Русский Журнал / Политика / События
www.russ.ru/politics/news/20040531_ch.html

Весна кончилась
Алексей Чадаев

Дата публикации:  31 Мая 2004

Время подводить итоги весенних обострений. Благо, первый "красный Май" эпохи "второго срока" был поистине этапным: на улицу выходила "новая оппозиция" - все те, кому не нашлось места в сузившемся фокусе думского официоза.

То есть "оппозиция", конечно, слово в высшей степени условное: самоназвание, и только. Люди их пока так не называют. По мнению социологов Фонда общественного мнения (ФОМ), в сегодняшнем массовом сознании понятие оппозиции отсутствует, это слово попросту ничего не значит и ни на кого не указывает. Размытие понятия, некогда кристально четкого (оппозиция - все те, кто против демократов и новой ельцинской власти) и делившего наше общество примерно пополам, началось еще в момент вступления Е.М.Примакова в премьерскую должность, и с тех пор по нему наносились все новые и новые удары: появление "Отечества-Всей России", какое-то время пытавшегося позиционироваться как оппозиция Ельцину, взлет Путина и ценностный сдвиг в образе власти, укрепление "центризма", теснившегося некогда на задворках общественной жизни...

Итоги думских выборов 2003 года "добили" слово "оппозиция", вычеркнули его из активного словаря описания текущей политики. Сегодня наиболее частый ответ респондента на вопрос об отношении к оппозиции - "а это кто?" Последним, кто держал в массовом сознании это слово за собой, был Явлинский и его "Яблоко". Но в этом случае слово "оппозиция" имело вполне определенную нагрузку: под ним понимались все те, кто "только критикует и ничего не может предложить", "боится брать на себя ответственность". Иными словами, в своей последней инкарнации слово "оппозиция" служило для обозначения создателей шумового фона политики - в том самом понимании "политики", которое используется, когда человек говорит: "Я вне политики" (фраза, являющаяся де-факто синонимом другой: "У меня все дома").

Проще говоря, борьбы с кровавым чекистским режимом - будь она справа или слева - никто пока особо не заметил. Значительное большинство горожан отправились по традиции "на майские" сажать картошку на фазенды либо же избрали какие-то другие формы досуга (на рынке развлекательных мероприятий политико-митинговые предложения заведомо проигрывают любым другим). Политикой, понимаемой как оппонирование власти, инициируемое политическими лузерами, люди заниматься не хотят - просто не понимают, зачем им это нужно.

"Оппозиционному" политическому бомонду все время приходится решать архисложный вопрос: как заставить говорить о политике общество, которое о ней говорить не хочет? Лучше всех эту задачу решили те, кто предпочел первомайским демонстрациям и прочей "классике" прямое действие - провокации и взрывы. И с точки зрения медийного резонанса, и с точки зрения общественной реакции это, безусловно, были куда более яркие события. Впрочем, если рассматривать ситуацию в исторической перспективе, это тоже никак нельзя назвать успехом: достаточно вспомнить, что в 60-е и 70-е появление левацких террористических групп на Западе было фактически главным свидетельством издыхания "призрака коммунизма".

Собственно, об этом и надо вести речь: возможна ли политическая деятельность в условиях, когда на глазах атрофируются все известные ее инструменты? И очевидно, что ответить на этот вопрос не удастся без понимания того, из чего сегодня складывается отношение к социальным темам у потенциальной аудитории политических проектов.

Действительно, есть ли сегодня оппозиция и если это оппозиция, то оппозиция чему? Произошла ли в сознании людей ожидавшаяся смычка бывших "демократов", окончательно вытесненных на обочину политической жизни, со "старой" оппозицией, которая боролась с "режимом" в течение 90-х? Воспринимаются ли они вместе как какой-то противовес власти? На каких основных темах построено это оппонирование? Продолжает ли Путин и его миф оставаться главным спектрообразующим элементом российской политики или же в хотлисте всплывают совсем другие вопросы, по отношению к которым Путин во всех смыслах параллелен?

