Ведомство Виктора Черкесова, созданное специально "под него" - соратника президента, невзирая на шквал общественной критики, казалось бы, возвышалось незыблемо. Госнаркоконтроль выглядел самим воплощением государственной власти, а его критики - либо разворошенным осиным гнездом, либо некомпетентными обывателями. Но все изменилось с принятием правительством постановления о средних размерах разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статьи 228 УК РФ. Количество наркотиков, за хранение которых наступает теперь уголовная ответственность, оказалось значительно большим, чем того добивался Госкомнаркоконтроль.

Оправдательный приговор Кузьминского районного суда города Москвы в отношении ветеринара Константина Староведова, вынесенный 18 мая, стал второй пощечиной ведомству Черкесова. Этот приговор был во многом предопределен вышеупомянутым постановлением правительства. Ибо, как известно, закон, улучшающий положение обвиняемого, имеет обратную силу. В свете этого даже прокуратура отказалась от обвинения. Количество кетамина, которое Староведов приготовился ввести кошке для обезболивания перед операцией, никак не превышало десяти человеческих доз. Следовательно, приобретение, хранение и перевозка этого количества наркотика не подпадали под уголовную ответственность.

Однако если бы Госкомнаркоконтролю удалось доказать в суде, что со стороны ветеринара имел место сбыт наркотика, действия Староведова квалифицировались бы уже не по части 1, а по части 2 статьи 228 УК РФ, где ответственность наступает независимо от размера сбытого. Строго говоря, сбыт - это перенос права собственности от одного лица к другому. Постановлением пленума Верховного суда РФ специально оговорено, что и тот, кто сделал другому инъекцию, используя свой препарат, является сбытчиком. Но в данном случае вся сложность в том, что инъекция предназначалась животному, а не человеку.

Госкомнаркоконтроль мог бы привести тот довод, что кетамин сбывался хозяину кошки, так как именно он за него заплатил. Контрдоводом могло бы стать то, что согласно Гражданскому кодексу животные суть вещи. И поэтому использование наркотика в ветеринарии можно сравнить, например, с ношением одежды из конопляной ткани. Сравнение, впрочем, достаточно смелое - вообще-то, чтобы такой довод работал во всех судах, желательно его сформулировать в постановлении пленума Верховного суда. В настоящее время здесь налицо правовой пробел.

Серия дел ветеринаров, стоящих сейчас в очереди на рассмотрение судами, уникальна тем, что с формальной точки зрения до выхода постановления правительства врачей очень трудно было оправдать. И это притом, что с точки зрения здравого смысла обвинения представляют собой полный абсурд. Допустим, что хранение наркотиков в крупном размере имело место. Что тогда? Субъективная сторона налицо. Ветеринары знали, что используемое ими вещество запрещено. Крайней необходимостью их действия не оправдать, так как закон защищает жизнь и здоровье человека, но не животных. Можно было бы утверждать, что действия ветеринарных врачей не являлись общественно опасными деяниями ввиду их малозначительности. Но если законодатель счел опасным хранение наркотиков в крупном размере и этот размер налицо, то и такими доводами не оправдаться.

Из этого "ветеринарного тупика" есть только один выход - новые решения правительства, которые санкционировали бы использование кетамина в ветеринарии и тем самым задним числом декриминализовали бы действия врачей. "Дело ветеринарных врачей" войдет в историю правоприменения как образцовый пример того, что юридически все может быть верно, а по существу - безобразие. Остается неясным лишь, для чего Госкомнаркоконтролю было проявлять правовой фетишизм и вызывать на себя огонь критики.