Присвоение слова

Почему в Европе всякие панки, джанки, провоты и прочие неформалы устраивают несанкционированные демонстрации, живут общинами в оккупированных домах, а то и ловятся полицией на актах антисистемного саботажа? Потому что там выходит множество адресованных им книг, уточняющих тактику, стратегию, философию, эстетику и эзотерику анархизма. Дорогого стоит последний по времени бестселлер лондонского пропагандиста О'Хары "Не просто шум". Вкратце пафос этого, написанного в лучших традициях гонзо-журналистики, труда таков: мы хотели бы жить без власти и денег, по "пещерно-коммунистическим" правилам, но ждать светлого будущего может не хватить жизни, поэтому нужно научиться самому и помочь другим обеспечить такую жизнь прямо сейчас на чужой и отторгающей нас территории, чего бы это ни стоило. Или "Вызывающая поза", "Читатель на психологической войне" - порно-политические романы Стюарта Хоума, мечтающего "с черного хода взять сознание управляемого гражданина, поселить там безымянную, не запланированную инженерами демократии страсть, тревогу и надежду одновременно, создать трещину, из которой хлынет бунт нового тысячелетия, опрокидывающий дьявольскую башню мировой иерархии".

Помимо самиздата, наши анархи и сочувствующие нашли свой "штаб культурной революции" в лице московского издательства "Гилея", руководимого Сергеем Кудрявцевым. "Гилея" - это когда-то самая оголтелая из футуристических группировок начала века, возглавляемая известными тогда анархистами и панками Маяковским и Бурлюком. Современная "Гилея" 90-х и начинала, собственно, с переизданий футуристической классики, вроде театрального провокатора Зданевича, однако скоро Сергей Кудрявцев стал с интересом оглядываться по сторонам в поисках нынешних "бомбистов от литературы" и нашел таковых предостаточно. Даунское мычание, безобразный кашель и разбойничий свист в лицо вымершей буржуазии вернулись в жизнь, вместе с самой этой буржуазией, в улучшенной и дополненной версии.

Первые "гилеевские" книжки Бренера - стихи, но стихи, которые запросто можно вырывать из сборника и раздавать на улице как прокламации непокорности. Дальше Бренер знакомится с немецкой анархисткой Барбарой Шурц и вместе с ней пишет учебник "54 технологии сопротивления власти" - подробный и увлекательный обзор международной партизанской практики за последние полвека, сопровождаемый примитивистским комиксом.

Кудрявцев открывает антипсихиатрическим романом Димы Пименова "Мутьреволюция" Х-серию, в которой издается "новая словесность восстания". Пименов организует даже "Союз революционных писателей", но не успевает развернуться, так как вынужден отбыть в Прагу из-за преследований компетентных органов. На месте взрыва зала игральных автоматов в Манеже найдена листовка "Союза". Недавнее триумфальное возвращение Димы в Россию вселяет многим "профессиональным нарушителям" очень большие надежды на вторую жизнь этой организации.

Кудрявцев собирает и издает и другую обойму: "Анархитс" - для совсем уж социальных книг. При поддержке "Гилеи" левые теоретики во главе с Анатолием Осмоловским возрождают "Радек" - журнал для художников, чувствующих, что они занимаются радикальной политикой, и для политических активистов, ощущающих свою деятельность как высокое искусство. Из этого проекта быстро вырастают новые - "мейлрадек", независимая анархистская рассылка альтернативных новостей, интервью и теоретических текстов, и "хендрадек", боевой листок молодых арт-радикалов, бичующий на пепельной бумаге все "отчуждающие" институции и "репрессивные" отношения. Редакцию "хендрадека" вся страна наблюдала в декабре 99-го на знаменитом балконе мавзолея с бело-черным лозунгом "Против всех!", в смысле - голосовать надо. Стоять на мавзолее, никого не спросив, не являясь ни генсеком, ни министром, ни хотя бы революционным гостем из Латинской Америки, - это, кстати, еще один пример "присвоения" - профилактики, избавляющей голову от вкрадчивых вирусов "само собой разумеющейся" власти. В рамках той же "антивыборной" компании анархи с игрушечным оружием разбивали на Театральной площади о скалу с головой Маркса совершенно новые телевизоры. Сборники статей и стихов "Против всех партий" выходят теперь регулярно под кураторством двух анархо-теоретиков Олега Киреева и Ивана Засурского. После того, как в Москве напротив графы "против всех" расписались 6% голосующих, авторы не ломают больше голову, есть ли у них аудитория. Киреев знаменит тем, что, когда началась вторая чеченская война, кидал в Госдуму пузырьки с красной краской, пока его не сцапала охрана, то есть упертый человек.

