Присвоение праздников

В первомай-2000 московские анархисты решили не отставать от заграницы и замутить свой "карнавал против капитализма". Кто-то видел на турникетах метро, дверях рок-клубов и газетных стендах стикеры, приглашающие на первое в России "первомайское стрит-пати" и запомнил многозначительный символ - дорожный знак "переход воспрещен", но нога схематичного пешехода перешагивает запрещающий круг; кто-то наткнулся на объявления в Сети, - короче, собралось сотни три молодых анархов, антибуржуазных плясунов, художников, музыкантов и просто любителей оттянуться в нетрадиционное время в нетрадиционном же окружении.

Под четырехметровым черным транспарантом с белыми буквами WWW.ANARH.RU шагали московские автономы в партизанских масках и с плакатами, понятными без слов человеку любой национальности: черный профиль "пролеткультовского" буржуя в цилиндре и с сигарой, с наложенной на него красной паутиной мишени. Духовой оркестр жарил в стилистике саундтреков Бреговича к фильмам Кустурицы, Аня Кузнецова из арт-группы "Слепые" руководила танцорами (танцевальная группа имени Эммы Гольдман), синхронно махавшими модными радужными метелками, еще один художник Саша Маргорин (знаменит, кроме прочего, тем, что публично в Новой газете взял на себя ответственность за расстрел царской семьи и предложил прокуратуре осудить его по этому делу) нес на плечах деревянного мальчика в пионерской форме с настоящим красным флажком в недоструганной руке. Редактор Радека Толик Осмоловский важничал в малахитового цвета махровом банном халате, куратор анархистской рассылки Олег Киреев, в узбекском халате и тюбетейке, объяснял обалдевшим пенсионерам в мегафон "теорию присвоения всего, начиная с этого праздника и заканчивая информационным полем", издатель анарходайджеста Черная звезда Дмитрий Костенко, в палестинском платке и тертом кожане, в другой мегафон кричал: "Вся власть воображению! Только революция гарантирует нам немедленное и полное удовлетворение! Психоделическая революция есть начало революции социальной!" Страшно довольные происходящим панки, называющие себя также "анархо-краеведами", закрыв лица платками-банданами, перли перед собой парус с изумрудным семилистником марихуаны и черное знамя с белым призывом "рубить собачьи головы!" - из Ивана Грозного эта цитата или из председателя Мао все-таки, они сами точно не знали. Все вместе свистели в свистки, розданные группой "ЗАиБИ" ("За Анонимное и Бесплатное Искусство"), заибический идеолог Поповский монотонно бил в бубен с нарисованным на нем и жирно перечеркнутым "копирайтом". Клоуны с пластмассовыми ногами вместо рук, люди с абсолютно голубыми, абсолютно белыми и абсолютно оранжевыми волосами, резиновые маски Брежнева, Сталина и Бэтмена мешались с живыми аллегориями "свободы слова" (девушка, обкрученная грубой веревкой и красиво держащая в зубах кляп), "олигарха" (юноша в чешуе из кредитных карточек) и "рабочего класса" (чумазое бесполое существо в шахтерской каске и с обрывками стальных цепей на руках). Шумно одолели треть пути, вместе со всей недовольно оглядывающейся на примкнувших "народно-трудовой" колонной, и свернули к Гоголевскому бульвару, а дальше - на Арбат. На Арбате те, которые в масках, начали было рушить на мостовую железные рекламные щиты, прикованные цепями к фонарям, переворачивать урны и невзначай цеплять торговые лотки с матрешками, выкрикивая в адрес продавцов не очень лестные лозунги с не всегда нормативной лексикой, но большой поддержки карнавала анонимные радикалы не получили. То ли очень холодно было, то ли настроение слишком праздничное, то ли милиции, быстро окружившей несанкционированный анархомаскарад, слишком много. Оно и к лучшему: у нас ведь не Лондон - взяв штраф, домой не отпустят. Окружили арбатский "Макдоналдс", поскандировали полагающиеся в таком месте лозунги - и разъехались по леворадикальным квартирам смотреть европейские столкновения по ТВ и Интернету.

