Век ХХ и мир - это, прежде всего, сам журнал, маленькая такая затертая книжечка, совершенно неожиданная, неказистая, в которой написано то, чего негде больше не прочтешь. Это шок соответствия. Для меня Век ХХ и мир значил очень много. Был самый конец 1986 года, когда Павловский предложил мне сотрудничество. Я был совершенно ошеломлен. Я не мог в это поверить. И даже тогда, когда мне показалось, что мои тексты могут быть опубликованы, я не верил, пока не получил на руки журнал. Все, понял я, началась новая эпоха. Шок, неожиданность. Нечто невозможное. Другое дело, что продлилась она очень недолго. Пожалуй, с 1987-го по 1989 год. Но эти полтора года оставили воспоминания об этом журнале у огромного числа людей моего поколения. Когда сейчас встречаешь совершенно незнакомых людей, и ты упоминаешь Век ХХ... - они помнят. А ведь он не был первым среди изданий такого рода. Одновременно существовали Московские новости и Огонек. Но они были вторичны. Они писали о том, о чем каждый из нас давно знал. А в Веке ХХ... ты открывал для себя новых людей. Это был новый ракурс, новое состояние. Скажем, как бутон, когда он еще чуть-чуть сжатый, вот чуть-чуть распускается - ведь это самое красивое состояние цветка. Век... - это полураскрытый бутон, намек на нечто грандиозное, намек настолько многозначительный, что даже в этом смысле он был интереснее, чем Огонек или Московские новости.

Поверьте, во мне не говорит ностальгия, поскольку к своим текстам, опубликованным в журнале, я отношусь достаточно критически. Моя статья, с которой я дебютировал в Веке ХХ... - вообще, лапша, нарезанная из моих писем Павловскому. К сожалению, главные тексты, которые я писал для Века ХХ..., никогда не были опубликованы. Они казались слишком пессимистичными в эпоху демократического порыва. Я предрекал кризис, я предрекал разрушения. Об этом я больше всего сожалею. Некоторое предостережение должно было прозвучать: может быть, хоть кто-то стал бы иначе относиться к происходящему. Так вот, мои тексты - сейчас я их воспринимаю как вехи времени, что можно было, что нельзя, как происходило все это. Это ужасно интересно (для историков - я думаю)...

Впрочем, дело даже не в текстах. Собирались люди. Век ХХ и мир послужил отправной точкой не только для литературной, но и для политической деятельности того времени. Именно в Веке... проходило первое - пожалуй, даже единственное - совещание, где мы договорились собрать большой демократический митинг перед Первым съездом народных депутатов СССР. С этого митинга и начинается, по большому счету, история развития региональной депутатской группы. Журнал содействовал живым политическим процессам в обществе. В этом, наверное, и заключается его главная заслуга.

Сегодня в силу разных причин ничего подобное невозможно. Нужны какое-то фантастическое стечение обстоятельств, фантастическая глубина анализа, чтобы люди обратили внимание на такое издание. Но и в этом случае ни один журнал никогда не займет такого важного места в обществе, какое Век ХХ и мир занимал в течение тех сумасшедших полутора лет.