в норме".

Эта ритуальная формула (как оговорка по Фрейду) - слепок той искалеченной и чудовищной логики нашей жизни, в которой есть все: враги, войны, бомбы, саммиты, заявления и успехи президентов - кроме того, что является самым важным. Кроме человеческих жизней.

Сотня этих жизней в Баренцевом море. Но интерес первое время вызывало только одно - будет ли Норвегия или прочее прогрессивное человечество предъявлять нам очередной счет на погашение экологического ущерба. Будет ли появление очередного подводного источника козырем в многолетнем торге, или все обойдется. Будет ли на несколько долей процентов повышена радиация в Ледовитом океане в зоне замеров мировых наблюдателей. Остальное - не важно. В том числе - то, что на самой лодке радиация, возможно, росла поминутно.

В первый день скудная информация поражала специалистов своей странностью и противоречивостью.

Каждый вечер подводная лодка должна выйти в эфир и доложить о том, что на борту все в норме. Дальше - пауза до запроса о разрешении на пуск, а потом - до получения результатов учений. После того, как торпеда выйдет из аппарата и устремится в цель, а лодка развернется и пойдет за ней вдогонку (чтобы подобрать и вновь использовать), идет новый сигнал - все нормально. Однако после предполагаемого пуска никаких сигналов с лодки "Курск" не поступило. Было не до того - в первый отсек, с его гигантским объемом, поступала вода, остановить которую было физически невозможно.

Сообщение о том, что лодка легла на дно, вызвало шок у специалистов. На лодке установлен водо-водяной атомный реактор. Первый контур такой системы - в котором и самая высокая радиация - надежно заперт защитами. А вот на других контурах - непосредственно охлаждающих всю систему - используется забортная вода. В штатном режиме это не опасно никому - ни морякам, ни рыбам. Но именно потому атомная лодка не может лечь на дно - ил и донная муть может забить систему, остановить циркуляцию и охлаждение и стать фактически накопителем радиации внутри лодки. Уже без всякой надежной защиты.

Собственно ядерная реакция в этой ситуации не так опасна - сработавшая автоматическая защита надежно останавливает ее, так что ядерный взрыв практически нереален. Остается только высокая температура да высокая радиация от "выгоревших" компонентов ядерного топлива. Реактор - намного "грязнее" ядерного оружия, которое может мирно пролежать на дне моря, даже постепенно разрушаясь. Реактор - это сосредоточение неустойчивых атомов с коротким периодом полураспада, то есть постоянное и большое излучение. И оно, возможно, накапливалось в забитых контурах лодки "Курск".

Скупые сводки подтверждали: положение крайне тяжелое. Не работает главная энергетическая установка - это может значить, что лодка таки "хлебнула" ила и описанный сценарий развивается в полном объеме. Свои спасательные средства на российских лодках не очень функциональны - вполне вероятно, что 107 человек экипажа будет доставлять на поверхность спасательный бот, в котором помещается несколько человек, а каждый цикл подъема-опускания может занимать около часа. Да и это может не выручить, или может не хватить времени. Масштаб повреждений (возможно, что затоплено 4 отсека, порядка 50% объема лодки) таков, что штатные способы спасения трудноприменимы. Остается только надеяться, что будет найден способ спасения, и молиться, чтобы он оказался действенным. Так думали специалисты тогда, в самом начале трагедии.

Особая загадочность произошедшей катастрофы объясняется рядом противоречивых обстоятельств.

Атомоходы не ложатся на дно по причине, описанной выше. Лодка может сохранить плавучесть при затоплении до 30% объема - самая высокая цифра в мировом флотостроении. А потому какая-либо необходимость или осознанность погружения исключена - это результат аварии, который не смогли нейтрализовать. Это совершенно нетипичная и ненормальная ситуация, что говорит о большом масштабе повреждений.

Ситуация развивалась стремительно, а потому маловероятно, что какие-либо взрывы происходили за несколько часов до выхода атомохода на связь. В этом случае командир запросил бы не разрешения на пуски торпед, а передал бы информацию о неполадках - учения при нештатной ситуации на борту исключены. Стало быть, авария произошла либо в момент учений, либо сразу после них.

В целом причины катастрофы можно разделить на "внешние" и "внутренние".

