Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
/ Политика / Лекции < Вы здесь
Мы все теперь идем по Третьему Пути
Часть 2

Дата публикации:  15 Декабря 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Рискованная политика

Все это имеет здравый смысл в теории (напомню, что я - пристрастный наблюдатель). Но после шести лет Третьего Пути Билла Клинтона запоздалая мудрость говорит об уместности некоторого скептицизма. Речь не о том, что цель оказалась ошибочной или что она была поставлена неискренне. Проблема в том, что политика реализации Третьего Пути оказалась значительно более рискованной, чем это можно было предположить. И даже если оставить в стороне уникальность американской политической системы и закоснелость прореспубликанского Конгресса, следует признать, что эти риски должны, по всей видимости, проявиться и в других странах мира. Любая серьезная попытка направить нацию по Третьему Пути должна будет столкнуться с ними.

У Третьего Пути тяжелая родословная. Будучи неким политическим гибридом, он не имеет нормальных родителей - у него нет исконной электоральной базы. Это делает его уязвимым перед сиюминутными капризами и ветрами политики. Политические лидеры могут свободно действовать некоторое время благодаря воле избирателей, выраженной в ходе выборов. Но в конечном счете им придется рассчитывать на энтузиазм и приверженность только тех групп населения, которые твердо верят в правильность курса, выбранного лидерами. Политические движения могут быть направлены сверху, но им необходимо получать поддерживающую их энергию снизу. Однако у Третьего Пути нет низовых корней. Когда Билл Клинтон пришел к власти, традиционная электоральная база демократов - АФТ-КПП, учителя, калифорнийские либералы - вряд ли были увлечены его пристрастиями к свободному рынку. Североамериканское соглашение о свободной торговле в особенности подверглось откровенному осуждению. В конечном счете, избиратели продвинулись вперед и неохотно, но все же согласились с дерегулированием, с финансовым аскетизмом и с "реформой" системы социального обеспечения. Но они никогда так и не приняли базовую посылку - то есть, идею о том, что образованием, переподготовкой, субсидированием заработной платы (типа сокращения суммы взимаемого подоходного налога) и всем остальным могут быть компенсированы значительно большие неопределенности свободного рынка. "Переподготовка для чего?" - обычно спрашивали меня. И затем неизменно шел рефрен: "О да, Америка создает миллионы новых рабочих мест. И мне приходится на трех из них работать".

Конечно, американская экономика сегодня находится в значительно лучшем состоянии, чем это было несколько лет назад, но скептицизм сохраняется. Опасность потери нынешнего рабочего места представляет собой намного более мощный стимул к политическому действию, нежели абстрактная возможность получить новое рабочее место, даже такое, на котором можно заработать несколько больше. "Глобализация" остается непопулярной в Америке не только среди избирателей в синих воротничках, но и вообще среди населения страны. Билл Клинтон столкнулся с враждебно настроенным Конгрессом, когда он пытался в прошлом году провести через него торговые соглашения без внесения в них каких-либо поправок, и позднее, когда добивался дополнительного финансирования для Международного валютного фонда. И эта враждебность не ограничивалась только демократами. Большинство республиканцев, впервые избранных в Конгресс в 1994 и 1996 годах, выступили против обеих инициатив.

В ходе опроса, проведенного Уолл стрит джорнэл в декабре 1998 года, 58% респондентов согласились с тем, что внешняя торговля "вредна американской экономике, поскольку дешевые импортные товары наносят ущерб заработной плате и рабочим местам", тогда как только 32% сочли, что эта торговля "приносит американской экономике пользу", создавая внешний спрос на американские товары и способствуя экономическому росту США и созданию в стране новых рабочих мест. Больше всего обращает на себя внимание тот факт, что такое перекошенное мнение существует в то время, когда безработица находится на самом низком уровне за более чем 30 лет. Когда экономика сбавит темпы и вырастет безработица, торговля может стать лишь еще менее популярной.