Под новый 2000 год Кудрявцев выпустил нарезанную из газетных сообщений книжку "Вариант Горгулова", которая в неоанархистских кругах играет теперь роль "святого жития". Горгулов - русский эмигрант, сумасшедший поэт и по разным версиям агент разных разведок, не подчинявшийся ни одной из них, застрелил в упор в 32-м году французского президента Думера. Готовая культфигура для собирающихся под черным флагом.

Выходит сборник того самого комманданте Маркоса - мифы, легенды и программа партизан штата Чиапас. Сделала "Гилея" и следующий, логически неизбежный, шаг. Весной 2000-го появился виртуальный журнал, название которого тащили над головой демонстранты в начале этой статьи. Для тех, у кого нет компьютера и постоянного места жительства, распространяется бумажный вариант.

Эзотерику анархизма взяло на себя другое, совсем новое издательство Алекса Керви - T-ough Press. Один из лучших наших переводчиков с битнической фени, человек с темным лондонским прошлым, Алекс вслед за Берроузом считает, что возможность анархии была упущена европейцами еще три столетия назад, когда силами властей подавлялись попытки пиратов создавать на островах колонии, живущие по вольным либертарианским принципам. Но эта возможность никогда не упущена окончательно, она остается маячащим в глубине сознания соблазном. Конфликт, из которого рождается все, чего-нибудь стоящее, - это, если верить Керви, противостояние тихого большинства и полукриминального сообщества, сохраняющего партизанский стиль жизни из века в век.

В T-ough Press вышла самая непонятная и опасная повесть Берроуза "Призрачный шанс" и анонимный черно-оккультистский "Кодекс гибели", валящий с копыт одну за другой всех священных коров политкорректности. Планируется "Свобода - обоюдоострый меч" Парсонса и "Арт-забастовка и симптоматический терроризм" Хоума. Революционный телемизм, атакующий респектабельное сознание, призван разрушить все замкнутые на деньги иерархические связи и церковно-академическую этику. Как писал сто лет назад лидер английских анархистов и черный маг Теодор Ройсс, посвятивший, кстати, во все оккультные дела молодого Алистера Кроули: "Реальность будет дана нам во всех ее возможных переживаниях лишь после того, как мы удосужимся истребить жадных посредников между артериальным пульсом реальности и нами. Иначе говоря, ты становишься человеком, богоподобным Адамом, только если исключаешь возможность любой власти над собой, кроме собственного свободного голоса". Лучше классика не скажешь.

Присвоение теории

Мировоззрение людей есть их более или менее осознанный опыт. Если вы дочитали до этого места - значит, уже достаточно знаете об анархистской практике и можете без труда догадаться, а то и самостоятельно достроить современную анархистскую теорию.

Есть в Америке старикан Мюррей Букчин, он очень любит всех животных и птичек, ну прямо как наш Дроздов, а потому предлагает совершить международную революцию, пока запрограммированная на самоубийство рыночно-потребительская машина не превратила мир в один сплошной Чернобыль. Между прочим, два десятка книг написал. Есть крамольник и педофил Хаким Бей, долго шлявшийся по всяким востокам, а потом выдавший "Передвижные автономные зоны" и "Милленниум". Проповедует политический суфизм: "поэзию с огненной душой метафизики, облаченную в маскировочный халат социального активизма". По Хаким Бею, как только власть перестает воспринимать тексты нонконформистов как террор, настоящий террор приобретает черты поэзии и даже философии. Ему вторит стратег "партизанской войны в большом городе" Маригелла. До недавних пор здравствовала парочка Делез - Гваттари, которая морочила всем голову своим "шизоанализом" и намекала, что сопротивление в современном обществе контроля нужнее личной гигиены и именно поэтому большинство не ощущает его необходимости.

Существует много других, живых и почивших, анархо-идеологов и просто анархо-денди, уже упоминавшихся в этой статье. Все они в последнее время активно переводятся на русский и более или менее легально издаются; скажу больше, у нас появляются свои аналоги. Дело не в этом. Дело в том, что анархизм - это всегда скорее вопрос, чем ответ. Вопрос анархистов прост: способны ли мы прожить свои жизни без политического, духовного, экономического и прочего начальства? И если да, то почему мы живем иначе? А если нет, зачем мы живем вообще? Часто можно слышать: "Ну, может быть, когда-нибудь, в будущем". И это уже не безнадежно, таким людям анархисты задают следующие вопросы. Как скоро? Собираетесь ли дожить? Что нужно, чтобы это приблизить? На их сайте есть специальная рубрика для читателей, называется "Пришли свой проект революции".

