Русский Журнал / Политика / Партактив
www.russ.ru/politics/partactiv/20000721.html

Ньюсмейкер как хозяин и дистрибьютор информации
Казус и реплики Бориса Березовского

Сергей Земляной

Дата публикации:  21 Июля 2000

Одно из лучших определений истории, которое мне ведомо, звучит примерно так: история - это разговор, которым являемся мы сами. Нами, то есть исторически живущими людьми, история как бы проговаривает (или проговаривается), так что же она такое есть на самом деле. Hic et nunc.

История России в конце II - начале III тысячелетия от Р.Х., по сути, еще не написана. Сделаны покамест самые первые, чуть более - чуть менее удачные попытки элементарного прояснения исторического сознания и самосознания российских граждан. Однако отдельные реплики отдельных лиц в этом российском разговоре, каковым являемся мы, россияне, достаточно отчетливо прорезываются в общем нестройном шуме и галдеже. Такую неподменную, безошибочно узнаваемую реплику или даже несколько реплик удалось подать в 90-е годы и в последние месяцы Борису Березовскому, известному бизнесмену и политику, принадлежавшему к числу обязательных акциденций ельцинского режима, если принять его за субстанцию. Но, по русской пословице, кто старое помянет, тому глаз вон. Дабы не лишиться своих голубых очей, по крайней мере, одного из двух, и не испортить тем самым вконец свой, с позволения сказать, имидж, я остановлюсь здесь лишь на событиях июля с.г., главным героем каковых выступал Борис Березовский. Этого вполне достаточно. Я имею в виду, достаточно для беглого очерка казуса и реплики Бориса Березовского.

Начну с реплики. Ее специфика определяется тем, что в ней Березовский выступает сразу в трех ипостасях - такая получается прикладная теология: в ипостаси ньюсмейкера, в ипостаси хозяина информации (новостей) и в ипостаси их дистрибьютора. В отличие от подавляющего большинства людей, населяющих Россию, Березовский имеет возможность не только сформулировать свою реплику, но и произнести ее так, что будет слышать вся страна, а в предельном случае - весь цивилизованный мир. В той мере, в какой он не потерял интереса к неустанно блуждающей в трех соснах несчастной России. Отсюда понятно, почему такой непропорционально большой резонанс имело известие об отказе Бориса Березовского от мандата депутата Государственной Думы и о его планах по созданию медиа-холдинга. Дело-то, в общем, житейское; ну, кинул в очередной раз Борис Абрамович своих контрагентов, теперь не партнеров по бизнесу и не вкладчиков автомобильного альянса, который лопнул, а избирателей Карачаево-Черкесии; это же не какой-нибудь Жан-Поль Сартр отказался от Нобелевской премии по высшим соображениям моральной идеи-страсти. Нет, как показала последняя сцена политического действа "Самоисторжение Березовского из Госдумы", отменно, на нерве и злости, сыгранная в зале заседаний последней, - морализаторства ныне уже бывший депутат совсем не чужд. Но почему-то учиняет перекрестное опыление морали и физиологии: по его заявлениям, он уходил из Думы "с чистой совестью и с тяжелым сердцем", а не пожелавшим ретироваться вместе с ним парламентариям пожелал "принимать решения по совести и с холодной головой". И, что характерно, на эту публичную показуху или показушную публичность отреагировали фактически все отечественные СМИ, взахлеб толковавшие и перетолковывавшие поступки и слова Бориса Березовского. Как выражаются математики, что и требовалось доказать.