В теории, конечно, можно добиться поддержки людей, которые могли бы пострадать от экономических перемен, если сделать эти перемены достаточно привлекательными для них. Создайте у них чувство обладания реальной возможностью, покажите им, что их ждут хорошие рабочие места. Но, чтобы внушить такую уверенность, нужны деньги: школы должны быть действительно достаточно хороши, колледж должен быть и в самом деле доступен, а переподготовка должна быть на высшем уровне. Когда кто-то должен браться за низко оплачиваемую работу, субсидии должны быть в достаточной мере щедрыми, чтобы компенсировать значительную часть недостающей суммы. Когда в наличии нет рабочих мест в частном секторе, их должен быстро предоставлять государственный сектор. И наряду с этим должны существовать другие формы поддержки - социальное обеспечение детей, хороший общественный транспорт, позволяющий добраться до рабочего места и вернуться домой, здравоохранение - для того, чтобы людям было проще на практике приспособиться к новым условиям.

Даже перевод людей с социальных пособий на оплачиваемый труд является дорогостоящим делом, если осуществлять его таким образом, чтобы удержать их на новых рабочих местах. Снять людей с социальных пособий просто: достаточно прекратить их выплачивать. И даже жесткий рынок рабочей силы может пройти длинный путь к предоставлению им рабочих мест. Но если речь идет о сохранении их занятости, то для этого зачастую им может понадобиться помощь. Предложение по переводу людей с социальных пособий на оплачиваемый труд, которое впервые вышло в начале 1994 года из стен клинтоновского министерства здравоохранения и социального обслуживания, предусматривало расходы, превышавшие почти на 2 миллиарда долларов в год сумму, идущую на выплату социальных пособий, потому что в них включались затраты на профессиональную подготовку, социальное обеспечение детей, здравоохранение и создание рабочих мест в государственном секторе при отсутствии таковых в частном. У этого предложения не было политических перспектив.

Обычная банальность, звучащая из уст экономистов, заключается в том, что все перемены причиняют определенную боль. Люди пойдут на перемены только в том случае, если они будут вынуждены это сделать. Это может быть верно как некое положение экономической теории, и это может даже иметь некую основу в бихевиористской психологии. Но не следует забывать также и о социальной и политической реальности. Социальная реальность состоит в том, что для многих людей перемены являются крайне трудными. Даже тогда, когда экономика развивается максимальными темпами, многие люди не могут найти или сохранить работу, которая приносила бы им достаточные средства для существования. Политическая реальность заключается в том, что граждане, которые обоснованно опасаются того, что им придется нести на себе большую тяжесть экономических перемен, пользуясь лишь немногими из их благ, будут противиться этим переменам. В условиях демократии их сопротивление будет принимать форму поддержки политиков, которые пообещают защиту рабочих мест, торговый протекционизм, предоставление субсидий для старых отраслей промышленности и социальных пособий в виде денежных выплат. И такое решительное сопротивление несомненно затруднит Третий Путь.

Затруднительное положение

Это и есть то препятствие, в которое очертя голову врезался Клинтон (и в которое в конечном счете могут упереться Блэйр, Жоспен и Шредер). Существует только два способа добыть деньги, необходимые для того, чтобы сделать экономические изменения политически приемлемыми. Если дополнительные средства получаются путем больших правительственных заимствований, то рынки долгосрочного ссудного капитала начинают нервничать. И дело не в каком-то правом заговоре международных финансистов. Дело в простой логике. Если кредиторы и их посредники подозревают, что заемщики собираются жить не по средствам (в случае с правительствами это означает, что они будут расходовать больше, чем собирать в виде налогов), то кредиторы совершенно естественно поднимают комиссионные, чтобы покрыть дополнительный риск. Левоцентристские правительства несут более тяжелое бремя доказательств своей кредитоспособности, чем консервативные правительства, поскольку их традиционный электорат хочет, чтобы правительство расходовало на него больше денег, и рынки ссудного капитала знают об этом. Это явилось частью клинтоновской дилеммы. Дефицит разросся при его республиканских предшественниках. Но Клинтон был скован проблемой дефицита в еще большей степени, чем они, поскольку он должен был доказывать, что ему можно доверять в плане контроля над дефицитом. Отсюда необходимость финансовой бережливости. Клинтон должен был резко сократить бюджет, прежде чем процентные ставки на заемный капитал могли бы снизиться. Все правительства Третьего Пути вынуждены демонстрировать аналогичную финансовую бережливость.

