Бывший премьер-министр Югославии Милан Панич предпринимает попытки по объединению югославской оппозиции, стремясь подготовить демократическую альтернативу режиму Слободана Милошевича. Панич активизировал свою политическую деятельность сразу же после принятия парламентом Югославии изменений в конституции страны, позволяющих нынешнему президенту СРЮ сохранить свою власть еще, по крайней мере, на четыре года.

Это уже не первые попытки Панича объединить югославскую оппозицию. Собственно, вся его политическая биография - яркая иллюстрация упущенного Сербией шанса. После распада СФРЮ и краха либеральных экономических реформ премьер-министра Анте Марковича первый президент новой Югославии писатель Добрица Чосич пригласил Панича, преуспевающего американского бизнесмена и главу фармацевтической кампании ICN, занять пост премьер-министра страны. Тогда не было никаких серьезных предпосылок для конфликта между Чосичем, явившимся идеологом программы "великой Сербии" и президентом Сербии Слободаном Милошевичем, взявшим эту программу на вооружение. Однако со временем стало очевидно, что для Милошевича великосербская программа - лишь средство для сохранения режима его личной власти и власти переименованного в Социалистическую партию Союза коммунистов Сербии. В конфликте между Чосичем, вскоре смещенным со своего поста и замененным бесцветным функционером Зораном Лиличем, и Милошевичем Милан Панич поддерживает Чосича. Более того - выдвигает свою кандидатуру на пост президента Сербии. В избрании Панича сербская интеллигенция и Запад видят наилучший выход для страны, избавление от коммунистической диктатуры и предотвращение новых войн на постъюгославском пространстве. Однако выборы выигрывает Милошевич, устанавливающий жесткий контроль над властью не только в Сербии, но и во всей Югославии - это всевластие Милошевича поколеблено только с избранием Мило Джукановича президентом Черногории и с превращением второй республики югославской федерации в центр оппозиционных настроений.

Милан Панич покидает югославскую политику и возвращается в США. Однако в его уходе с югославской политической сцены выразилось скорее не отчаяние разочарованного в перспективах страны общественного деятеля, а трезвый расчет бизнесмена. Панич понимает, что будет необходим югославскому обществу только в случае острого внутриполитического кризиса, когда правящий режим окажется неспособен осуществлять реальный контроль над страной, а у элиты появится необходимость в посреднике, содействующем ее диалогу с Западом. Одновременно Панич отнюдь не отказывается от традиционного для сербской политики диалога с Россией. В Москве действует весьма сильное отделение ICN, среди российских сотрудников этой фирмы - бывший предатель Госкомитета по печати Сергей Грызунов и бывший министр иностранных дел Андрей Козырев.

Вероятно, сейчас, когда режим Милошевича практически перешел границы им же обозначенного конституционного поля, Панич вновь решил напомнить о себе. Пока что его усилия носят главным образом дипломатический характер: показательно, что бывший премьер СРЮ предпочитает обсуждать не настоящее, а будущее Сербии. Одним из последних собеседников Панича явился президент Хорватии Стипе Месич - кстати, последний председатель президиума СФРЮ. Перед встречей с хорватским президентом, который сейчас активно готовится к намеченному на конец года загребскому саммиту государств Европейского союза и балканских стран и хотел бы видеть Хорватию локомотивом балканской интеграции в ЕС, Панич в интервью газете "Jутарни лист" обозначил свою позицию. Он подчеркнул, что выступает за вступление Сербии в Европейский союз, но только после отставки Милошевича и превращения СРЮ в демократическое государство. Более того, Панич не исключает даже амнистии для обвиняющегося в военных преступлениях Милошевича в том случае, если президент СРЮ добровольно откажется от власти. Панич высказал уверенность, что Югославия после Милошевича быстро демократизируется - примерно как Хорватия после Туджмана.

Однако если задуматься, особых шансов вернуться в политику у Милана Панича не так много. Раздираемая внутренними противоречиями сербская оппозиция вовсе не готова признать его лидером. Предстоящие 24-го сентября президентские и парламентские выборы в Югославии уже сейчас не признаются Западом, в них не будут участвовать черногорские власти и, скорее всего, крупнейшая оппозиционная партия Сербии - Сербское движение обновления Вука Драшковича. Соображения Драшковича просты: он опасается, что предстоящие выборы лишь подчеркнут отделение Черногории от Сербии и как сторонник югославского государства просто не хочет идти на выборы без черногорцев. Милошевич, между тем, от власти отказываться не собирается и рассчитывает, вероятно, на укрепление своих возможностей в отдельно взятой Сербии.

На фоне этих событий сделанное Паничем в интервью белградскому еженедельнику "Данас" заявление, что он проводил консультации с высокопоставленными представителями режима относительно возможной амнистии для Милошевича, выглядит несколько наивно и преждевременно. Возможно, заявление это сделано даже не для самих сербов: сегодня Панич старается выглядеть привлекательной фигурой прежде всего на международной арене, своим примером доказывая, что есть и другие сербы, свободно перемещающиеся между Вашингтоном, Белградом и Москвой. Не все, правда, ему верят. Загребский еженедельник "Глобус", комментируя встречу хорватского президента Стипе Месича с Миланом Паничем, назвал бывшего югославского премьера "политическим эксгибиционистом" и выразил недоумение: зачем Месичу нужно было встречаться с Паничем? Но Месичу, как и многим политикам на Западе и на Балканах, совершенно не нужна репутация сербофоба. Заморозив контакты с Милошевичем, с недоверием относясь к разобщенной оппозиции, такие политики отчаянно нуждаются хотя бы в иллюзии сербского партнера по переговорам. И для такой роли респектабельный американский бизнесмен Милан Панич подходит лучше всего...