Крайне запутанное описание реальности

Неделя в политической сфере посвящена была, в основном, выяснению того, кто победил в войне Кремля с "Мостом". В зависимости от политической, как пишут в книгах по современной теории СМК, платформы, на которой базируется издание, уже на второй день можно было прекратить чтение сочинений на заданную тему. Очень уж было ясно, что, где и кто напишет. Такие, примерно, варианты: Путин лично пытал Сорокину и Киселева. Путин вежливо объяснил Сорокиной и Киселеву, что распитие крови христианских новорожденных - крайне предосудительное занятие. Путин, Сорокина и Киселев совместно дегустировали очередную партию крови христианских новорожденных.

"Господи, при чем тут я?" - спрашивает себя всякий относительно здравомыслящий человек. Почему я вынужден интересоваться всей этой... (частью второй сегодняшнего выпуска станет небольшой трактат, посвященный как раз данной проблеме). Но, раз уж я вынужден, то стоит подумать - отчего завершение эпопеи, являющееся, безусловно, моментом историческим, вызывает, мягко говоря, непраздничные чувства даже у тех, кто никогда "Мосту" не сочувствовал и должен вроде бы торжествовать победу.

Потому что победы не было. Не победил никто. Что приобрела власть? Что подвластные? Не говоря уж о непосредственно проигравших? Ничего, кроме негативного опыта.

Лучший из известных мне политических обозревателей (может, он оттого и лучший, что никогда не назвал бы себя политическим обозревателем) Кирилл Рогов так подводит итоги битвы, в течение последних месяцев кипевшей на медиа-тюремных просторах от Москвы до Испании через США:

Мысль о том, что государство должно иметь возможность противостоять бизнес-интересам медиа-олигархий и формулировать собственные интересы, также владела умами русских правых год назад. Однако опыт реализации этого права на двух первых каналах выглядит столь удручающе, что медиа-рэкет Гусинского, пожалуй, вовсе не смотрится теперь уж таким окончательным и крайним злом. Ибо, как оказалось, у государства есть два телеканала, но совершенно нет интересов, которые там отстаивать. Пал Палыч, его интерес и война с тем же Гусинским. Собственно, пропагандистский экстаз, обуявший государственные каналы, и есть результат невозможности сформулировать эти самые государственные интересы и - соответственно - необходимости замены их такими суррогатами, которые держали бы аудиторию в относительном напряжении, не позволяющем сконцентрироваться на существе впариваемого продукта. Как в боевике - каскад прямого экшн делает совершенно неощутимой полную нелепость сюжетных склеек.

Рискну пояснить, хотя это, возможно, излишне. Новая российская власть, как представляется, многие умы сумела смутить и подкупить декларацией вещей простых и бесспорных. Даже банальных, типа "воровать нехорошо". Ну да, банально. Но не поспоришь. Впрочем, главное было в четко артикулированном желании эти самые банальные истины претворять в жизнь. Собственно, и десять лет до этого никто не оспаривал тезис, что воровать нехорошо. Но все понимали, что неизбежно, тем более в условиях, когда за это ничего не бывает. Впрочем, все также хорошо понимали, что долго это странное существование, когда кодифицированный язык описания реальности описывал нечто, от реальности совершенно отличное, продолжаться не может. Хотя бы потому, что чревато неврозами. Или потому, что от советских времен ничем эта ситуация структурно не отличалась.

И вот, явился избавитель. Совместитель языка и реальности. То есть, если воровать нехорошо, то вор должен сидеть в тюрьме - и никак иначе. Потому что если иначе, то, значит, консеквент ложен, а если консеквент ложен, то от антецедента вообще уже ничего не зависит. И начал совместитель совмещать.

Но за истекший период все, исключая разве что самых ненаблюдательных, выяснили, что совмещение, скажем так, не тотально. То есть, если ты из обоймы, то тогда прежнее несоответствие поступков аксиомам для тебя позволительно. А вот если нет... Если нет и вор - то должен сидеть в тюрьме. И из-за моря достанем. И если понадобится - из-под земли.

Таким образом, ситуация отличается от предшествующей только добавлением нового уровня. Что в плане профилактики неврозов крайне неприятно.

Вот, в частности, автор ваш покорный - живой тому пример. Путано и безуспешно набарахтавшись в описаниях реальности, отвлекся и пустился описывать нереальное. Оно же, в данном случае, должное. Как его нет.

ВВП как текущая форма ППВ - пролегомены

Посвящается DSH

Власть в России - это что-то особенное. Это слово хочется писать даже не с большой буквы, а со всех больших - ВЛАСТЬ. Привычный к чтению произведенных в местном климате текстов, кстати, наткнувшись на данное слово, едва ли потребует уточнений - мы говорим "власть", подразумеваем "исполнительная". У людей, не сохранивших воспоминаний о школьных учебниках обществоведения, сама попытка внести уточнения может вызвать недоумение: а что, Дума, например, это тоже власть? Да бросьте. А что, бывает еще судебная власть? Как интересно... А где она бывает?

Впрочем, одно уточнение существенно: в России бывает просто Власть и местная власть. Местная власть - это, например, губернаторы, про которых известно, что они корыстны и склонны к произволу, но интересны (если, конечно, их не сажают в тюрьму или не снимают со скандалом с выборов) лишь тем, кто непосредственно с указанным произволом сталкивается. В связи с чем разговоры о местной власти оставим до возможных столкновений с произволом.