В крайне двусмысленное положение угодила пресса, оживленно снимавшая "первомайскую неожиданность". Проигнорировать колонну нельзя, получится "замалчивание", но показать... - значит, в кадр неизбежно попадет транспарант, пятиметровый электронный адрес, и это будет "пропаганда экстремизма". В итоге показывали "нижнюю часть" демонстрации, то есть молодежь с обрезанными камерой руками. Популярность сайта, однако, после этой акции выросла вдвое. Видимо, заходили просто люди, смотревшие шествие с тротуаров, или те самые слегка пострадавшие арбатские лотошники решили узнать, какие, собственно, к ним претензии. Создание "идиотских" положений, в которых "обнажается патология буржуазного медиа-спектакля" (Ги Дебор), называется мудреным словом "ситуационизм" и в последнее время становится главным тактическим козырем в руках левого андеграунда.

Группа молодых анархов, узнав о концерте Molotov, срочно изготавливает на принтере крайне экстремальное заявление от их имени, клеит сверху скаченный из Сети "молотовский" лейбл и, размножив несколько сот экземпляров, в день концерта у "Горбушки" раздает сии подрывные листки ломящимся в зал фанатам. В итоге, на пресс-конференции с Molotov журналистка, попавшаяся на анархистскую наживку, спрашивает, действительно ли они поддерживают мексиканских партизан-сапатистов, предлагают освободить мир от "макдональдизации" и "кокаколанизации" путем ночных поджогов, выступают за срыв президентских выборов в своей стране и жертвуют деньги от гастролей в некий "фонд международной революции". Музыканты смущены, не могут понять, откуда она цитирует, просят обращаться за разъяснениями к их пресс-секретарю, с трудом вспоминают Панчо Вилью и обещают подумать насчет международной революции, раньше, мол, как-то времени не было. Репортеры в зале понимают еще меньше. Анархисты потирают руки.

Подобные же листки, и тоже с "символикой мероприятия", раздавались пачками на Воробьевых горах всем, кто явился на "Прорыв-2000", открытую дискотеку, посвященную окончанию учебного года. Текст начинался словами "Анархия - это каникулы на всю жизнь". Цитировать его дальше √ значит, нарушать статьи кодекса, запрещающие пропаганду свержения существующей системы. Разве что цитата из Маркузе сойдет за нейтральную: "Отчужденный труд исчезает, чтобы уступить место свободному акту творчества в тот момент, когда вы осознаете, что инстанции, всю жизнь выдававшие себя за ваших наставников, на самом деле крали у вас главное - сам смысл вашего присутствия здесь". Ниже эмблема: две половинки мозга, запаянные в корпус гранаты "Ф-1". Молодежь, прыгавшая под "Руки вверх", охотно делала из прокламаций кульки и шапочки, но кое-кто читал.

"Через акции присвоения праздников мы делаем реальность такой, какой хотели бы ее видеть, - говорит Егор Чудновский, большой любитель и постоянный участник таких действ. - В буквальном смысле выдавая желаемое за действительное, мы прямо погружаем людей в мир нашей утопии, чего никогда не позволила бы нам олигархическая пресса. Путать системе карты не так уж сложно, если ты чувствуешь весь ее фундаментальный абсурд. Как в партизанской войне действуют малые группы - снайпер, гранатометчик, несколько отвлекающих стрелков, - так и у нас: достаточно доступа в интернет, принтера, ксерокса и нескольких уличных активистов, в масках или с раскрашенными лицами, чтобы потом, когда их случайно обнаружат на пленке, никого нельзя было опознать".

Еще один ситуационист Коля Винник "присваивает" так: изготавливает на клеящейся бумаге короткие критикующие Москву четверостишия с символикой и шрифтом, неотличимыми от "метрополитеновских", и клеит эту самодеятельность в вагонах рядом с совершенно такими же по виду стихами, Москву прославляющими, наклеенными от имени власти. Поднимет обыватель голову, соберется уже прочитать про "царь-пушку державную", а вместо этого увидит: "Я не люблю Таганку. Ненавижу Арбат. Еще по одной, и пора назад. Майк Науменко".