В связи с обсуждаемой темой о реплике Березовского в нашем российском разговоре, который и есть мы сами, хотел бы акцентировать три важных момента. Первый из них может быть маркирован следующим вопросом: кому по большому счету адресована эта реплика выдающегося ньюсмейкера, который изготавливает новости столь же непринужденно, сколь изысканно, то есть примерно так, как в былые годы делалась контрабанда на Малой Арнаутской в Одессе? У Осипа Мандельштама есть замечательная концепция "провиденциального собеседника", которую он изложил в своем эссе "О собеседнике": "У каждого человека есть друзья. Почему бы поэту не обращаться к друзьям, к естественно близким ему людям? Мореплаватель в критическую минуту бросает в воды океана запечатанную бутылку с именем своим и описанием своей судьбы. Спустя долгие годы, скитаясь по дюнам, я нахожу ее в песке, прочитываю письмо, узнаю дату события, последнюю волю погибшего. Я вправе был сделать это. Я не распечатал чужого письма. Письмо, запечатанное в бутылке, адресовано тому, кто найдет ее. Нашел я. Значит, я и есть таинственный адресат". И далее: "Читая стихотворение Боратынского, я испытываю то же самое чувство, как если бы в мои руки попала такая бутылка. Океан всей своей огромной стихией пришел ей на помощь - и помог исполнить ее предназначение, и чувство провиденциального охватывает нашедшего". Разумеется, я как нельзя более далек от помышления применить эту концепцию "провиденциального собеседника" к реплике Березовского и ее адресату. Он, как и в случае с моралью, ведет себя как верный последователь Мичурина: не ждет милостей от природы, а берет их своею властной рукой. Березовский сам намечает своего провиденциального собеседника и делает все возможное и невозможное, чтобы его послание было им услышано и прочитано, ни в коем разе не полагаясь на стихии. Этим провиденциальным собеседником Березовский избрал Владимира Путина, все остальные ему неинтересны, даже Глеб Павловский, чью фамилию Березовский с грацией престарелой политической кокетки публично запамятовал, хотя в рейтинге экспертов контролируемой им "Независимой газеты" Павловский стоит рядом с ним, на пьедестале #3 (как выражался один пенсионер неопределенной национальности), не говоря уже о посвященных Березовскому публикациях Павловского в той же "НГ". Все предусмотренные Березовским концертные номера - вроде отставки и перевербовки Игоря Шабдурасулова как зицпредседателя в проектируемом информационном супер-холдинге - с сопутствующим им, номерам, конферансом были прежде всего, если не исключительно, рассчитаны на привлечение к себе внимания исповедующего пафос дистанции по отношению к олигархам - Березовский иже с ними - президента России. А Березовский привык к другому и вожделеет другого: его хлебом не корми, но предоставь возможность пооткрывать ногой двери кремлевских кабинетов. Весь вопрос в том, остался ли у Березовского исторический шанс на прямую беседу с нынешним Путиным, которой первый так откровенно жаждет. Для вычисления этого шанса (а все, связанное с Березовским, лучше подвергать калькуляции) следует укрупнить картину происходящего, осуществить нечто вроде ее фотоувеличения.

Великий итальянский социолог и экономист Вильфредо Парето выдвинул теорию "циркуляции элит". В соответствии с ней, любой общественный процесс распадается на три цикла - политический, экономический и идеологический. Каждый цикл определяется двумя основными типами элит: в политике это "львы" и "лисы", в экономике - "рантье" и "спекулянты", в идеологии - "оптимисты" и "скептики". Соответственно типу элит общественное развитие то ускоряется, то замедляется. "Львы" - политические вожди, убежденные в абсолютности своей веры в идеальные цели. Они используют власть для осуществления этих целей (Добронравов). Если взглянуть под этим углом зрения на происходящий сейчас в России общественный процесс, то, в терминах Парето, Владимир Путин - это типичный "лев", а Борис Березовский - типичный "спекулянт". Заклинания Березовского по поводу того, что олигархи - это и есть настоящий бизнес, мало чего стоят уже потому, что сам Березовский как матерый олигарх ничего не производит, не занимается делом. Он спекулирует ресурсами - природными (нефть, алюминий), политическими (ельцинская Семья и ее приспешники, прикормленные Березовским политики), информационными (ОРТ, ТВ-6 и печатные СМИ) и кадровыми (Шабдурасулов как ресурс). Уже это делает шанс на беседу между "львом" и "спекулянтом" мизерным.

Есть еще один аспект этого сюжета. Один гениальный, но не имеющий адекватного индекса цитирования отечественный политолог как-то заметил: отыщи всему причины, и ты многое поймешь. Провиденциальная несовместимость, взаимная некоммуникабельность Владимира Путина и Бориса Березовского во многом вытекают из их в корне различного позиционирования по отношению к тому всемирно-историческому поражению, которое потерпел Советский Союз в соревновании-противоборстве с Западом и которое обернулось его распадом, подлинной геополитической катастрофой. Не стану здесь умствовать о том, был ли такой катастрофический ход событий неизбежным или его можно было предотвратить. Об этом многое сказано, но еще больше не сказано. Констатирую лишь то, что в данной исторической ретроспективе Борис Березовский вырисовывается как человек поражения, который сумел, благодаря своим специфическим качествам, использовать ситуацию к своей фантастической выгоде, сумел "наловить множество рыбы в мутной воде".

