Процесс смены политических лидеров Закавказья начался осенью прошлого года с Азербайджана. Восьмидесятилетний патриарх Гейдар Алиев, давно переживший свою осень, передал бразды правления сыну Ильхаму. Затем случились известные события в Тбилиси, в результате которых семидесятипятилетний Эдуард Шеварднадзе совсем не семейно-полюбовно был заменен на Михаила Саакашвили. Взгляды наблюдателей напряженно повернулись в ожидании перемен в сторону Еревана. Падет или не падет власть Роберта Кочаряна? Вот каким вопросом задались в Армении и других странах СНГ, "кровно" с ней связанных (в одной России армянская диаспора по некоторым подсчетам составляет 2,5 миллиона человек), после "революции роз" в Грузии.

Но политические процессы даже в соседних государствах - не последовательное падение костяшек домино после чьего-то щелчка. Однозначной детерминированности изменения режимов не существует. Чтобы разобраться, следует или нет ожидать революционных событий в Армении, стоит обратиться к недавней истории этой страны.

Во-первых, Армения - самая моноэтничная республика Советского Союза, а после падения советской власти и сопутствующих миграционных процессов стала такой почти на сто процентов. Во-вторых, обретение независимости было тесно переплетено с борьбой за воссоединение с "большой" родиной Нагорного Карабаха, и это обстоятельство наложило свой отпечаток на новейшую историю. В-третьих, уже более тысячи лет в мире существует армянская диаспора, точнее, диаспоры, численностью превышающие население самой Армении. Эти три фактора нельзя не брать в расчет при анализе любых событий в Ереване.

Кроме того важной составляющей национального менталитета является память о геноциде 1915 года: армян можно сравнить с евреями - как в плане "жертвенности", так и в смысле рассеянности по миру. Большую роль в общественных делах играет Армянская апостольская церковь.

Роберт Кочарян пришел к власти сравнительно неожиданно, после внезапной отставки первого президента Левона Тер-Петросяна в феврале 1998 года. Ровно за год до того, стремясь укрепить стремительно слабеющие позиции, Тер-Петросян пошел на спорный шаг, назначив Кочаряна, тогда президента Нагорного Карабаха, премьер-министром. Но эта "рокировочка" не помогла преодолеть пропасть, образовавшуюся между ним и былыми соратниками по карабахскому движению, возникшую из-за готовности Тер-Петросяна пойти на уступки в затянувшемся территориальном споре. Лидеры "силовиков" Серж и Вазген Саркисяны вынудили его покинуть президентский дворец. С тех пор Кочарян олицетворял и для мирового сообщества, и для диаспоры, и для Армении твердость и непримиримость официального Еревана в карабахском вопросе.

Победа на выборах 1998 года была небесспорной, именно на них вернулся из политического небытия бывший при Брежневе и Горбачеве первым секретарем республиканского ЦК Карен Демирчян, ставший вскоре председателем парламента по рекомендации нового премьер-министра Вазгена Саркисяна. О Кочаряне же многие говорили как об английской королеве. Однако эта, казавшаяся устойчивой, политическая конструкция (тандем Вазгена Саркисяна и Карена Демирчяна) была опрокинута несколькими роковыми выстрелами террористов-одиночек 27 октября 1999 года.

В критической ситуации Роберт Кочарян показал себя блестящим стратегом и тактиком, утихомирив страсти назначением на пост премьера брата убитого - Арама, а вскоре убрал его и расставил на основные посты преданных себе людей.

К выборам 2003 года оппозиция режиму Кочаряна пришла раздробленной. В первом туре сын Демирчяна - Степан, не имевший по большому счету ничего в активе, кроме громкой фамилии, получил 28%, тогда как действующему президенту не хватило для победы всего лишь 0,5 процента. Лидер "Национального единства", бывший партаппаратчик Арташес Гегамян, получил 17%. Во втором туре, 5 марта, за Кочаряна было подано 67,5% голосов, за Демирчяна - 32,5%. Тогда, после первого тура, Гегамян отказался публично выступить в поддержку последнего. Сегодня же именно эти два политика являются основными организаторами митингов с целью свержения Кочаряна.

Наблюдатели от ОБСЕ и Совета Европы выступили с резкой критикой официальных властей, заявив, что выборы были далеки от демократических стандартов. Это подогрело решимость оппозиции не признавать итоги голосования, но на собранные ею митинги пришло лишь несколько тысяч человек (как это происходит и сейчас), и особого значения они не имели. Надо сказать, что любовь к маханию кулаками после драки - национальная армянская особенность. Массовые протесты происходили после парламентских выборов в июле 1995 года. В сентябре 1996-го, после объявленной победы Тер-Петросяна, оппозиция во главе с проигравшим Вазгеном Манукяном (он опять возник на нынешних апрельских митингах) даже взяла штурмом парламент, но была вынуждена отступить перед введенными в Ереван войсками.

В мае 2003 состоялись парламентские выборы, на которых победили партии-сторонники президентского курса. При этом на состоявшемся одновременно референдуме избиратели отвергли внесенные Кочаряном поправки к конституции, кстати, предусматривавшие ограничение президентской власти.

Таким образом, в реальности не существует серьезных политических сил, способных бросить вызов режиму Кочаряна - Сержа Саркисяна. Роль последнего значительно выше, чем просто министр обороны. Он не только контролирует значительную часть экономики страны, но и был руководителем президентского избирательного штаба в 2003 году. Бизнес-лидеры не заинтересованы в потрясениях, равно как и инвесторы из диаспоры, поставившие на дуумвират. Простой народ, измученный тяготами выживания, либо уехал на заработки в Россию (его активная часть), либо утихомирился и совершенно пассивен. К тому же армяне никогда не забывают о том, что серьезные противоречия внутри страны могут сразу же отразиться на положении никем не признанного Нагорного Карабаха. Поэтому ретранслируемые СМИ эффектные сцены разгона митингов и избиения журналистов не должны вводить в заблуждение.

В Ереване, в отличие от Тбилиси, нить интриги плетется в кулуарах, а не на площадях. Внутренняя сплоченность правящей элиты значительно выше, чем у северного соседа. Основная угроза Кочаряну, если она и существует в нынешней ситуации, таится среди "силовиков". Только в случае их сговора кресло под ним может зашататься.