Внешние - все виды внешнего повреждения корпуса. Это объясняет быстроту притока воды в отсеки, а также те внешние повреждения, которые были зафиксированы наблюдателями. Подавляющее число вариантов взрывов внутри корпуса не приводит к повреждению не только внешней обшивки (легкого корпуса), но и внутренней (прочного корпуса). Однако ни подрыв на мине, ни столкновение с иностранной подлодкой не выглядят возможными. Мины крайне маловероятны в том районе. А при столкновении вторая подлодка получила бы большие повреждения как потому, что имеет меньшую массу и прочность, так и потому, что все иностранные лодки имеют более низкий запас плавучести (затопление происходит при поступлении воды в максимум 20% объема). Также к этой группе версий относятся те, которые говорят об ударе о грунт. Такой удар мог стать причиной внешних повреждений и притока большого количества воды, однако он вряд ли был первопричиной.

Внутренние - все виды взрывов. Первая приходящая в голову версия - взрыв аккумуляторных батарей. Это могло привести к пожару и смерти всех, находящихся в отсеке, но пробить прочный корпус взрыв бы не смог. В случае же любого пожара ни в коем случае не предпринимается масштабное затопление. Лодка всплывает, и экипаж борется с пожаром на поверхности. Единственная вероятная версия - это взрыв торпеды непосредственно в торпедном аппарате, что привело бы к появлению тех повреждений, которые могли объяснить быстрое (десятки секунд) затопление первого отсека. Однако его объем (порядка двух тысяч кубометров) недостаточен для потери плавучести, а потому опять же эта версия не объясняет полностью причины затопления подлодки.

Сложнейшим вопросом является и то, случайно ли взорвалась торпеда - если именно это стало первопричиной аварии.

Объяснить произошедшее на базе наиболее вероятных сценариев нештатной ситуации сложно, что и объясняет разнобой официальных и неофициальных версий.

Некоторая комплексная версия выглядит так. В результате взрыва торпеды и возникшего крена лодка стала погружаться. При этом экипаж должен был начать продувку первого отсека. В этот момент заклинило горизонтальные рули или произошло что-то другое. Лодка не выровняла крен на нос, достигла дна и получила значительные дополнительные повреждения, в результате которых вода стала поступать и во второй, а также, возможно, и в следующие отсеки. Тот факт, что лодка лежит с сильным креном, говорит о том, что запасы сжатого воздуха для продувки были исчерпаны и исправить ситуацию было невозможно.

Все происходило в течение нескольких минут, в которые любое решение могло спасти, а могло погубить. У того, кто понимает, что такое быть в это время на лодке, не найдется сил искать виноватого. Даже если он был.

Таким образом, налицо сложная комплексная авария, не объясняющаяся какой-либо одной причиной, протекавшая при совмещении нескольких неблагоприятных факторов и сценариев. Каждое решение несло и спасение, и гибель. Каждый недочет мог стать роковым. А следовательно, нет никаких оснований искать непосредственных виновников ни среди конструкторов, ни среди членов экипажа, ошибки или поведение которых объясняли бы причину катастрофы.

Это сложнейшая техника, которую эксплуатируют хорошие, но забытые и брошенные на выживание специалисты, о чьей безопасности государство забыло. В такой ситуации любая неожиданность или ошибка могут перерасти в поток наслаивающихся последствий.

А аварийные буи не всплыли скорее всего по простой причине - как правило, они приварены, поскольку за их потерей следует строгое и весьма ответственное разбирательство. Как-никак - пропажа материальных средств...

Страшная специфика советско-российской бюрократии наверняка вновь определяет ситуацию. В то время как все, кто был привлечен к спасению лодки, наверняка делали больше возможного и готовы были разменять свои жизни на жизни товарищей √ уже вовсю работала машина поиска наиболее удобных виновников. В сложнейшем пасьянсе политико-военных разборок, охвативших Россию, армию и флот, трагедия лодки наверняка станет удобной картой.

В этой ситуации не стоит задаваться вечным вопросом российских бездельников - "кто виноват". На сухие профессиональные вопросы ответит спецкомиссия, будут сделаны выводы и корректировки, внесены дополнения в инструкции и правила. Все эти документы написаны на крови - каждый пункт из них куплен десятками судеб, таков сам характер многотысячелетней войны человека и природы. Это не повод для гуманистических провокаций или ритуальных экологических плясок. Но, возможно, это повод вспомнить о том, что затонувшая лодка "Курск" - это просто маленькое отражение нашей большой беды, которая намного опаснее столь "удобных" для политики террористов.