Несмотря на то, что далеко не во всех западных странах Березовский является даже не то чтобы persona grata, а просто человеком, которого можно терпеть в приличном обществе, в его политических жилах течет пораженческая западническая кровь. По этой части его перещеголял разве что Константин Боровой, который ввиду своей полной невостребованности и абсолютной ненужности в российской политике занялся делом, которое ему по духу и даже, не сомневаюсь, по плечу: благодаря его титанической энергии и мирогражданственному энтузиазму прекращенный изданием в США в 1994 году за ненадобностью журнал "Америка" стал выходить ... в России под предводительством Борового в новом для него амплуа главного редактора.

Глядя на мир, нельзя не удивляться. Вразрез с Березовским, Путин - это человек борьбы, реванша, победы. Борьбы за восстановление чуть было не утраченного Россией международного статуса великой державы. Реванша за понесенные страной унижения во внутреннем и мировом плане, за те позы покорности, которые ей так часто приходилось принимать перед Западом и международными финансовыми организациями. Победы в проведении той реформы реформ, тех всеохватывающих преобразований, которые должны изменить облик России и превратить ее в благополучное, передовое, процветающее государство.

Исторически обусловленная разность, если не противоположность, позиций Путина и Березовского усугубляется еще одним моментом, на котором я хотел бы немного задержаться. Березовский относится к Путину как к своему политическому шедевру, который перестает быть шедевром, поскольку целиком выходит из подконтрольности одному из своих авторов. У Березовского имеются некие поводы и мотивы, позволяющие ему так считать: он сыграл известную, хотя крайне сложно определимую, роль при избрании Борисом Ельциным Путина в качестве своего преемника и досрочной передаче последнему президентской власти. ОРТ исправно отыгрывала свой номер во время кампаний по выборам парламента и президента, замочив без зазрения совести всех, условно говоря, антипутинцев. На деньги Березовского и усилиями направляемых им журналистов "Коммерсанта" была издана книга-интервью Владимира Путина. Список благодеяний Березовского - вкупе с ответными жестами и собственными дружественными выходками тогдашнего Путина - можно было бы продолжить, но незачем. Очевидно, что Березовский рассчитывал если уж не на благодарность, то на лояльность со стороны Путина. Но, подобно тому, как на том свете вопрос "сколько?" не имеет смысла (Гегель), точно так же в политике не имеют смысла слова "благодарность" и "лояльность", если брать достаточно длительные временные интервалы. Любимое занятие политиков - закапывать своих бывших доброхотов.

Ирония политической судьбы Бориса Березовского, если рассматривать ее в мифологической плоскости, состоит в том, что он стал жертвой старинной еврейской, каббалистической легенды, которая легла в основу знаменитого романа Густава Мейринка "Голем". Вот как ее передает один из персонажей книги: "Кто может сказать, что он что-нибудь знает о Големе, - ответил Цвак, пожав плечами. - Он живет в легенде, пока на улице не начинаются события, которые снова делают его живым. Уже давно все говорят о нем, и слухи разрастаются в нечто грандиозное. Они становятся до такой степени преувеличенными и раздутыми, что в конце концов гибнут от собственной неправдоподобности. Начало истории восходит, говорят, к XVII веку. Пользуясь утерянными теперь указаниями Каббалы, один раввин сделал искусственного человека, так называемого Голема, чтобы тот помогал ему звонить в синагогальные колокола и исполнял всякую черную работу. Однако настоящего человека из него не получилось, только смутная, подсознательная жизнь тлела в нем. Да и то, говорят, только днем, и поскольку у него во рту торчала магическая записочка, втиснутая в зубы, эта записочка стягивала к нему свободные таинственные силы Вселенной. И когда однажды перед вечерней молитвой раввин забыл вынуть у Голема изо рта талисман, тот впал в бешенство, бросился по темным улицам, уничтожая все на пути". Не хотелось бы, чтобы меня неправильно поняли: я вовсе не проецирую на Путина мифологический образ Голема со всеми его красочными подробностями, а гипотетически восстанавливаю с помощью этой легенды возможную внутреннюю логику слов и поступков Бориса Березовского в последние июльские дни. Его остро критических высказываний о Путине.