Задав хотя бы один из этих вопросов и найдя на него качественный ответ, мы сразу поймем, где "лажают" те, кто пытается строить политическое самоопределение "от Путина". Для того чтобы недовольство какими-то отдельными, частными проблемами, волнующими человека (будь то уровень жизни, преступность, коррупция, ущемление национальной гордости и национальных интересов и т.п.), переросло в реальный протест, пусть даже пассивный, необходимо, чтобы оно было переадресовано лично Путину. Иными словами, чтобы именно президент в глазах людей воспринимался как, по крайней мере, один из источников (причин) этих проблем. Однако условий для этого нет: одно из главных умений Владимира Путина, благодаря которому, собственно, он всех и "делает", состоит в способности дистанцироваться от любого негатива (единственный сбой за всю карьеру - история с непоездкой к тонущему "Курску"). Вследствие этого среднестатистический обыватель впадает в состояние своеобразной шизофрении: с одной стороны, у него действительно появляются и развиваются некоторые политические взгляды, интересы и устремления протестного свойства, с другой же - он понимает: бороться с тем, что его не устраивает, означает бороться против Путина. Сегодня он к этому попросту не готов.

Собственно, феномен Рогозина - он как раз "про это". "Мы за Путина, но мы против..." - и дальше можно говорить все, что угодно; просто "за Путина" воспринимается как необходимое "во имя Отца и Сына...", без которого нельзя начинать никакую проповедь - иначе прослывешь сатанистом и вероотступником. Соответственно, эта фигура речи полностью обессмысливается, превращаясь просто во вводное слово.

Вопрос лишь в том, когда эта фраза обессмыслится настолько, что ее начнут сначала подразумевать в уме, а потом и вовсе забудут. Но это - вопрос времени, и только.

Соответственно, строясь "от Путина", оппозиционеры левого, правого и любого другого разлива упускают действительно важные, тектонические явления, происходящие буквально у них под носом. Пока в одном и том же ЮКОСовском центре в Голицыно поочередно заседают то "новые левые", то "новые правые", так что уже не разберешь, где кто, на шахтах вдоль Транссиба вновь, кажется, впервые с 1998 года, забастовали шахтеры. Забастовали совершенно не так, как когда-то раньше - скорее, по уровню организации, требований и переговорной стратегии дело пахнет новым Норильском. И этому тоже есть свое объяснение.

Совсем недавно обнародованы данные ФОМовского исследования по "работающим бедным". Данные полностью подтверждают то, что мы видели на норильских эмпиреях: профсоюзная активность и вообще коллективная "субъектность" просыпается, парадоксальным образом, только тогда, когда дела у предприятия явным образом идут хорошо. Там, где предприятия стагнируют или умирают, люди занимаются выживанием - каждый по отдельности, кто как может. И лишь там, где люди получают нормальную и стабильную зарплату, они начинают осознавать себя как "классовую общность" и хотеть большего: улучшения условий труда, повышения зарплат, даже доли в собственности предприятия... Субъективно эти люди продолжают осознавать себя бедными, хотя по общероссийским меркам давно уже таковыми не являются. Более того, в их мифологии "бедные" - это вся страна, кроме кучки нажившихся на перестройке жуликов и "олигархов", нередко персонифицируемых собственным директором или хозяином предприятия.

Реальные бедные, занимающиеся выживанием, еще толком не знают, кто они такие: часто многие из них верят, что завтра-послезавтра с неба упадет золотой дождь и они станут миллионерами. Те же, кто прочно стоит на ногах, осознают себя именно как социальную страту, даже "касту" наемных профессионалов, которые являются "бедными" по определению. Но, даже сознавая себя "бедными", эти люди никогда не пойдут ни на смену профессии, ни в частную инициативу - они будут требовать своего в рамках той социальной роли, которую занимают в данный момент. И в момент осознания этого факта становится очевидной та социальная пропасть, которая разделяет их и их собственных работодателей. В первую очередь - возможность/невозможность купить жилье.

На этой волне "новых профессионалов" зреет новое политическое явление - норильский Мельников, но уже во всероссийском масштабе. Народный лидер, отстаивающий перед верховной властью интересы тех, кто работает, и против "хозяев", и против "начальства", и против региональных и местных начальников. И рано или поздно такой лидер появится - собственно, настоящей "оппозицией" именно он и станет. В то время как и "Комитет-2008", и "левый фронт", и все остальные будут существовать только на страницах прессы.

Всего-то и дел - понять, что такое сегодня "лечь на рельсы".