Просто Власть отличается прежде всего двойственностью своего положения. Местная четко персонифицирована: своего губернатора/мэра и так далее знает всякий. Наиболее одиозные лиходеи известны всей стране. С персонификацией Просто Власти вроде бы тоже нет особых проблем. Просто Власть - это текущий президент. На него уповают старушки на лавочках возле подъездов, его биографию, как недавно выяснилось, рискуют начать зубрить их неполовозрелые внуки, его чернят/воспевают акулы пера, виртуозы фарса и - добавим от себя, поскольку на момент произнесения исходной сентенции этого вида в природе не было, - шаманы телевизионных передатчиков. При этом всем указанным категориям граждан (всем - то есть, гражданам вообще) известно, что персонифицированная Просто Власть никаких решений самостоятельно не принимает, то есть властью не является. Набор Советников у каждого свой, хотя периодически в списках Советников Просто Власти, составленных самыми разными людьми - от Киселева до Проханова, не минуя приподъездных аналитиков постпенсионного возраста, - возникают пересечения, которые интересно и необходимо отмечать.

При этом, видимо для простоты рассуждений, за любое действие восхваляется/критикуется персонифицированная Просто Власть; и мы в дальнейшем от этой методологии отказываться не собираемся (хотя и прячем в самом темном ящике письменного стола собственный список Советников, а как же?). Пока же мы собираемся задаться следующим вопросом. Почему, вообще говоря, Персонифицированная Просто Власть (ППВ, чаще - ВВП) привлекает к себе столько внимания?

Казалось бы, что он Гекубе, что ему... В реальности законопослушный гражданин сталкивается с исполнительной властью не чаще, чем в его дом забираются грабители (имеется в виду, что исполнительная власть в несимпатичных серых мундирах тут же появляется, как... не бог, но из машины традиционного бело-голубого цвета, и немедленно гражданина спасает, а не что-нибудь иное). В худшем, но тоже представимом случае - когда часы на соседнем пункте обмена валюты переводятся на двадцать часов вперед и начинают показывать не привычное 27:70, а что-нибудь совсем кошмарное. А плачет, тем не менее.. И это при том, что на текущем этапе развития ППВ является синонимом ВВП, то есть сделано все, чтобы ППВ стала серой, неинтересной, незаметной. А гражданин все плачет. Следит то есть за каждым движением с замиранием сердца, ликует, негодует и так далее.

Наш ответ на наш же вопрос: дело в специфике поведения ППВ в условиях отечества. ППВ не может существовать без достаточного количества к себе внимания со стороны максимально широкой публики. А поскольку внимание это, как было сказано, можно привлечь только в ненормальной, желательно катастрофической, ситуации, ППВ вынуждена создавать подобные ситуации, чтобы затем, в условиях всеобщего пристального внимания, пытаться их исправить. А чаще - даже не пытаться, потому что бездействие ППВ в таких случаях привлекает даже больше внимания. Отсюда - и болезненная страсть граждан следить за каждым действием ППВ, пытаясь предугадать, что за данным конкретным действием воспоследует, что изменится в его, гражданина, малозначительной, с точки зрения всемирно-исторического процесса, жизни? И если изменится, то в какую сторону? Последнее, впрочем, как правило, известно заранее.

Разделяя с абсолютным большинством сограждан описанное пристрастие, мы, тем не менее, указываем на этот феномен. Феномен значим по следующей причине: отсутствие этого болезненного интереса свидетельствует о наличии в стране гражданского общества. Потому и называем феномен болезненным. А раз он наличествует - значит, общество отсутствует. И бороться за его построение, если оно нужно (десять лет - это аксиома, но никто не задумывался, почему), стоит не только с ППВ (здесь еще вопрос - зачем начинать бороться раньше, чем попытаться сотрудничать?), врагами слева, справа и по центру. Но еще и каждому с собственными болезненными пристрастиями, включая вышеописанное. Или даже начиная с...

Но поскольку...

Но поскольку мы тут ссылки ставим и обзоры обозреваем и куда нам с нашим копалом в ряд с пирожками, то возвращаемся к исполнению непосредственных обязанностей.

Итак, то что вы и сами давно должны были прочесть, но поленились.

Интервью Дмитрия Ицковича "Эху".

Интервью Александра Гагина "Дням".

Интервью Модеста Колерова "Известиям". Не устаешь поражаться проницательности этого человека.

Новый раздел на стремительно прогрессирующих "Днях", который, может быть, будет интересным. А может, и не будет, посмотрим.

Газета "Стрингер" раскопала самое гнездовище боевиков Павловского. Очень поучительное чтение - для тех, кто в теме, конечно. Примечание: читать надо только редакционную врезку в конце, а не собственно текст. Смешно.

Коллеги из "Интернет.Ру" собрали обширную коллекцию ссылок на ресурсы о Ельцине. Там, правда, далеко не все, ну да где все... Где, например, культовый некогда "Виртуальный госпиталь"? Нет больных - нет лечебниц. А Бориса Николаевича, безусловно, поздравляем. Как бы оно там ни было, а он нам вместо Цезаря Августа. Что дальше было - у Светония почитайте.

Вообще больше читайте хороших книг и меньше времени проводите в интернете. Глаза портятся.

Ах, да...

Ах, да. Самая лучшая из интерпретаций войны Моста со Стеной в широкую печать не попала. Ее дал Роман Лейбов, а я, с любезного разрешения автора, публикую.

На МОСТу стоит верблюд,
Против него возбуждено уголовное дело по статье "мошенничество".

Автор утверждает, что это частушка. Я уж не знаю, как ее надо петь. Но, думаю, Шнур бы сдюжил.