Сколько решений уже принималось в отношении военной реформы в РФ - и сколько сожалений было высказано по поводу ее пробуксовки. Не идет реформа-то. И для этого существуют самые объективные, неоспоримые причины.

Так, не вполне решен, на наш взгляд, ключевой вопрос - какая военная мощь и для каких целей необходима современной и будущей России, с учетом имеющихся и формирующихся геополитических реалий (о возможностях самой России - впереди). А это, в свою очередь, проблема "вероятного" (и вполне конкретного, контактного) противника, вопрос союзничества и партнерства, коалиционного взаимодействия (заметим, не только военно-силового), аспекты сочетания военных и невоенных компонентов обеспечения безопасности страны, асимметричных (и более дешевых) ответов на имеющиеся и возникающие или способные объявиться в будущем вызовы и многое другое. В том числе, и выходящее далеко за рамки чисто военных проблем. Что, мы имеем ответы на все эти вопросы, например, на вопрос, с кем и против кого мы все-таки "собираемся дружить"? А то, что мир не только настоящего, но и будущего станет миром конфликтов и жестких конкуренций, не должно ни у кого вызывать сомнений.

И дело не только и не столько в неразворотливости наших российских разработчиков всевозможных реформ, концепций и доктрин. И даже не в отечественной оборонной сфере, никак не прибавляющей в своей мощи и эффективности, скорее наоборот. Современный мир, характеризуемый как переходный от биполярного миропорядка к построению иной организации отношений, в том числе в сфере безопасности и обороны (кто-то считает его одно-, полутораполюсным, кто-то многополярным), таит в себе массу неожиданностей, крутых поворотов, намеренных и непреднамеренных ошибок и заблуждений.

Определить роль и место России в этой новой системе координат (а сегодня эту роль Россия зачастую не выбирает сама, ее просто ставят перед "свершившимся фактом") крайне трудно. Как, впрочем, и значение силовой компоненты во всей совокупной мощи, что во многом также будет определять, "тянет" ли то или иное государство или группа государств на роль "полюса", или нет. Какие направления наиболее уязвимы - или это будет "оборона по всем азимутам"? Или нас ждет глобальная партизанская война, чем сегодня пугают в разрезе событий на Ближнем Востоке? Или Россия, растеряв союзников и партнеров и не обретя новых, станет объектом силовой политики своего внешнего окружения в рамках глобального передела сфер влияния и будет вынуждена действовать по сценарию пушкинской "Сказки о золотом петушке"? И в крайнем, самом крайнем случае будет вынуждена и готова применить средства абсолютного сдерживания, "оружие судного дня"?

И это отнюдь не праздные вопросы, многие из них сегодня, в данную минуту, просто не имеют решения (а само решение имеет свою бюджетную цену, причем очень немалую). Ну хотя бы кардинальный вопрос - стратегические (безусловно, стратегические, даже в случае противостояния) отношения с Китаем. Отношения Россия-Запад, особенно после демонстрации Западом того, как можно легко "разобраться" с Югославией - хотите, с помощью бомб, хотите, чисто "гуманитарным" путем, через соответствующие хорошо подготовленные спецоперации информвойны, в том числе в ходе выборной кампании. Отношения в рамках СНГ - пока тоже темный лес, несмотря на все усилия Кремля. Наконец, взаимодействие России со своим южным, в первую очередь исламским "подбрюшьем". Стать для Запада форпостом экспансии с юга, своего рода амортизатором? Вести свою игру, максимально используя возможности геополитического маневра, возросшего для России с потерей ей статуса сверхдержавы, какой-то иной вариант?

А то ведь для различного типа коалиционного взаимодействия и противостояния должны быть своя стратегия, свой "любимый томагавк", свои совокупные финансово-хозяйственные и производственно-технологические усилия и т.д. И только давайте не делать вид, что "туман рассеялся", что мировое сообщество "определилось" в отношении России, а Россия уже проводит целостную, осознанную политику, в том числе в военной сфере, имеющую под собой соответствующую экономическую базу. Пока, увы, это больше хорошая мина при не лучшей игре (что тоже, между прочим, надо уметь делать, отдадим должное Путину и обоим Ивановым), политика России достаточно фрагментарна, идеологически размыта, геополитически не выверена. И, повторяем, это во многом не вина России, это ее беда, ее и переходного миропорядка. Одно дело - пытаться осуществлять сдерживание на атлантическом направлении (возможно ли оно сегодня и, тем более, завтра вообще - или лучшее, что мы можем сделать, это relax and enjoy?). Другое дело - оказаться втянутым в так называемые контртеррористические операции, противопартизанские войны (причем не где-нибудь в Анголе, но у себя под боком, а то и в собственной стране). Возможно и иное сочетание угроз и вызовов, реальных и ложных (их тоже еще надо научиться различать).

