Русский Журнал / Политика / Партактив
www.russ.ru/politics/partactiv/20000316_mad.html

Роскошный вечер
Андрей Мадисон

Дата публикации:  16 Марта 2000

Старый антисоветский анекдот - сыночек в ужасе прибегает к мамаше в момент, когда по радио благовестят об очередном партийном форуме, и делится впечатлением: "Мама! Мама! Что это дяденька все пугает: "Съест КПСС! Съест КПСС!"

К этому анекдоту, собственно, и сводилась подача коммунистов в либеральной прессе - все годы ее существования, т.е. последние десять лет. Из детишек, напуганных образами жутких (вариант: маразматических) коммуняк, и предполагалось, очевидно, слепить пресловутый "средний класс", а чтоб их не тянуло оглядываться назад (в пределах четко очерченных "семидесяти лет"), аббревиатуру СССР подменили аббревиатурой ГУЛАГ. И заповедали, во избежание ненужной рефлексии, специальную мантру: "реформы необратимы". "Реформы" - на вдохе, "необратимы" - на выдохе. Или наоборот. Что, в сущности, неважно: важно, чтоб до и вместо мыслительного процесса.

Плюс, вдобавок к мантре, еще и разные обидные слова для врагов необратимого прогресса: "фашисты", "националисты", "красно-коричневые".

В итоге это привело не столько к рождению среднего класса, сколько к кристаллизации идеологической платформы оппозиции, собравшейся вокруг народившейся на руинах КПСС усилиями Геннадия Зюганова со товарищи Коммунистической Партии Российской Федерации - КПРФ. Членов которой либеральные фельетонисты сразу стали честить "большевиками", а ее лидера - "верным ленинцем". В таких случаях Климент Ефремович Ворошилов говорил: "По-научному это называется "аберрация". Как это называется не по-научному, пусть каждый догадывается сам - в меру знания им самой продуктивной сферы русской лексики.

Однако, повторяю, идейной эволюции КПРФ это сильно помогло (по принципу - "а на десятый раз и сам захрюкаешь") - в строгом заодно согласии с постулатом крупнейшего русского политического мыслителя В.И.Ленина: размежеваться - значит определиться.

Мероприятие под названием "Русская муза - "За Победу!", оно же - "Вечер патриотического искусства", состоявшееся 15 марта в Центральном Доме литератора, стало знаковым в этом смысле. Ибо на нем фактически была упразднена КПРФ и провозглашено на ее месте рождение новой партии.

Вот хронологическая канва концептуального действа, занявшегося сразу, без раскачки, "как быстрый пожар пластов молчания", по словам покойного поэта Хлебникова.

Вход

У входа - давка, на мероприятие пускают по пригласительным билетам, однако те, кто приглашены, не ждут смиренно своей очереди, а норовят пройти хоть на полкорпуса, но впереди конкурента. Хай, гвалт, окрики - и довольно грубые - приставленных к пропуску людей охранников. Вдруг на противоходе очередникам из фойе на улицу начинает двигаться мужик, вздымающий на руках коробку, на которой отпечатано черным по жухлому: Xerox. Общий смех, ядовитые шуточки, вслед за этим привратники объявляют, что больше пускать никого не будут.

Фойе

Обычная для патриотических мероприятий картина: и на первом, и на втором этажах стоят столы, на которых разложены газеты, книги, брошюры, аудио- и видеокассеты - все соответствующего содержания. Содержание это устоялось уже довольно давно и едва ли не впервые было монументально явлено в 93-м, когда митинговать под окнами питерского телевидения в защиту отставленного от него "Глебыча" явились в одной колонне, помавая красными стягами и хоругвями, коммунисты и монархисты.

За отдельным столом шла торговля последним творением мэтра патриотики с эпиграфом из патристики - романом "Красно-Коричневый" Александра Проханова. Автор убойных передовиц газеты "Завтра" узнается сразу - точно так же, как "приближение Гайдара узнается по странному звуку, напоминающему еканье селезенки или разлипаемых под давлением газа слизистых оболочек".

Нельзя, как говорилось, не отметить и то, что в фактуру "Вечера" как нельзя более удачно вписалась раскинутая на втором этаже ЦДЛ выставка советского плаката - "Все на выборы!", "Голосуйте за блок коммунистов и беспартийных" и т.п. Копии плакатов можно было приобрести в среднем за 50 р. в углу фойе: "Лучше сосок не было и нет", "Родина-мать зовет", "Не болтай!" и со сморчком - дядей Сэмом, которому грозит штыком отличный советский солдат - "Не балуй!".

Большой зал

Именно туда явилась "русская муза". Она же, видимо, разложила по сиденьям листочки с "Обращением интеллигенции к народу". В "Обращении" говорилось о том, что в России "внедряется поистине тоталитарная система СМИ", которая, будучи перпендикулярна русской национальной культуре, готова привести к власти кого угодно и в руках которой Путин - просто марионетка, отчего нет смысла уповать на то, что он "оборвет все крючки, вырвется на волю и соединит власть с народом". А способен на это только Зюганов, за спиной которого никто не прячется. Отсюда вывод: голосуйте за Зюганова.

Народу собрался полный зал. В основном, навскидку, те, кого еще совсем недавно называли "людьми труда". Листочки были ими разобраны. С опозданием на пятнадцать минут против объявленного "Вечер патриотического искусства" наконец начался.