Капитализм, как и совок в свое время, отчуждает человека, выступает в роли "безжалостной судьбы", играя нами, словно персонажами компьютерных игр, в поте лица зарабатывающими очки для босса, мечтающего перейти на следующий уровень. Анархизм как стратегия и тактика позволяет присвоить себе любой элемент реальности и стать тем, кто нарушает правила ради того, чтобы почувствовать обнаженное "бытие-как-таковое" и обойтись с этим открытием так, как подсказывает собственный, не зависимый от институций, инстинкт.

Как выглядит присвоение самого стремного в Москве пешеходного перехода у Краснопресненской? Каждые пять минут в дорожном тромбе собираются толпы, напоминающие по размеру средних размеров митинг. Анархисты, с плакатами, флагами, в "агитационных костюмах" (особенно эффективны в этой тактике яркие шарфы, во мгновение ока разворачивающиеся в крамольные лозунги), "возглавляют" толпы пешеходов, переходя туда и сюда. У неготовых к такому "авангарду" людей, превратившихся на секунду в демонстрацию протеста, реакция самая разная - от мрачного недоумения до неоправданной эйфории.

"Их нужно занять перманентным протестом, предложить оппозицию их образу жизни, пока они без бдительности зависли в непредвиденной паузе, ненадолго выпали из ежедневного режима занятости-отдыха, - поясняет Чудновский. - Самоорганизация начинается с растерянности".

Присвоение экрана

То, что по-европейски зовется "левой сценой" или "левой колбой", подразумевает внутри себя кипящий бульон из не зависимых от государства и шоу-бизнеса клубов, акционистских театров, музыкальных фестивалей, теоретических семинаров, незарегистрированных изданий, неформальных "библиотек" и, конечно же, акций прямого действия, после которых у анархистов, как правило, бывают напряги с милицией. Несмотря на то, что в Москве мы имеем лишь первые эмбрионы всего перечисленного, они быстро развиваются и некоторые уже укоренились неисповедимым чудом на ТV. Вначале лица молодых нигилистов, осуждавших "всеобщий спектакль", пропагандировавших паразитический образ жизни и призывавших к отказу от родителей, семейных связей и, вообще, от права наследования, замелькали в молодежном шоу "Акуна Матата" на РТР. Этого можно было не замечать, туда "кого только не звали", срабатывала тактика "бомбить звонками все ток-шоу", но потом те же самые ребята из вышеупомянутого "За анонимное и бесплатное искусство" укоренились в качестве постоянных ведущих и сценаристов в "До шестнадцати и старше" на ОРТ.

"Продались системе?" - первый вопрос, который возникает в таких случаях у товарищей по движению. Однако не все так просто. Во-первых, "заибисты", несмотря на новое телевизионное положение, продолжают свои привычные занятия. Устраивают ночные концерты на старых полигонах и заброшенных стройплощадках: одна из таких акций, когда пытались выкрасить башни отслуживших танков под пасхальные яйца, закончилась погоней и стрельбой вслед нарушителям - полигон все-таки. Исполняют на рояле Хлебникова, то есть пишут буквы стихов на клавишах и нажимают их в авторском порядке. Печатают альтернативную валюту: купюры в "один творческий импульс", на каждой - лозунг, вроде "Х*евое революционно, остальное буржуи купят!" или "Обувь, одежда, любовь!". Снимают короткие фильмы, подлинный шедевр среди коих - "О том, как красный солдат всех буржуев на Марсе разогнал" - мультфильм не то в "лефовской", не то в дадаистской эстетике.

Во-вторых, им, вопреки мрачным прогнозам, удалось изменить видеоряд и комментарий в тех выпусках "До шестнадцати", которых коснулась "заибическая" рука. В программе замелькали безобразия западных уличных бузотеров из движения "Возвращение на улицы", радикальные экологи, скрывающие свои лица, потому что собрались бороться с всеобщей автомобилизацией населения, приковывающие себя к деревьям и портящие лесопильную технику "партизаны леса", некие молодые люди, пробравшиеся на празднование "Серебряной калоши" и выскочившие на сцену, пытаясь сорвать шоу, выкрикивая в зал крамолу, очень обидную для модной тусовки. Драные, проклепанные и с цветными ирокезами на головах "анархо-краеведы", жгущие большие ворохи мелких купюр на своих тусовках, составители путеводителя "самых психоделических мест Москвы".