В связи с этим остается только один источник денег: расплачиваться должны более благополучные члены общества. Налоги на их доходы должны быть повышены. По крайней мере в теории у богатых не должно быть с этим проблем. Во всяком случае, именно они получат наибольшие выгоды от перехода к ничем не ограничиваемому рынку, поскольку у них уже есть образование, квалификация и социальные связи, для того чтобы обеспечить себе (и своим потомкам) наилучшие рабочие места. В их интересах должно быть поделиться частью своих благ для помощи тем, кто наименее приспособлен к великим переменам, в обмен на сотрудничество этой части населения в освобождении рынка от всяческих ограничений. Однако политическая реальность не столь проста. Прежде чем наиболее богатые поделятся какой-либо частью своего разрастающегося дохода, они будут сопротивляться. И в их распоряжении существует для этого чрезвычайно широкий арсенал средств - финансовые отчисления в пользу разных политических кампаний, лоббисты, рекламные действия и множество консервативных журналов и научных центров. В 1993 году Билл Клинтон с очень небольшим преимуществом (всего лишь в один голос) провел через контролируемый демократами Конгресс бюджет, повысивший налоги с доходов наиболее высоко оплачиваемой части граждан, составляющей 1,5% населения. Но это было последним из того, что удалось сделать. С тех пор налоги на богатых неуклонно снижаются.

Это ставит правительства Третьего Пути в затруднительное положение. Это означает, что концептуальная основа их политики, заключающаяся в стремлении освободить рыночные силы, облегчив адаптацию к преобразованиям для тех, кто мог бы оказаться в проигрыше, не имеет естественного ядра мощной поддержки среди электората. Эта поддержка не может быть найдена среди традиционных левых, многие из которых предпочли бы скорее защиту и сохранение старой экономики. Но ее нельзя найти и среди консервативных правых, многие из которых процветают в новой экономике и не хотят активного правительства, отнимающего их деньги.

Результаты деятельности клинтоновской администрации показательны в этом отношении. Конечно, некоторые из предложений президента реализованы, но весьма немногие реализованы в тех масштабах, которые необходимы для того, чтобы добиться существенного прогресса в направлении к Третьему Пути. Инициативы в области образования и профессиональной подготовки в большинстве своем недостаточны в сравнении с общей потребностью. Сокращение суммы налога, взимаемого с низкооплачиваемых работников, значительно, но не пользуется устойчивой общественной поддержкой (большая часть общественности даже не знает о нем) и потому не защищено в случае урезания бюджета. Налоговые стимулы для промышленности, которые должны привести к созданию рабочих мест в бедных районах городов, вряд ли способны решить эту задачу, и банки, обслуживающие мелкие предприятия, едва лишь становятся на ноги. Предложения по расширению социального обеспечения детей и здравоохранения дали определенные результаты, но потребности в этой сфере растут быстрее, чем они удовлетворяются. В результате сегодня в услугах в области здравоохранения и социального обеспечения детей нуждается более значительная часть американского населения, чем это было, когда Билл Клинтон пришел к власти.