Действо

Когда на сцену вышли главные действующие лица вечера - Зюганов, Проханов, Куняев, Личутин (которому формально и был посвящен вечер - в связи с 60-летием, а также выходом в свет его трилогии "Раскол") и др. - зал, аплодируя, встал. Причиной тому был, конечно, не виновник торжества и не др., а Геннадий Андреевич, однако внешне это никак выражено не было - и неоднократно впоследствии декларировавшаяся соборность оттого ничуть не пострадала.

Конферировавший на "Вечере" Проханов без прелюдий и мерехлюндий сразу объявил, что начиная с 91-го года в России доминирует антирусское начало - и даже в святая святых, религии. Но попытка загнать настоящую русскую культуру в андерграунд и закатать ее асфальтом не удалась. И именно потому, что есть патриотические силы, которые не попускают этого: НПСР, КПРФ. В свою очередь, добавил Проханов, наша духовность тоже служит русским политикам. И этот "Вечер" данное обстоятельство наглядно продемонстрирует. Так оно и случилось.

Председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, прибывший на мероприятие из Пскова с похорон тамошних десантников, погибших в Чечне, возвысил свой голос против "желтой" прессы - так он назвал всех, кто "марает" русскую армию. И призвал (поклон в сторону Зюганова) создать национальное русское телевидение (давняя анпиловская мечта, на воплощение которой его активисты собирают деньги уже который год). Зал расцвел аплодисментами.

Сменивший Ганичева издатель (в том числе и "Красно-Коричневого"), а также лауреат новоявленной премии им. Суворина Титов пообещал создать на базе своего издательства и радио "Резонанс" средство массовой информации для озвучивания идей оппозиции.

Поэтесса Марина Струкова, крашеная блондинка в белой блузке, вернувшаяся недавно из Чечни, куда летала в составе писательской делегации числом в 80 человек, прочла свежие стихи:

Корреспонденты к нам из-за границы,
Как вороны слетелись тра-та-та...<...>
Когда отрежут голову Шамиля
И в тишине поднимут над Чечней!

Бард Виктор Верстаков спел про псковских десантников, "к которым путинская армия не пришла на помощь" и они четыре дня дрались с превосходящими силами чеченских бандитов.

Редактор "Нашего современника" Станислав Куняев прочел "шутливое" стихотворение, посвященное юбиляру, в котором срифмовал Путина и Личутина. И объявил о том, что затеял писать мемуары, чтобы противостоять в них правдой тем, кто переиначивает историю нашей страны.

Некто Николай Шипилов спел вслед за этим о расстреле Верховного Совета в 93-м, причем в последних строках песни сказал буквально следующее:

Я еще вернусь на Святую Русь,
Разберемся до конца потом.

Другой Николай - Губенко, театр которого был аттестован Прохановым как "патриотический", призвал собравшихся исправить то, что было наворочено в 91-м. А появившаяся вскоре вслед за ним актриса Жанна Болотова (одна из первых красавиц советского кинематографа) в конце своей превосходной искренностью и прочувствованностью речи сказала, что будет голосовать не за КПРФ и Зюганова, но - за социализм.

Дальше слово брали редактор "СовРоссии" Чикин, постоянные "завтрашние" авторы Бушин и Шурыгин, лауреат Ленинской премии Егор Исаев (продемонстрировавший наряду с талантом демагога-поэта еще и впечатляющие способности демагога-оратора и демагога-чтеца), постоянный художник "Завтра" Геннадий Животов и столь же постоянный ее поэт-сатирик Евгений Нефедов (который назвал вечер "роскошным"), ну а вскорости после штатного патриотического литведа Бондаренко пришел черед и Геннадия Зюганова.

В своей речи, во время которой лидер КПРФ то сцеплял, то расцеплял пальцы, чтобы энергичным жестом подчеркнуть полюбившуюся мысль, сказал, что а) сегодня русские впервые за 400 лет потеряли свое национальное единство, б) слово Личутина взывает к политической воле каждого русского человека, в) его хотели заставить при регистрации кандидатом в президенты вычеркнуть из автобиографии национальность - русский (в этот момент за моей спиной кто-то выдохнул: "сионисты"), но это им не удалось, г) он обещает собравшимся союз России, Белоруссии и Украины, а также возрождение "нашей могучей державы", русское национальное телевидение, прожиточный минимум в 1000 рублей, режим благоприятствования для предпринимателей и... - и соединение советских идеалов с идеалами российской государственной духовности.

"С заключительным словом к собравшимся" обратился Владимир Владимирович (!) Личутин, которому перед этим лично Геннадием Андреевичем Зюгановым была вручена премия "Россия вечная".

Вот он-то, промеж шутками и прибаутками, и огласил главное. Во-первых, он представился как доверенное лицо Зюганова. Во-вторых, на основе сравнительного анализа походок, он объявил Зюганова тягловой лошадью, а Путина - кузнечиком. В-третьих, сказал, что КПРФ - это никакая не коммунистическая, а русская национальная партия. А в-четвертых, окончательно обозначил ее место в политическом спектре: никакая не левая, а (со ссылкой на Сталина) - правая партия.

Разъезд

В тот момент, когда Зюганов усаживал свой тягловый круп на сиденье черной иномарки, у входа-выхода из ЦДЛ стоял пеший патриотический интеллигент и пристально рассматривал обложку какой-то копеечной брошюрки. Я подошел поближе. На обложке значилось: "Тайная судьба Пушкина".

Подобно поэту Буричу, нашедшему в одном из своих верлибров довоенный кусок мыла, я не знал, что делать - мыться? плакать?