Мало-помалу все яснее вырисовываются черты того режима, который создает в России ее новый президент. Режим этот явно авторитарный, хотя и с элементами демократии - в том ублюдочном виде, в каком она сформировалась при Ельцине. Но авторитаризм, как и любая политическая модель, может быть очень разным. И в выборе между двумя типами авторитарного режима - назовем их авторитарно-демократическим и репрессивно-бюрократическим - заключается, на мой взгляд, главная проблема не только сегодняшнего кремлевского жителя, но и всего общества.

Между тем этот выбор исторически нисколько не нов. И разницу между двумя упомянутыми типами авторитаризма несложно почувствовать, сравнив судьбы двух очень известных деятелей и созданных ими режимов. В конце концов, извлекать из истории лишь один урок, заключающийся в том, что она ничему не учит, - значит расписываться в собственной глупости. Поэтому, заранее попросив прощения у Плутарха, попробуем набросать двойной портрет двух военных, двух политиков, двух лидеров - Шарля де Голля и Франсиско Франко.

Происхождение. Оба наших героя - почти ровесники: де Голль родился в ноябре 1890 года, Франко - в декабре 1892-го. Обоим, несмотря на все перипетии судьбы, была суждена долгая жизнь: француз скончался за несколько дней до своего 80-летия, испанец перешел этот рубеж и умер без малого 83-летним.

Оба - выходцы из довольно зажиточных, консервативных и религиозных семей. Разница лишь в том, что брак родителей де Голля был прочным, отец же Франко, выпивоха и бабник (что не помешало ему сделать довольно неплохую карьеру в интендантском ведомстве), оставил семью и уехал из родной Галисии в Мадрид. Подобные вещи редко проходят бесследно для детской психики. Многие биографы Франко отмечают его чрезвычайную привязанность к матери и постоянное глухое соперничество с отцом, которому Франсиско всю жизнь словно стремился что-то доказать.

Оба будущих правителя закончили престижные военные училища: де Голль - в Сен-Сире, Франко - в Толедо. Испанец, впрочем, и здесь не избежал разочарования: он мечтал о флоте, но в силу обстоятельств был вынужден довольствоваться карьерой пехотного офицера.

Карьера. И де Голль, и Франко были заслуженными боевыми офицерами. В послужном списке капитана де Голля - Верденское сражение, самая кровопролитная битва Первой мировой, тяжелое ранение, немецкий плен и несколько неудачных побегов. У Франко - отчаянная храбрость, проявленная в колониальной войне в Марокко, холодная жестокость (по отношению как к противнику, так и к собственным солдатам - нарушителям дисциплины), рана в живот, боевые награды и - в возрасте неполных 34 лет - звание бригадного генерала. Самого молодого генерала в тогдашней Европе. Еще раньше король Альфонс XIII производит героя-"марокканца" в камергеры двора и завязывает с ним дружескую переписку.

Де Голль, в отличие от удачливого испанца, делать карьеру не умел. Он упрямо плыл против течения, читая в качестве преподавателя военной академии сомнительные - с точки зрения консервативного французского командования - лекции, строча одну за другой книги о военном искусстве, не оставлявшие камня на камне от официальной оборонительной доктрины Третьей республики... К концу 30-х годов, на пороге 50-летия, Шарль де Голль был всего лишь полковником.

Взлет. Он был востребован, казалось, слишком поздно. Ни отчаянная контратака танковой дивизии де Голля в мае 1940 года, ни - наконец-то! - производство в бригадные генералы, ни назначение заместителем министра обороны в последнем перед капитуляцией правительстве не могли ничего изменить. Франция и ее армия рассыпались в прах под натиском вермахта. Престарелый маршал Петэн, бывший учитель де Голля и крестный его сына, подписал капитуляцию. Генерал не подчинился маршалу - и 18 июня 1940 года, выступая по английскому радио с призывом к французам - сопротивляться, произнес знаменитые слова: "Мы проиграли битву, но не проиграли войну". Началась эпопея деголлевской "Свободной Франции" - будущей армии будущей страны.