К тому же новый виток гонки вооружений, уникальный по своим качественным параметрам, наверняка серьезно девальвирует (и уже делает это) некоторые, если не многие приоритетные на сегодня средства вооруженной борьбы и соответствующие доктринальные построения. Прежде всего, это указывает на необходимость попытаться "срезать дистанцию" военно-технического прогресса, "перепрыгнуть через ступень". А для этого на время отказаться от массированных закупок для нужд ВС "новых" (на сегодняшний день) вооружений. И сконцентрировать внимание на разработке средств вооруженной борьбы, необходимых для наиболее экономичного, эффективного, если надо - асимметричного парирования вызовов будущего, с учетом имеющегося у России, по мнению многих специалистов, "стратегического окна безопасности" на ближайшие несколько лет. Это не обязательно только сверхоружие, новый "гиперболоид инженера Гарина", - это, например, и качественное вооружение для конфликтов малой и сверхмалой интенсивности. А с учетом крайне высокой стоимости современных стратегий, программ вооружения и перевооружения, создания новых систем оружия под ту или иную стратегию, концепцию (это только на стадии разработки - даже не миллионы, а миллиарды долларов), необходима сверхосторожность в определении приоритетов реформирования и их "наполнения". Особенно для России, потерявшей многие рынки и возможности международного разделения труда в военно-промышленной сфере. А отмерять надо не семь, а сто семь раз, принимая во внимание чрезвычайно высокую цену ошибки, неоптимального решения, в том числе с учетом традиционного для России лоббирования военных и военно-промышленных (а сегодня - и совсем иных) групп и "видовой" конкуренции в самих ВС и между различными силовыми структурами.

Хотя некоторые, на наш взгляд, безусловные векторы реформы уже можно прочертить. Если Запад захочет с нами "дружить" и торговать, особенно при нынешних запредельных ценах на энергоносители, то российские ракеты этому "запретительной" помехой не будут, как не были, впрочем, по большому счету, и ранее. Начало 90-х годов уже показало, что попытка России слиться с тем же Западом в новом "братании на Эльбе" отнюдь не нашла должного отклика. Поэтому оружие абсолютного сдерживания все еще имеет значительную военно-стратегическую и политическую цену, хотя бы в качестве предмета торга в будущем. Между тем, расходы на СЯС никогда не были той гирей на теле военного бюджета СССР/России, о чем сегодня любят судачить, - и от них в общий котел военного бюджета страны в любом случае не слишком много получишь.

Очевидно, что резко сокращаются функции и периметр операций ВМФ России, а для демонстрации российского флага содержание дорогостоящего океанского флота и соответствующей инфраструктуры явно чрезмерно. Россия - в первую очередь, континентальная держава; а контроль за морскими пространствами, отражение угроз с моря и присутствие на море, особенно с учетом перспективных военно-технических возможностей, - это совсем не одно и то же. Хотя и от флота не слишком отщипнешь - его бюджет не превышает 15% даже от нынешнего куцего военного бюджета РФ. Кстати, по оценкам, больше половины флотского бюджета отнимает морской компонент СЯС и его обслуживание, необходимость симметрии по которому с теми же США вовсе не очевидна.

Безусловно, возрастает роль аэромобильных войск специального назначения, с учетом характера конфликтов, с которыми сталкивается Россия и другие страны на постсоветском пространстве. Их придется отнюдь не сокращать, а наращивать, переоснащать - и переучивать. В современных условиях серьезно возрастает значение дальней/стратегической авиации, с учетом вооружений типа stand-off, запускаемых вне зоны контакта с противником. Кроме того, дальняя авиация и политически приобретает особую гибкость в использовании вооружений, не подпадающих под соответствующие договорные ограничения.

Важнейшая задача российской военной реформы - создание современной системы управления, связи, разведки, в том числе ее технической составляющей. В этой сфере - основное отставание России от ведущих в военном отношении стран, что резко снижает функциональные возможности ВС государства и снижает эффективность применения уже имеющегося "железа", даже в варианте участия в конфликтах малой интенсивности. Также очень слабым звеном военной деятельности РФ является информационно-пропагандистская сфера. Между тем, именно ей сегодня в мире уделяется первостепенное внимание. И успешному осуществлению "бурь и лис в пустыне", и балканской кампании Запада, и многим другим операциям предшествовали скоординированно и технически безупречно проведенные виртуальные операции. Не выиграв информвойны - не победить и в "настоящей". Ну а наш пример - Чечня. Когда команда М.Удугова переигрывает мощные, на первый взгляд, федеральные структуры, отвечающие за данную сферу.

