В Москве напряженный график предвыборных мероприятий. Журналистам скучать не приходится. На Пушкинской площади - прошла развеселая антипутинская акция с парадоксальным составом участников: нацболы и молодежное отделение СПС, Союз коммунистической молодежи и молодежное "Яблоко". Вслед за ним - демонстрация в Доме журналиста "трепашкин-видео": документального фильма "Недоверие", где бывший следователь ФСБ Михаил Трепашкин, ныне ввергнутый в узилище по обвинению в шпионаже в пользу британской Ми-5, рассказывает о том, что со взрывами домов в Москве и Волгодонске в 1999 году было "что-то нечисто".

Близость этого сослуживца Александра Литвиненко к знаменитому эмигранту Платону Еленину несомненна. Накануне в Москве на Пушкинской площади состоялся еще один совместный предвыборный митинг разномастных противников Путина.

Все они по-своему милые люди и имеют полное конституционное право делать то, что делают. Но если говорить о политической стратегии, то в голове у меня почему-то все время вертится: "В один мешок - и в воду!".

Вчерашний митинг готовился особенно долго и тщательно, а вышел с ним полный конфуз и ремейк русской народной сказки про кашу из топора. Изначально разговор шел о митинге хакамадистов. Потом он был представлен как совместный с рыбкинистами и бойкотчиками. Наконец, было объявлено о присоединении так называемого молодежного крыла КПРФ. Среди именитых ораторов публике были обещаны Ирина Хакамада и Валерия Новодворская. В результате на мероприятие явилось около трехсот (!) антипутинцев. Обе политические гранд-дамы, Хакамада и Новодворская, праздник непослушания проигнорировали. Первая - видимо, догадавшись, что публики соберется негусто. Вторая - следуя своему принципу не становиться под одни знамена с коммунистами.

Все организаторы плеснули в общий котел свои темы: "общедемократические" (движение "За права человека" Льва Пономарева), полезности установления временной администрации ООН в Чечне (движение "Российские радикалы" Николая Храмова) и защиты "политзаключенных" (группа "Совесть"). Под "политзаключенными" организаторы подразумевают Михаила Ходорковского (Amnesty International, между прочим, официально отказалась считать этого миллиардера, обвиняемого в уклонении от уплаты налогов, политзаключенным), Платона Лебедева (обвиняемого в хищении акций госпредприятия), Алексея Пичугина (обвиняемого в заказных убийствах), Игоря Сутягина (обвиняемого в шпионаже в пользу США) и, наконец, вышеописанного Михаила Трепашкина.

Замечательно вчерашнее действо было не только своей малолюдностью при всеобщей антипутинской мобилизации, но и тем фактом, что сверхлибералы впервые торжественно побратались с представителями КПРФ. Впрочем, эта партия была представлена очень скромно: примерно полутора десятками молодых людей без знамен во главе с 32-летним Ильей Пономаревым - самозванным "лидером молодежного крыла КПРФ". Ранее этот очень энергичный джентльмен служил в ЮКОСе - да и сейчас, кстати, является помощником депутата-коммуниста Алексея Кондаурова, бывшего юкосовца и генерал-майора КГБ. Сам факт самочинного появления в КПРФ "крыльев" (вопреки резолюции X съезда РКП (б) "О единстве") весьма красноречиво говорит о состоянии этой партии. И такая сейчас у нас вся оппозиция: до смешного немногочисленная, зато выразительная и динамичная.

Объективно активные антипутинцы (включая даже бойкотчиков) очень оживляют предвыборный пейзаж, каковой без них был бы унылым, и тем самым делают "государственное дело огромной важности" - способствуют повышению явки, которая так сейчас нужна власти.

При этом лозунги у всех антипутинцев одни. Иногда отличаются методы - в соответствии с возрастом и культурным багажом. Если диссиденты старой закалки во главе с Еленой Боннер, большинство коих находится в "прекрасном далеко", пишут скучные коллективные письма, которые, впрочем, добросовестно популяризируются березоидными СМИ, то нацболы устраивают красочные шоу с приковыванием себя наручниками к дверям офиса "Единой России" и криками: "Россия - без Путина!".

"Украина - без Кучмы!", теперь вот "Россия - без Путина!". Вокруг этих лозунгов соединяется, казалось бы, несоединимое. Только у наших юго-западных соседей была альтернатива: "Украина - с Ющенко!" Да и масштаб, мягко говоря, в сравнение не идет.

Вспоминаю яркую речь Сталина против право-троцкистской оппозиции с ее рефреном: "Они себя оскопили". Оскопили, соединив несоединимое. (Другой вопрос, существовала ли такая оппозиция. Не была ли она смоделирована Сталиным как раз в целях оскопления?)

Но самооскопление - это лишение себя будущности. Я вполне тем не менее готов вообразить, что когда-то упадут мировые цены на нефть и вместе с ними - рейтинг Путина. И тогда, быть может, эти странные разношерстные неформалы, как и в конце 80-х - начале 90-х, окажутся вдруг во главе внушительных революционных толп. И что? Допустим, Россия - без Путина. Дальше что?

Путин - это продукт общественного компромисса, нравится он нам или нет. Каково состояние общества, такова и власть. Правые и левые соединяются, чтобы свалить центр. А зачем? Чтобы затем столкнуться друг с другом лбами? А это неизбежно произойдет. Вчера один из немногочисленных участников антипутинской манифестации метнул торт в растяжку "За временную администрацию ООН в Чечне!". То есть эта горстка маргиналов уже сейчас враждебна друг другу. Выходит, Путина надо свалить для того, чтобы к власти пришел... новый "Путин", который ничуть не более удовлетворит этих вечных мятежников?

Западная печать пестрит ныне колонками о том, что в России нет демократии, поскольку в России президент слишком популярен. Неужели в число обязанностей президентской администрации входит еще и формирование оппозиции? А как же русская политически активная интеллигенция? Снова кивает на власть?

Вместо того чтобы выстраивать полноценные политические и правозащитные институты, рассчитанные на длительную перспективу, мы продолжаем горланить, что мы - против власти. Разношерстная, недозревшая до нормальной партийности интеллигенция против недозревшей (но дозревающей!) до нормальной партийности власти. Таково наше общество! А мы говорим, что плоха власть. Мда... Россия - беспутина. И, похоже, у нас, как и при Пушкине, правительство по-прежнему единственный европеец.