Сами же они предпочитают жить по этим "невозможным" правилам уже сегодня, потому что не понимают, зачем ждать. Эволюционная теория постепенного просветления умов не очень-то подтверждается, поэтому многие анархи считают себя не "осколками будущего", а носителями альтернативной либертарной традиции, чем-то вроде скрытой расы или загримированных под человеческий стандарт инопланетян. Теория толкает к действиям. Всегда находились люди, которые воспринимали анархистский императив наиболее остро и буквально. Система всегда отслеживала их и на всякий случай пыталась изолировать любым способом и под любым предлогом. Весь 99-й год группу краснодарских анархов обвиняли в подготовке покушения на губернатора. Процесс развалился на суде. Теперь вот спецслужбы активно сливают в газеты информацию о некой "Новой революционной альтернативе", группировке, якобы состоящей из полусотни анархисток, взрывающих офисы ФСБ и военкоматы. По этому делу уже под стражей шесть девушек, две из которых, если верить прессе, скрывались в таежной общине неохлыстов Виссариона. Проведены десятки обысков, допросов и неофициальных "бесед". Весь этот детектив выглядит как безумная пименовская проза про "сумасшедших разведчиков", но конфликт-то вечный: анархисты что-то замышляют, пока существует государство, и, наоборот, оно следит за ними и ловит их, пока они лелеют подозрительные намерения. "Долби систему" - называется одна из самых уважаемых анархами российских панк-групп. Было бы более чем наивно ждать от системы пассивности. У любой прекрасной утопии есть жутковатая сторона, отдающая порохом и кровью. Любая идеологическая дрим-машина однажды оказывается машиной адскою, то есть взрывным устройством, запросто отрывающим ваши руки.

Присвоение будущего

Я привык к тому, что выбранная мною десять лет назад, ни во что не умещающаяся ересь нужна, говоря мягко, немногим. Но в этом "милленниумном" году меня не покидает чувство, что картина меняется в самую неожиданную сторону. И питаются эти предчувствия не только от телехроники европейских беспорядков. Вот, например, "трэш-металлический король" Паук из группы "Коррозия металла", фигура чисто коммерческая и попсовая, официально зарегистрировал "Анархическую партию" и проводит в клубах типа "Дикого Запада" махновские вечеринки со стриптизом, портретами батьки, самогоном и запеченными в крови коровьими головами. К анархизму, понятное дело, все это никакого отношения пока не имеет, однако сам выбор названия очень симптоматичен.

Впервые этот новый синдром уколол меня изнутри в беседе с Ильей Фальковским, куратором клуба "Пушкинг". Он рассказывал мне о совершенно новом типе молодых людей, которых Илья все чаще видит у себя в клубе. Не пьют кока-колу, потому что это большая корпорация, а они активно против корпоративности. Не едят генетически модифицированных продуктов, считая их пищей для рабов и собак. Плохо относятся к воинской службе, хотя далеко не пацифисты, носят камуфляж в сочетании с длинными патлами или дрэдами и, вообще, умеют физически настоять на своем. В чеченском вопросе поддерживают Хаттаба, потому что "хоть и бандит, но ведет войну как с малым, так и с большим Шайтаном". Малый Шайтан - российская политическая система, большой - американская. Особенно ребят радуют тонны поддельных "ичкерийских" долларов, способных дестабилизировать мировую финансовую систему. Выборы игнорируют, но, напялив маски, порой появляются на демонстрациях, где машут черными флагами с перевернутой огненной пентаграммой или белой буквой @. Российские митинги, впрочем, им не нравятся из-за малой вероятности того, что называется в газетах "уличными беспорядками". Слушают только идеологически проверенную музыку (см. предыдущую часть).

- Но ведь это анархизм, - не удержался я. Илья со мной согласился, ему тоже мерещится какая-то новая, только нащупываемая антисистемность и безбашенность в головах молодых особей, мало довольных новым устройством зверофермы. В стране, где жили когда-то Миша Бакунин, Петя Кропоткин и Нестор Иванович Махно, нет ничего невозможного.