Российская техника может гордиться множеством великих достижений. Большинство их них куплены дорогой ценой - в том числе ценой жизней тех, кто продолжает ее эксплуатировать в эпоху всеобщего разложения. В отличие от современного свежеотремонтированного офиса, в котором самое сложное - это ширпотреб в виде компьютеров и простой аппаратуры секьюрити, атомная лодка, станция, ракетный комплекс - это собранные воедино десятки уникальных технологических решений. Их было очень непросто создать - но не менее непросто и поддерживать их сейчас в безопасном для мира состоянии.

Такая непонятная многим угроза, как "износ основных фондов", которая прочно входит в арсенал немодных ныне политиков, редко попадает в поле зрения общества. Стоящий завод или протекающая труба, может, и будут куплены на рынке политических провокаций, но вряд ли взволнуют так же, как подробно показанные после очередного теракта куски человеческих тел. Обществу проще решать вечные вопросы и не задаваться актуальными: как предотвратить "бунт машин", вызванный не их резким поумнением, а их старением и выходом из строя? Если даже элитарная техника в руках брошенных на произвол холодной северной судьбы подводников в любой момент может калечить или убивать их сотнями, что же будет с тысячами километров железных дорог, электрических сетей, сотнями химических реакторов, другими опасными объектами? Авария в канализации румынского завода убила Дунай. А сколько таких очистительных сооружений в России? А в каком они состоянии? А кто поддерживает их в хоть сколь-нибудь приемлемом виде? Может, стоит провести несколько экскурсий, составить атлас тех мест, в которых количество жертв "терроризма" машин может легко обогнать чеченские потери?

Могут сказать, что ракетоносец, введенный в строй несколько лет назад, нов и не связан с этой бедой. Но это не так. Чтобы современная лодка вышла в море, чтобы ее команда могла уверенно управлять сложнейшей техникой, нужны гигантские усилия и затраты, нужно постоянное внимание государства, которое вдруг полюбило вспоминать о своей силе. Можно сколько угодно проявлять чудеса экономности и разумности в расходовании оборонных средств, но если не восстанавливать гибнущую и разворованную от безысходности инфраструктуру армии современной передовой державы, то ситуация с "Курском" станет прологом окончательного заката. В этой ситуации нет персональных виновников - есть общая вина за то, что забытые и брошенные на произвол дикой природы и жестоких социальных потерь моряки, летчики и другие "государевы люди" своим героизмом покрывают общую беду. Разрушенная система обеспечения безопасности, разрушенное военное образование, разрушенная мораль - вот настоящая причина беды. А не конкретный сбой техники или ошибка человека.

Россия не может решением сверху стать великой державой, и сверхсовременный корабль, который недавно "катал" высоких гостей, - страшное предупреждение о страшном будущем.

10 лет проедания старых запасов - это 10 лет забвения того, что прогресс стоит дорого. Что развитая нация - это не богатство столиц. Что каждый шаг в будущее требует роста общей ответственности и сознательности. Что попытка построить рай в отдельно взятой квартире приведет к тому, что ад войдет через окно или водопроводный кран. Как и раньше, надо доказывать из раза в раз, что человеческая жизнь - это не повод и не предлог, а ключевой приоритет. Что красивая идея или программа - не основание для увеличения риска для тысяч или уже миллионов. Что светлое будущее - не повод рисковать судьбами в настоящем. Увы, это-то как раз в последние десятилетия и не изменилось...

Трагедия в Баренцевом море - не рядовая авария. Это одно из последних предупреждений. 100 парней в смертельном саркофаге и тысячи их друзей на холодных полигонах, в брошенных гарнизонах, в горах, около стоящей без запчастей или керосина техники - вот о чем надо сейчас думать. И бороться не с неприятными "мнениями", а с реальными проблемами. Которых, увы, все больше.

Странная страна, странные судьбы. Видевших темноту и слышавших тишину тонущей лодки в эти часы и волнует странное. Не говоря о том, что за каждого салагу из экипажа "Курска" они готовы отдать очень многое, они думают и о том, выйдет ли на поверхность капитан (что такое честь, на флоте - в отличие от реформаторов и политиков - забывать не хотят). Останется ли командовать Северным флотом простой вологодский парень Вячеслав Попов, который без всякой волосатой лапы заслужил право в эти дни биться за спасение своих подчиненных и, кажется, каждому моряку запомнился человечностью и спокойной мужской силой. Найдется ли у России мужество не уничтожать ради сегодняшней выгоды то, что оплачено десятками жизней.

Это странные мысли. И жаль, что думающих так становится меньше и меньше...