Пожалуй, центральным политико-правовым событием минувшей недели стало предварительное судебное заседание по "делу Ходорковского", состоявшееся 28 мая. Судья Мещанского районного суда Москвы Ирина Колесникова обнаружила, что в копии обвинительного заключения, врученной обвиняемому, не хватает одной странички. Она поспешила выступить в защиту его процессуальных прав: устранить техническую ошибку и дело отложить. Защита, как ни парадоксально, сочла это нарушение несущественным и попросила продолжить работу. Из неловкого положения судью выручил гражданский истец - представитель Министерства по налогам и сборам, попросив дело все-таки отложить. Следующее судебное заседание состоится 8 июня.

Эта удивительная история нуждается в истолковании. Очевидно, что суд ищет повода, чтобы затянуть рассмотрение дела. Атипичный, скажем так, случай. Особенно необычно выглядит это в свете следующих фактов. Сделка по покупке через подставных юридических лиц государственного пакета акций предприятия "Апатит" была заключена 1 июля 1994 года. Следствие квалифицирует ее как мошенничество - по пункту 4 статьи 159 УК РФ. Даже с учетом таких обстоятельств, как совершение преступления организованной группой и в особо крупном размере, максимальный срок наказания - десять лет лишения свободы. Следовательно, это "тяжкое преступление", для которого, согласно пункту "в" части 1 статьи 78 УК РФ, предусмотрен срок давности в десять лет. Каковой истекает аккурат 1 июля этого года. Напрашивается вывод: судья Ирина Колесникова, видимо, намеревается освободить Михаила Ходорковского и Платона Лебедева от уголовной ответственности по главному пункту обвинения в связи с истечением сроков давности.

Разумеется, это не реабилитирующее основание. Кроме того, остается еще всевозможная мелочевка: налоги и т.д. Но, судя по прецеденту с Василием Шахновским, суд учтет деятельное раскаяние (уплату колоссальной недоимки) и назначит обвиняемым наказание в размере уже отбытого заключения под стражей. Плюс, возможно, еще несколько лет условно. Соломоново решение, типичное для отечественного правосудия. Кстати, согласно недавнему опросу общественного мнения, проведенному социологическим центром Юрия Левады, большинство россиян считает, что ЮКОС действительно совершил более серьезные финансовые нарушения, чем другие компании, и в этом главный источник его проблем. И одновременно большинство считает, что суд не будет беспристрастным. Следовательно, многие полагают, что Фемида окажется более снисходительной, чем им бы того хотелось, что "богатые снова отвертятся".

Куда сложнее отвертеться от карающей длани закона российским ветеринарам. И постановление о прекращении уголовного дела в отношении Константина Садоведова, вынесенное 18 мая Кузьминским районным судом, - еще далеко не финал. Во-первых, Садоведову повезло, что им было в введено в шприц всего 0,24 грамма кетамина, тогда как согласно вступившему в силу 12 мая постановлению правительства крупным размером этого вещества можно считать только 1 грамм. 10 июня Замоскворецкий суд рассмотрит дело его коллеги - Александра Дука, у которого было целых два грамма, так как он готовился оперировать не кошку, а крупного сторожевого пса. Еще хуже положение ветеринара из Владимира Ольги Танаевой, которую уличили в перепродаже кетамина коллеге.

Но и этого мало. Госкомнаркоконтроль явно стремится взять моральный реванш и спасти честь своего мундира - за счет мундира прокурорского. Прокуратура Москвы обжаловала в Мосгорсуде постановление Кузьминского райсуда о прекращении уголовного дела в отношении Садоведова. Неловкость этой ситуации состоит в том, что Кузьминский суд фактически самостоятельного решения не принимал. Он вынес постановление о прекращении уголовного дела потому, что от обвинения отказался сам государственный обвинитель, то есть представитель той же прокуратуры. Согласно УПК, такой отказ обязывает суд прекратить уголовное дело. Переменчивость позиции прокуратуры смахивает на издевательство над правосудием.

Рассмотрим вопрос по существу. Согласно новой позиции прокуратуры, в действиях Садоведова имело место покушение на сбыт психотропного вещества, поскольку в интерпретации Верховного суда РФ введение инъекции есть одна из форм сбыта. Сбывался кетамин, конечно, не кошке, каковая согласно Гражданскому кодексу РФ является вещью, а ее владельцу. Сбыт же такого рода веществ является уголовным преступлением независимо от размера сбываемого.

Все это так, да не так. Конечно, действия всех ветеринаров были направлены на сбыт. Ведь не для себя самих они хранили кетамин. Но на сбыт чего? Глава 25 УК РФ, в которую включена инкриминируемая ветеринарам статья 228, называется "Преступления против здоровья населения и общественной нравственности". Этим названием определяется родовой объект преступления. Но умысел ветеринаров не был направлен ни против здоровья граждан, ни против общественной нравственности. Кроме того, приказом Минсельхоза РФ и Минздрава РФ от 29 декабря 2003 года кетамин включен в перечень психотропных веществ, используемых в ветеринарии. То есть легализован. Пусть задним числом, но закон, улучшающий положение обвиняемого, имеет обратную силу. Одним словом, есть сорок причин...

Правда, чтобы работать с кетамином, нужно иметь специальное разрешение, а условия лицензирования до сих пор не разработаны. В этом смысле к ветеринарам, использующим кетамин, можно применить статью 171 УК РФ - "незаконное предпринимательство". Но только в том случае, если будет доказано, что они извлекают из применения кетамина доход в крупном размере, то есть свыше двухсот пятидесяти тысяч рублей. Едва ли на практике это возможно. Остается только статья 14.1 Кодекса об административных правонарушениях - "осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии)". Штраф от двух до двух с половиной тысяч рублей, и буква закона соблюдена.