Любой будущий политик, идущий по Третьему Пути (или "практический идеалист"), вероятнее всего, столкнется именно с этими же проблемами. Если оставить в стороне ситуацию с известными скандалами, популярность Билла Клинтона отражает состояние здоровья экономики, но прочной социальной базы у приверженца политики Третьего Пути не существует. Очевидным свидетельством этого являются нынешние дебаты относительно того, что делать с бюджетным профицитом, который, по нынешним оценкам, может достичь 10,5 триллионов долларов в течение следующих десяти лет. Отвечая на требования республиканцев использовать это превышение доходов над расходами для сокращения налогов, Клинтон вынужден был разыграть старую карту социального обеспечения, утверждая, что ожидаемые излишки денег должны быть сохранены для того, чтобы иметь возможность поддержать платежеспособность программы социального обеспечения через 34 года, когда они, как прогнозируется, смогут обеспечивать выплату только 75 центов из каждого доллара обещанных пособий.

Такое долгосрочное планирование может быть достойным одобрения, но оно имеет мало общего с Третьим Путем. Система социального обеспечения не находится в беде. Ее платежеспособность могла бы быть гарантирована на протяжении следующего столетия посредством небольших увеличений социальных взносов или же небольших уменьшений социальных выплат (в идеале в любом случае это затронуло бы только более имущих). Более того, использование темы социального обеспечения в качестве некоего средства противодействия планам сокращения налогов дает серьезный аргумент республиканским сторонникам урезания налогов: все, что им нужно сделать, - это доказать, что ожидаемые излишки бюджетных денег достаточно велики для того, чтобы покрыть ожидаемый дефицит в системе социального обеспечения, и что каждый остающийся доллар бюджетного профицита должен быть отдан обратно в форме налогового сокращения. А поскольку большая часть налоговых поступлений собирается от людей с наиболее высокими заработками, финансовыми выгодами от любого сокращения налогов будут пользоваться в первую очередь те люди, которые уже благополучно перешли от старой экономики к новой. Если бы президент сумел сформировать сильную электоральную базу, приверженную Третьему Пути, он мог бы опереться на нее, доказывая, что бюджетные излишки будут использованы для того, чтобы помочь всем американцам обрести все необходимое для такого перехода.

Ученые мужи любят утверждать, что американский народ не "настроен" к чему-либо более амбициозному, чем то, что мы обычно называем НСП - незначительные символические поступки. Возможно, так оно и есть, но это вряд ли служит объяснением. Почему настроения таковы? Нынешний экономический рост не дает какого-либо реального объяснения, поскольку хорошее состояние экономики может стимулировать великодушные поступки (как мы видели в 60-е годы) в такой же мере, как и апатию, а плохое состояние экономики может или сплачивать людей в общем поиске выхода из трудностей, или же порождать скаредность и цинизм.

Американский народ не "в настроении" сделать что-либо значительное (и речь идет не только об отсутствии энергичного поиска Третьего Пути), потому что его не вдохновили к этому. Президентская платформа во время кампании 1996 года была в значительной мере неким упражнением в НСП. И стратегия Дика Морриса служила в большей степени тому, чтобы отвлечь внимание от какого-либо целостного видения Третьего Пути, нежели тому, чтобы укрепить его. Однако фундаментальная проблема носит более общий характер, являясь сущностной особенностью того способа, которым осуществляется современная политика в глобальную эпоху - как здесь, так и за рубежом.

Новый социальный контракт

Реальный урок для новых левоцентристских правительств, приходящих сейчас к власти в мире, а также урок для какой-либо будущей демократической администрации состоит в том, что легитимный Третий Путь, необходимый для решения проблем быстро глобализирующейся экономики, существует. Однако политической реальностью является то, что наши населения становятся более, чем прежде, разделенными приверженностями двум старым путям - или сохранять и защищать рабочие места, или открыть дорогу свободному рынку. Билл Клинтон все еще говорит о Третьем Пути, но ему большей частью приходится довольствоваться Вторым. Для того чтобы Третий Путь достиг цели, он должен быть превращен в самостоятельное политическое движение. Это, однако, не простое дело.