Четырьмя годами раньше, 18 июля 1936-го, по другому радио, испанскому, прозвучали не менее легендарные слова: "Над всей Испанией безоблачное небо", сигнал-позывной к началу мятежа националистов против республиканского правительства. Мятежа, во главе которого тогда еще не стоял генерал Франко, но стихию которого он сумел ловко обуздать и подчинить своей воле. Вождем восстания и генералиссимусом (в то время - не звание или титул, а должность - "самый главный генерал на время войны") Франко избрала мятежная хунта - после того, как в авиакатастрофе погиб более опытный и авторитетный генерал Санхурхо. Избрала как компромиссную, переходную фигуру. Как выяснилось позже - почти на 40 лет.

Война де Голля и война Франко отличались не только тем, что последний активно пользовался военной, материальной и политической поддержкой тех, против кого сражался первый - нацистской Германии и фашистской Италии. Франко воевал против соотечественников - и перемалывал ненавистных ему левых и либералов с методичностью мясорубки: число жертв гражданской войны в Испании оценивается в полмиллиона человек, количество пострадавших от франкистских репрессий 40-х - начала 60-х гг. точно не известно, но исчисляется десятками тысяч. Де Голль, напротив, стремился объединить французов и по крайней мере зря не проливать их кровь: он поставил перед союзниками условие, чтобы бойцы "Свободной Франции" не посылались на те участки фронта, где их противником могли быть войска Франции вишистской, воевавшие за Петэна.

Преуспели и победили, впрочем, оба. Но если Франция де Голля оказалась в числе держав-победительниц (что вызвало искреннее изумление гитлеровского фельдмаршала Кейтеля на церемонии подписания капитуляции рейха: "Как, и французы здесь?!"), то Испания Франко до середины 50-х оставалась европейским изгоем, подозрительным из-за своей многолетней дружбы с Гитлером и Муссолини.

Власть. Больше она "шла" де Голлю - возможно, из-за его высокого (193 см) роста и величественной внешности. Пухлый коротышка Франко, говоривший тихо и словно смущаясь, на первый взгляд совсем не казался железным диктатором. "Скользкий, слабый, даже женственный человек", - отозвался о Франко итальянский дипломат, беседовавший с ним в разгар гражданской войны. Но этот "слабак" обладал колоссальной властной хваткой и политическим чутьем. Уничтожив (в буквальном смысле слова - казнив, бросив за решетку или выслав из страны) левую и либеральную оппозицию, он 30 лет водил за нос оппозицию консервативно-монархическую, обещая вот-вот вернуть на трон одного из Бурбонов. Особо недовольные или устранялись (на сей раз уже не физически, но политически), или подкупались - постами, роскошью, деньгами, ведь каудильо ("предводитель") не считал коррупцию большим грехом. "Работать у Франко удивительно спокойно, чувствуешь себя совершенно свободным", - восхищался один из испанских министров 50-х годов. Эта свобода, впрочем, имела определенные рамки: ее непременным условием была безусловная лояльность режиму и каудильо.

Де Голль, так похожий внешне на короля, казалось, совсем не умел пользоваться властью. В начале 1946 года, будучи самым популярным политиком Франции, он вдруг подал в отставку с поста главы правительства - поскольку не был согласен с политическими планами социалистов и коммунистов, наиболее влиятельных на тот момент партий в стране. В пику левым создал свою партию "Объединение французского народа" (название в точности отражало главную политическую идею де Голля), одержал с ней победу на муниципальных выборах - но затем, разочарованный переменчивостью симпатий избирателей, бросил эту затею и вновь удалился в свой дом в Коломбэ-ле-дез-Эглиз на севере Франции. "Де Голль привел нас быстрым маршем к Рубикону, а потом предложил достать удочки", - возмущались голлисты.

Де Голль нуждался во власти не ради ее самой, а для воплощения своей политической программы, скорее даже мечты - "величия Франции" в том виде, в каком он его понимал. Судьба дала ему шанс в 1958 году, когда президент распадавшейся Четвертой республики Рене Коти, понуждаемый общественным мнением, поручил генералу формирование нового правительства. Очень скоро де Голль стал преемником Коти на президентском посту, а авторитарная Пятая республика сменила парламентскую Четвертую.