Показывали и построенную Димой Пименовым на Большой Никитской баррикаду из склеенных картонных коробок. На баррикаде красовался заибический лозунг "Денег нет и не надо!", огромные портреты западных левых террористов Баадера и Майнхоффа, а также транспаранты с парижскими лозунгами мая 68-го года, разумеется, на французском, например: "Пусть рука схватит все, что понравится глазу". Требования баррикадников: легализация наркотиков, отмена границ и тюрем, самороспуск всей государственной власти. Результат - в отделение поехали все, кто не успел прикинуться "съемочной группой". Префект Музыкантский, прибывший для переговоров с баррикадирующимися, назвал произошедшее "необыкновенным хулиганством". Теперь, если вижу на экране Захара Мухина, Марину Потапову или Диму Моделя, то делаю громче звук. Можно быть почти уверенным, будут щекотать нервы и весело намекать на очень серьезные вещи. Конечно, их телевизионная работа постоянно находится под подозрением начальства, то есть в любой момент может закончиться. Если верить Ги Дебору, которого анархисты боготворят, и Мэрлину Мэнсону, которого они считают петрушкой, укравшим все ужимки у анархозвезды Джи Джи Аллина, телевидение сегодня буквально и наглядно делает ту авторитарную работу, которую люди столетиями умозрительно присваивали господу богу, то есть организует, удерживает от опасных изменений и планирует нашу историю. Сам собой разумеется вопрос: а что же они, анархисты, там делают? Сам собой напрашивается ответ: присваивают, конечно.

Присвоение звука

Не секрет, что западных анархов, в какие бы тяжкие грехи против общества они ни пускались, всегда морально и материально поддержит "Ненависть против машин" или Генри Роллинз, первая группа которого вообще называлась "Блэк флаг"; жива еще и активно действует "Чумбавамба", призывающая деклассированных элементов к воровству в супермаркетах; как и прежде подначивает к "праведному антигосударственному дестрою" друг и благодетель всех политзаключенных Джо Страммер, хоть и нет давно его легендарного "Клэша"; металлистский "Крейтор" клянется в верности анархо-идеалам почти в каждом своем интервью; и даже внешне спокойный, хитренький "Блер", недавно выяснилось, тайно спонсировал кампанию "Возвращение на улицы". Хватает и молодой поросли, еще не успевшей как следует прославиться, но уже по уши увязшей в "перманентной борьбе с системой".

У нас все чуть-чуть иначе. Для "Монгол Шуудана", который как-то связан с немецкими автономами - захватчиками пустующих домов под "зоны, свободные от власти", - бакунинская вера была и остается просто сценическим имиджем. В свое время и в текстах, и в заявлениях агитировали за дело анархии Жан Сагадеев из "Э.С.Т." и Армен Григорян из "Крематория", но это осталось в прошлом прежде всего потому, что у самих анархов не дошли руки подписать сих звезд к своей отчаянной деятельности. Егор Летов, который просто настаивал на том, что "при любом режиме он анархист", сильно изменил политическую пигментацию и на последних выборах организовывал концерты в поддержку "Сталинского блока".

Из всем известных групп, сознательно ассоциирующих себя с "черным вирусом безвластия", хочется назвать "Чугунного скорохода" и "Запрещенных барабанщиков". На сайте "Скорохода" вы можете узнать, как и почему не стоит служить а армии, платить налоги и верить в какого бы то ни было бога, представленного на земле жадными святошами. Лидер "барабанщиков" Иван Трофимов неоднократно был гостем моей радиопередачи и тоже оказался человеком со сложившейся идеологией. Его любимые герои - Малькольм Икс и Унабомбер, вооруженные индивидуалисты, которых пресса чаще называет "террористами". Иван предрекает мировому капитализму неминуемый "кирдык" в ближайшие 20 лет, после чего выживут исключительно коллективы, не зависимые сегодня от системы и стремящиеся к максимальной самостоятельности, - альтернативные поселения, коммуны, секты, партизанские отряды и революционные группировки. Тогда-то и наступит эпоха анархии, а пока нужно готовить ей полигон. Новое человечество организуется на альтернативных принципах самоуправления, которые Иван называет "высшими формами существования человеческого сообщества из всех, придуманных философами на сегодняшний день". "Барабанщики" собираются создавать подрывной сайт и вывешивать там агрессивные "коммюнике" по всем событиям актуальной жизни, вроде тех, которые распространяют в Европе "красные бригады". Иван мечтает "сузить аудиторию", то есть оставить лишь понявших главное послание проекта, и пустить заработанные в шоу-бизнесе деньги на пропагандистскую и откровенно левацкую деятельность.