И, наконец, третий актуальный момент, который стоит пометить особо. Сложение депутатских полномочий и проект создания медиа-холдинга, которые в новостных программах ТВ неизменно шли в одном пакете, - это важное, но всего лишь одно звено в цепи событий, затрагивающих Березовского и фабрикуемых им. Здесь следует упомянуть и неудачную попытку Березовского создать оппозиционную Путину группу или фракцию депутатов в Государственной Думе, которые переманивались из других фракций. Здесь и закулисные попытки создать вместе с губернаторами некую новую партию "конструктивной оппозиции", во имя чего он искал ходы и к Юрию Лужкову, и к Владимиру Рыжкову. Здесь и активное вмешательство Березовского на волонтерских началах в конфликт между президентом, Госдумой и Советом Федерации по поводу первого законопроекта из знаменитой "тройки" Путина. Здесь и очередной вызов Березовского к прокурору Волкову и наметившаяся возможность передачи швейцарскими властями документов, имеющих касательство к делу "Аэрофлота", где фигурируют баснословные суммы уведенных из него денег. Здесь и проигрыш аффилированным с ОРТ "Видом" конкурса на право распоряжаться третьей ТВ-кнопкой, подстегнувшей Березовского к интенсификации работы по созданию информационного кулака, угрожающего всем, кто ему не по нраву.

Общим знаменателем всех этих деклараций, демаршев и активностей было стремление Бориса Березовского въехать на волне растущей оппозиционности в большую политику, откуда он был так невежливо выброшен. Комментаторы нередко задаются вопросом, а не "засланным ли казачком" выступает Борис Березовский в стане оппозиции Путину, в которую он чисто по-ленински желает извне внести идеологию, безусловно, ультралиберальную и организацию, несомненно, возглавляемую им самим, с финансовым вспомоществованием олигархов в придачу.

Добровольный выход Березовского из депутатского корпуса мотивирован еще и его намерением преодолеть несколько ложное положение, в которое он с декабря прошлого года попал и которое выражается формулой: не свой среди чужих и чужой среди своих. Самонадеянность и конфликтность Березовского, который за один зуб отхватывал по нескольку, стоила ему нормальных отношений со многими олигархами, с тем же Гусинским, который стал героем западных СМИ и невинной жертвой в разумении просвещенного и продвинутого общественного мнения. Отставка Березовского - это попытка одним ударом разорвать кольцо изоляции, коим он был окружен. Ибо оппозиция без олигархов, теснимых силовыми и правоохранительными структурами, - это не оппозиция. Кроме того, Березовский явно вознамерился повысить свой политический вес наращиванием своей финансово-челночной дипломатии на Северном Кавказе. Завязки тут у него все сохранились, как и номера мобильных телефонов Басаева и Арсанова. А что до хитроумных затей Кремля сформировать руками Березовского смирную оппозицию имени его превосходительства Президента Путина, действующую по принципу "Нам нужны такие Гоголи, чтобы нас не трогали", сдается, это из области химер и ночных кошмаров ангажированных журналистов, политиков и олигархов. Не тот политический расклад.

Борис Березовский задал новую парадигму прощания, рассказав приличный еврейский анекдот на заседании Госдумы, на котором депутаты дружно избавились от его присутствия. Завершая свое повествование, я последую доброму примеру Бориса Абрамовича. Так куда же все-таки гнет Березовский, куда направляет свои стопы? На возможный ответ на сей сакраментальный вопрос намекает старый - старше, а может, и умней Березовского - еврейский анекдот. Встречаются на польской дороге Хаим и Абрам. Абрам спрашивает Хаима: "Куда ты идешь, Хаим?" - "В Лемберг". - "Ты говоришь, что идешь в Лемберг, чтобы я подумал, что ты идешь в Краков. А на самом деле ты идешь в Лемберг. Так зачем же врать?"