Средства, необходимые для того, чтобы сделать перемены привлекательными для тех, кто их страшится, и для того, чтобы помочь им войти в новую экономику, могут быть собраны лидерами Третьего Пути, если они станут агентами заключения нового социального контракта между выигрывающими и проигрывающими. В обмен на предоставление выигравшим того, в чем они нуждаются, чтобы получить еще больше (дальнейшие шаги к дерегулированию, приватизация, свободная торговля, гибкие рынки рабочей силы и уменьшение социальных выплат), выигравшие должны согласиться отдать часть своих дополнительных трофеев на то, чтобы помочь проигравшим обрести необходимое. Сделка носит очевидный характер, и она может принять форму выбора: или большинство наших граждан сообща вступит в быстро развивающуюся глобальную экономику, или к ней адаптируется только привилегированное меньшинство, а те, кто не смогут адаптироваться, будут нуждаться в поддержке посредством социальных выплат и защиты рабочих мест. Мы все извлечем значительные выгоды, если выберем первый вариант и сделаем это как можно быстрее. Хорошие времена вряд ли будут длиться вечно. Подобную сделку проще совершить, когда экономика сильна. Так Третий Путь мог бы стать чем-то вроде крестового похода - и на его базе обрести моральный смысл. Проблема, с которой сталкиваются развитые нации, касается самого значения патриотизма в новой глобальной экономике. Я верю, что у соответствующим образом продуманного Третьего Пути есть ответ, но новая поросль его лидеров должна сформулировать его совершенно ясным образом. Нация - это нечто большее, чем флаг и государственный гимн; это - сообщество людей, которые, вследствие того, что они связаны культурой и убеждениями, желают объединить определенную часть своих ресурсов таким образом, чтобы все ее члены имели справедливый шанс на процветание. Только из такого идеала может возникнуть новое политическое движение, и только в таком движении Третий Путь сможет почерпнуть возможность своего успеха. Билл Клинтон не сумел превратить Третий Путь в некий моральный крестовый поход. И сейчас Блэйру, Шредеру, Жоспену и будущему американскому президенту предстоит попытаться сделать это.

Впервые опубликовано в журнале "The American Prospect", #43, March-April 1999

Перевод Григория Вайнштейна


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Роберт Рейч, Мы все теперь идем по Третьему Пути /23.11/
Философия и практика пути, который предполагает, вслед за канцлером Шредером и премьером Блэйром, не быть таким сентиметальным, как левый, но и не впадать в равнодушие, которое свойственно правому.
Григорий Вайнштейн, Что думают западные граждане о западной демократии... и что нам до этого? /20.11/
Большинство населения нашей страны продолжает считать, что демократия характеризуется экономическим процветанием общества, и лишь меньшая часть российских граждан видит основное достоинство демократической системы в политических свобод и партийном плюрализме.
Сергей Земляной, Государственный немодерн, домодерн, предмодерн, модерн и постмодерн с элементами антимодерна /16.11/
Этюд о политическом пространстве, он же - икона этого пространства с клеймами Хейзинги, Шмитта, Маркса, Аристотеля, Ханны Арендт, социал-демократа Горбачева и академика Яковлева. Половина первая.
Григорий Вайнштейн, Что думают западные граждане о западной демократии... и что нам до этого? /13.11/
Стоило упасть "железному занавесу", как россияне потеряли интерес к "международному положению". Между тем, строительство в России демократии, сопровождавшееся повальным самоуничижением, шло параллельно с процессами переоценки демократии на Западе - в том числе и рядовыми гражданами.
Григорий Вайнштейн, С.Хантингтон о глобальных перспективах мировой политики /02.11/
О путях и способах формирования оппозиции супердержавности и гегемонизму США - и о препятствиях, которые ждут ее. Окончание рассуждений.
предыдущая в начало следующая
Роберт Рейч
Роберт
РЕЙЧ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Лекции' на Subscribe.ru