В последнее время на территории, которую не уличишь в антисистемности, - клубы вроде "Бифитера" или "Третьего пути", музыкальные салоны вроде "Трансильвании" - то и дело натыкаешься на подозрительные афиши-плакатики лучшей московской серф-банды "Марс атакует". На плакатиках, помимо приглашения на концерт, ступенчатая индейская пирамида, утопающая в джунглях, и некто в маске с автоматом Калашникова, а ниже мало что поясняющее сообщение: "А в это время комманданте Маркос в лесах Чиапоса продолжает борьбу с мировым капиталом". Маркос, если кто не знает, - это такой мексиканский батька Махно и Панчо Вилья наших дней, в 94-м году фактически отделивший от Мексики один южный штат и устроивший там "вольную индейскую республику". Есть еще, оказывается, страны, где такое вполне возможно. Другая афиша той же команды: старомодный треножник из "Войны миров" ("марсиане" все-таки) сверлит тепловым лучом здание Эмпайр Стрит Билдинг, из которого разбегаются, как муравьи, типизированные комиксные менеджеры и клерки. И ниже никакой надписи. И так все ясно.

На концерте "Марс" действительно выдает классный серф в духе классиков этого дела "Венчерс". Выступают, кстати, во все тех же "партизанских" масках и черных комбинезонах. Их лидер, Денис Быков, оказывается не просто гитаристом. Свободно рассуждает о деталях модных в последнее время за границей антиглобалистских беспорядков: Сиэтл - Лондон - Давос - Вашингтон - далее со всеми остановками. Группу пускают в клубы, потому что серф - это "бьюти-стайл" и не предполагает слов. Текст "марсиане" носят с собой. На концерте вы совершенно бесплатно получаете одноименный фэн-зин, целиком состоящий из экстремистских коллажей и больших аналитических текстов, убеждающих слушателя-читателя: "Современное зрелище - это капитал, достигший такой степени концентрации, что он уже стал видимым", или "Пока информация остается товаром, любой текст - реклама, реклама пытается изобразить восстание, чтобы избавиться от него". Дальше вам предлагается стать "фальшивой купюрой в их кассе" и "вызвать в себе нечто, обратное капиталу". Короче, много слов о революции и ни одного о музыке, которая для участников проекта далеко не главная вещь. Буковки мелкие, зин регулярный, расхватывается в клубах за минуты. Не то чтобы у анархистов до сей поры не было собственной музыки ("Рабочий контроль", "Террор", "Отряд особого назначения"), но раньше она была загнана в специально отведенные для этого вольеры, вроде панк-гетто им. Джери Рубина, где собирались исключительно "ирокезы". Не то чтобы у них не было раньше собственного самиздата, но благодаря такому вот "марсианству" он бродит сегодня по рукам в самых респектабельных местах. А это симптом.

Кстати, об анархо-самиздате. Число этих нигде не зарегистрированных листков, газеток и сборничков в текущем сезоне выросло до такого, что их не вмещает мой почтовый ящик, - и это при том, что многие я получаю прямо на почте наложеннным платежом. Почти ежедневно попадается какой-нибудь "Черный беспредел", "Мертвый труд", "Передай дальше", "Прямое действие", "Наперекор", "Третий путь", "Против всех", бумажный Best of Anarh. Ru или "Утопия". И хотя частенько они дублируют друг друга, количество действительно перерастает в качество. Какая-нибудь "Трава и воля" или "Автоном" и по стилю-дизайну, и по разнообразию альтернативной информации запросто могут конкурировать с бестолковой клубностью "Птюча" или патологическим просветительством "Ома". Но это уже следующая тема.