Содержание десяти лет правления президента де Голля историки из Института Европы РАН умудрились втиснуть в несколько строк: "Сильная исполнительная власть во главе с де Голлем сумела решить главную для того времени проблему страны - положить конец 14-летней полосе колониальных войн, грозившей перерасти в гражданскую войну в метрополии. Проведя затем военную реформу, де Голль высвободил значительные ресурсы для коренной модернизации национальной экономики. Франция могла теперь уверенно вступить в первый этап европейской интеграции..."

Даже не буду задавать риторических вопросов о сходстве тогдашней французской и теперешней российской ситуаций - все и так лежит на поверхности. Добавлю лишь, что за успешное решение всех этих проблем французы отблагодарили де Голля пулями ультраправых офицеров в 62-м и бунтами ультралевых студентов шесть лет спустя.

Закат и смерть. "Французы, похоже, устали от меня. Да и я, признаться, от них тоже", - сказал президент де Голль сыну незадолго до отставки. Это было правдой. И генерал ушел - после поражения на референдуме по не самому значительному политическому вопросу. Он использовал власть как инструмент для создания режима, который, по его мнению, наилучшим образом отвечал интересам Франции и французов - и, построив фундамент такого режима, больше не нуждался во власти. В самом деле, 79-летнему старику куда более пристало раскладывать пасьянс и писать мемуары... 9 ноября 1970 года за первым из этих занятий его настигла мгновенная смерть от сердечного приступа.

Генералиссимус Франко, пожизненный глава Испанского королевства в ранге каудильо, держался за власть до последнего. В начале 60-х он ввел в правительство так называемых "технократов" - прагматичных франкистов, которые, оставаясь верными главе режима, пытались сделать Испанию более современной и менее фашистской. Фаланга - детище Франко, отличавшееся от НСДАП и итальянских фашистов разве что эмблемой (ярмо со стрелами) да цветом рубашек (голубые), была отодвинута на второй план. В 69-м монархисты "дожали" стареющего каудильо: 30-летний принц Хуан Карлос де Бурбон был официально провозглашен преемником Франко, но большим политическим влиянием не пользовался. Испания понемногу стала создавать открытую, более либеральную экономику, было созвано некое подобие парламента. Диктатор не противился этому, пока основы его власти оставались в неприкосновенности. Для тех же, кто покушался на эти основы, у режима были свои рецепты: до конца 60-х государственных преступников в Испании казнили средневековым способом - гарротой (специальный железный обруч-петля для удушения).

Каждый год в новогоднем обращении Франко обещал испанцам "быть с ними, пока Бог продлевает его дни" - и с каждым годом эти слова становились предметом все более злых шуток. Бог продлевал его дни до 20 ноября 1975 года, когда дочь генералиссимуса Кармен приказала врачам отсоединить аппараты, которые поддерживали жизнь в теле Франко, уже несколько недель не приходившего в сознание.

Итоги. Для поддержания своей власти - вне всякого сомнения, авторитарной и почти не ограниченной - Шарлю де Голлю не пришлось прибегать ни к репрессиям, ни к чрезвычайному положению, ни к отмене гражданских свобод, ни даже к закрытию антипрезидентски настроенных газет. Наоборот, демократия парадоксальным образом укрепляла авторитаризм, а авторитаризм - демократию. От этих двух родителей и произошла Пятая республика, которая существует во Франции по сей день - и, учитывая недавнюю инициативу президента Ширака по ограничению срока полномочий главы государства пятью годами, понемногу дрейфует в либерально-парламентаристском направлении.

Об итогах же франкистского эксперимента биограф генералиссимуса Пол Престон пишет так: "На всеобщих выборах, региональных и муниципальных, проходивших в Испании после 1977 года, партии, открыто проповедовавшие франкистские ценности, никогда не набирали больше двух процентов голосов. Испанцы полностью приняли демократию и отвергли франкистские планы на будущее. Ежегодно 20 ноября собирается группа самых горячих приверженцев каудильо и слабо скандирует: "Франко, воскресни, ты нужен народу". С каждым годом стареющих франкистских адептов все меньше и меньше. Скоро не останется ни одного".