Формально день глобального театра начинается очень рано, потому что начинается он на Дальнем Востоке. Но это еще не настоящий день - это такое раннее-раннее утро, когда начинают работу шоферы, дворники и киоскеры. Настоящий же день начинается тогда, когда в Европе открываются биржи. То есть к московскому полудню. Сама Москва - как это ни прискорбно - в глобальном театре вообще не в счет, за редкими исключениями, когда случаются курьезы вроде путчей или полного финансового кризиса.

В эту пятницу открытие было особое, потому что вступал в силу договор о создании объединенной биржевой площадки Euronext (Париж-Брюссель-Амстердам), с претензиями на особую роль в финансовом мире. И быть бы этому договору главным событием дня, если бы не некоторые непредвиденные обстоятельства, благодаря которым в глобальном театре было разыграно импровизированное представление с захватывающим сюжетом.

Накануне, в четверг вечером, компания "Интел" объявила о серьезном сокращении своих прибылей в третьем квартале. "Интел" - одно из оснований компьютерной промышленности и нового рынка, в который и собираются наиболее горячие деньги. Биржа к этому времени уже закрылась, но электронные системы продолжали работать, и в них уже началось серьезное падение акций "Интела". Но главный забег назревал на следующий день. В Европе в это время была уже ночь, и реакция должна была наступить только утром. Есть особая прелесть в том, что главные события в глобальном театре происходят в самом конце, и так что итоги подводятся, когда в Старом свете уже наступает раннее утро; получается такая замечательная онегинщина: подгулявший пахан дремля едет, наконец, домой, а трудолюбивый булочник-немец как раз отворяет свой васисдас.

Забег начался ровно так, как того и следовало ожидать. Биржевики побежали сдавать акции "технологов". Говорят, на биржах есть быки и медведи. Не знаю, не видел. По-моему, там давно есть только бараны: все бегут в одну сторону. Трудно сказать, сколько времени они бежали бы и кто или что могло бы их остановить, но тут и произошел первый по-настоящему серьезный поворот театрального действия.

Европейский центробанк, Федеральная резервная система США и Банк Японии объявили о начале валютной интервенции с целью поддержки совсем было уже захиревшего евро. То есть атака была не только собственно финансовая (могли себе по-тихому скупать евро, кидаясь долларами и йенами), но и психическая, а может быть, даже скорее психическая. И очень резкая (можно было, например, давать разного рода утечки, отвечать туманными намеками на вопросы журналистов). Это уже интрига: почему? Оценили ситуацию как серьезную? Решили сэкономить деньги (дело ведь не в том, сколько скуплено, а в том, чтобы все знали, что скупают)? Удар оказался сильным. Хотя операция явно назрела (а крупные финансовые структуры потом признались, что знали о предстоящей интервенции, только вот точное время ее не было известно), удар оказался для многих неожиданным, а действие - впечатляющим.

Бараны бросили акции, которые они было понесли, и стали кидаться на евро, на который они до того плевать хотели. Курс валюты резко пошел вверх и все стали сосредоточенно следить: куда он заберется.

В глобальном театре есть вполне приличные места, и это важно. С галерки ни черта не увидишь и не расслышишь (особенно когда герой переходит на драматический шепот - а тут-то и будет самое интересное). Лучше всего ложа, немного сбоку, но все-таки из нее все видно, и чувствуешь себя спокойно, и можно отвлечься, отойдя в глубину, и попить, скажем, чаю, пока на сцене затишье. В ложе - информационные телеканалы, в первую очередь деловые, вроде CNBC или "Блумберг" (на них финансовые данные вывешиваются и обновляются постоянно), к ним добавить другие, вроде BBC или Euronews, не мешает посматривать и CNN, хотя в последнее время канал стал не столько реально информационным, сколько идеологической свистулькой под прикрытием информации. Конечно, нужен интернет с несколькими информационными адресами. Нелишне и международное радио (хотя его значение в последнее время сильно уменьшилось).

Так вот, все бросились к информационным табло и стали следить за цифрами валютных курсов. У евро цифры крутились, как на таксометре, прибавляя чуть не каждую минуту хоть по маленькой циферке. Вот уже курс евро, начавший подъем от 86 центов, стал было цепляться за 89 (а всего два дня назад он опустился ниже 85). Зрелище было захватывающим, и действующие лица, завороженные магией чисел, впали в экстаз. Повалившийся было биржевой рынок замер, а затем стал потихоньку подниматься. Трудно сказать, как бы это продолжалось, если бы не наступил еще один сюжетный поворот, отчасти ожидаемый.

