Ровно 14 лет назад III съезд народных депутатов СССР отменил знаменитую 6-ю статью Конституции страны и учредил пост президента СССР.

Весна, съезд, народное ликование, демплатформа КПСС, Собчак, Ельцин, Лигачев, "Мемориал", журнал "Огонек" - за 14 лет всю эту демократическую эйфорию, сопровождавшуюся постепенным введением талонной системы и "визитных карточек покупателя", страна успела подзабыть. Никто уже и не помнит, как звучала пресловутая 6-я статья, которую достаточно легко отменили народные депутаты при поддержке генсека Горбачева.

Никто не помнит, каким глобальным переворотом казалось введение должности президента СССР - как смаковали тогда само слово "президент", ассоциировавшееся в народе с американскими рекламными роликами, ради которых вся страна прилипала к телеэкранам во время телемостов Фила Донахью с Владимиром Познером. Даже по внешнему виду народных депутатов тех лет можно было сразу определить, каких политических взглядов они придерживаются. Серые обкомовские хмыри ходили в своих неизменных костюмах с короткими широкими галстуками, прогрессивные комсомольские секретари вроде Сергея Станкевича носили узкие черные галстуки с костюмами американского покроя. Самые отвязанные демократы вроде Анатолия Собчака и Гавриила Попова предпочитали галстуки, как у американских конгрессменов - в яркую красно-белую полоску. Покрой костюмов они позаимствовали у американских же университетских преподавателей, к которым они тогда начали ездить в порядке обмена опытом. Несуразное выражение "президент СССР" они тоже привезли из этих поездок. Веселое, в общем, было время.

"Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу. Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный, научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма. Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР".

Именно так звучала статья 6 Конституции СССР 1977 года, за отмену которой проголосовало большинство депутатов внеочередного третьего съезда, собравшегося в Москве 11-15 марта 1990 года. Действительно, как можно строить демократическое государство, в основном законе которого прописана такая дикость?

Впрочем, в марте 2004 года формулировки этой статьи не выглядят так уж нелепо. На территории России за все время правления самых разных диктаторов смысла в многообразии политических взглядов просто не было. Многопартийную систему не смогли построить и за последние 14 лет.

После отмены 6-й статьи в СССР за несколько дней возникло около 30 различных партий. А кончилось тем, что собственных политических (в первоначальном смысле этого слова) взглядов не оказалось ни у одной группировки, кроме, может быть, самых экстремистских, а потому запрещенных. Поэтому как-то само собой получилось, что у России опять появилась Партия. И ее очень испугались люди с хорошей памятью. А зря. Ведь и само понятие политической партии за эти 14 лет кардинально изменилось. Оказалось, что это не совокупность людей, объединенных общими убеждениями, а всего лишь профсоюз работников власти.

Можно поспорить, что если бы завтра в повестку заседания Госдумы была внесена поправка в Конституцию о руководящей и направляющей роли партии "Единая Россия" в созидательном движении общества к прогрессивному поступательному развитию, она прошла бы на ура. Ведь под политической программой "ЕдРа" мог бы подписаться любой завзятый либерал, а экономическая программа этого "движения" определяется по ходу дела. И, как много раз уже говорилось, "Единая Россия" не является политической партией. Просто те люди, которые попадают во власть, автоматически становятся членами партии власти. Неважно, кто они - бывшие секретари горкомов КПСС, диссиденты, художники или домохозяйки. И то, что бывших секретарей горкомов в этой партии больше, чем в любой другой, ни о чем не говорит. "Единую Россию" нельзя также назвать хунтой или кликой - поскольку далеко не всех ее членов связывает общее прошлое в КГБ-ФСБ и общие цели. И даже если каждый депутат Госдумы, каждый чиновник президентской администрации и член правительства будет состоять в этой партии, на уровень демократии и свободы в России это никак не повлияет. Демократия и свобода не имеют отношения к партиям.

Появление "ЕдРа" как единственной и неповторимой партии власти вполне закономерно и оправданно. Ведь общественные ориентиры, потерянные с упразднением КПСС, которое началось сразу после депутатского голосования 12 марта 1990 года, надо как-то восстанавливать. То есть возвращать жизнь в привычную и проверенную десятилетиями систему координат. Иначе народ будет себя чувствовать неспокойно. Ведь для большинства людей, населяющих эту страну, вступление в партию значило движение по карьерной лестнице вверх и сопровождающееся этим повышение уровня жизни. Отказ от вступления в КПСС означал либо низкий уровень самооценки, либо сознательный протест против власти с сохранением собственных моральных принципов. Со временем ничего не изменилось - всегда и везде люди, сознательно идущие во власть, должны были принимать для себя определенные правила игры, которые с точки зрения библейских заповедей выглядят чудовищно. Просто в России человеческие и христианские законы жизни всегда расходились как-то уж очень кардинально. Нравственность и власть здесь всегда были несовместимы - неважно, монарх ли руководил страной, КПСС или всенародно избранный президент.

Возможно, за эти 14 лет коллективное российское бессознательное успело понять, что долго жить без символов в этой стране невозможно. Власть надо с чем-то ассоциировать - не с КПСС, так с "Единой Россией", не с партбилетом - так с удостоверением сотрудника ФСБ. И если заповеди основного закона христианской жизни отменять и восстанавливать нельзя, то Конституцию страны можно и нужно. Прожив почти полтора десятилетия без четких ассоциаций и ярлыков, страна, похоже, решила к ним вернуться. Бог ей в помощь.