В Нью-Йорке открылась биржа (в Москве в это время день уже заканчивается). Проснулся главный баран. И побежал. Побежал он, несмотря ни на что, еще со вчерашнего страха, который нагнал на него "Интел". И тоже потащил все эти акции срочно сдавать. Логика у биржевых баранов вообще своеобразная. Прибыли сократились у "Интела", а потащили они вообще все, что у них было похожего. Скажем, потащили и акции конкурента "Интела" - АМД. Казалось бы, стоило проанализировать, не получил ли конкурент преимущества, не лучше ли у него дела и проч. Нет, нести - так нести. И вот индекс технологичных компаний разом валится на пять с половиной процентов и тянет за собой весь DJ, который, правда, будет поустойчивей и потому сполз всего немного.

История с евро поначалу тоже всполошила биржу. Потому что снижение курса доллара сейчас считается скорее невыгодным для американских финансовых операций. Но тут обратили внимание на то, что "Интел", как и многие другие американские компании, страдает от слишком низкого курса европейской валюты. Основная причина, по которой "Интел" был вынужден предупредить о существенном снижении прибыли - "сокращение заказов из Европы". А причина этого вполне понятна: при крайне низком евро американская продукция становится слишком дорогой, и от нее начинают отказываться. На это обстоятельство уже начали указывать и другие компании. Поэтому решение федеральной резервной системы США поддержать в конце концов евро было, по-видимому, продиктовано скорее заботой о собственных интересах, чем благородным порывом или какой-то там солидарностью. К тому же и биржевики стали успокаиваться, обнаружив, что, в общем-то, ничего такого страшного не случилось.

Правда, оставался еще один фактор - проблемы с нефтью. Цены на нее выросли, а впереди зима, необходимо запасаться топливом. Начиналась паника. И кто бы знал, как развернутся события, если бы еще не одно очень важное для США обстоятельство: президентские выборы, совсем близко. А Гор, выправившийся было на какое-то время в опросах, снова стал ощутимо отставать от Буша. И тут уж, конечно, Гор (который, кстати, еще несколько месяцев назад справедливо замечал, что делать этого не следует) не мог не потребовать у президента выдать народу Америки нефть. Из государственных резервов. А президент не мог не поддержать своего парня - и через некоторое время объявил, что народ Америки свое получит. (Вот здесь глобальный театр прямо зацепил нас: интересная получается штука с народом Америки, их выборами и ценами на нашу нефть. Вечно они своей внутренней политикой умудряются наступить нам на мозоль.)

В Нью-Йорке день был в самом разгаре, и биржевые бараны несколько растерялись. Начался разброд. Те, кто тащили "Интел", остановились и призадумались. Те, кто был связан с более традиционными вещами, в первую очередь с нефтью, оживились и занялись скупкой. Воспрянули духом те, кто ставит на медицину: все-таки впереди зима, болезней прибавится, лекарств надо будет побольше. Акции фармацевтики резко пошли в гору. В общем, биржа стала возвращаться к своему нормальному состоянию постоянного перепихивания ценностей туда-сюда, и индексы тоже стали выправляться, особенно традиционный DJ, который к концу американского дня даже вышел на небольшой плюс. "Насдак", правда, из-за красной черты так и не выбрался, но все же свел потери к минимуму.

Биржевой день на Нью-Йоркской фондовой бирже заканчивался. Политики пошли по телестудиям давать интервью по поводу того, правильно ли сделал президент, выдав нефть американскому народу из стратегических запасов в мирное время. Мнение, разумеется, самым непосредственным образом зависело от партийной принадлежности политика. Демократы поддерживали, республиканцы дружно клеймили. В Европе уже наступала ночь (а в Москве уже и наступила). А как же герой дня евро? Американцы, как только обнаружились свои, более близкие к телу, материи, о нем совершенно забыли. И потому так торжественно отмеченный взлет недоношенного продукта административной европейской интеграции как-то сам собой перешел в плавное снижение. И к концу американского дня евро порядком сдулся, откатившись к отметке 87 центов. Так что оказалось, что прибавил он в результате всех слаженных действий капитанов мировой экономики совсем немного. И кое-кто уже успел сказать, что ничего путного из этих интервенций выйти не может.

Игра была закончена, и действующие лица стали расходиться, разбирая реквизит. Широка страна Америка, и потому в фойе глобального театра будут еще какое-то время для отдельных любителей, которые никак не могут угомониться, работать аниматоры, пока поздний вечер не настанет и на западном побережье, но изменить они уже ничего не смогут. В Москве тем временем уже наступила глубокая ночь.