У сухопутных сил - масса проблем, однако не слишком ли упрощенным видится кое-кому их решение? При той организации дела, подготовке к проведению операций, при том взаимодействии с другими структурами на различных стадиях и при той постановке функциональных задач - России не хватит никаких средств для обеспечения сухопутных операций и боеспособных сухопутных сил. Кстати, по поводу слов одного бывшего, весьма "лихого" министра обороны России насчет того, что армия нужна, "чтобы воевать". Отнюдь, армия нужна, чтобы не воевать. А это возможно лишь при решении целого комплекса вопросов: соответствующего информационно-пропагандистского и дипломатического обеспечения, максимального использования всех других невоенных средств решения проблем военной безопасности. Необходимо предвидеть конфликты, предупреждать их и уж по крайней мере их не распалять, как это было сделано, например, в начале 90-х годов во имя изъятия власти у "коммунистов" в пользу "национал-демократов" на Северном Кавказе.

Нельзя не сказать о концепции "компактной армии". Она может быть компактной - в компактной стране, но не там, где периметр границ составляет полтора экватора, где на многих территориях, особенно на востоке и севере страны, в результате проводимых в стране жестких и не всегда умелых реформ жизнь фактически замирает. И вооруженные силы, другие силовые структуры приобретают роль (да, гипертрофированную, но в условиях России оправданную - более того, необходимую) чуть ли не основных государствообразующих, роль "присутствия". Издержки на "гарнизоны", придание им дополнительных функций, от контрольно-спасательных до функций "государева ока" (а оно в условиях "вольностей" регионов ох как нужно), неизбежны. И важно, чтобы эти "гарнизоны" четко понимали суть своих функций, стали центрами притяжения, вписывались в местный социально-экономический ландшафт. Но ни в коем случае чрезмерно не зависели от местных властей в плане финансирования и обустройства, не стояли с протянутой рукой у водокачки и электрорубильника. Безусловно, стоит вопрос о сокращении и слиянии, диверсификации некоторых силовых структур. Напомним, что некоторые из них были созданы в начале 90-х годов по чисто политическим причинам, дабы обеспечить лояльность новым российским властям в рамках известной схемы сдержек и противовесов.

Все перечисленное касалось функциональной стороны военной реформы. Каково, однако, ее ресурсное обеспечение? Ясно, что нынешний военный бюджет, будь то 210 млрд. руб. - или накинут еще 50-60 млрд., не способен решать вопрос качественной реформы, не способен даже переломить некоторые негативные тенденции в военной сфере РФ. Все это - не более чем латание дыр и попытка погасить недовольство в армейской среде, чреватые в определенных обстоятельствах нежелательными политическими последствиями. Обещания направить на оборону четверть того, что останется сверх планируемых доходов в будущем году, весьма расплывчаты. Тем более, что и бюджет нынешнего года выполняется рывками, впрочем, как и в предыдущие годы. "Решающим, определяющим и завершающим" будет четвертый квартал, на который придется до двух третей всех расходов и выплат армии и ВПК из бюджета. И вообще выполнение для России военного бюджета на 70-80% от запланированного - это "очень хороший" показатель, даже после секвестирования.

Между тем, страна ждет (все еще ждет) от Путина и его команды наведения порядка, не сводимого к войне с региональными баронами и одинокими олигархами (про Чечню пока забудем и лучше не будем вспоминать; кстати, там главными проблемами являются отнюдь не военные, а совсем другие, о которых нужно было думать заранее, по крайней мере в ходе предыдущих этапов операции). Разумеется, под "порядком" подразумевается не скоропалительное тотальное "выжигание" серого и теневого секторов экономики, которые дают этой экономике никак не меньше 40% ее общего объема и даже большую долю доходов населения, - это было бы чревато и экономической, и политической дестабилизацией. Но в условиях переходного периода в России, необходимости целенаправленных реформ "сверху" ("снизу" и "сбоку" уже пробовали - и пока не очень получилось) государство и власть, хотя бы для того чтобы ими оставаться, должны иметь намного больший, чем сегодня, федеральный бюджетный карман - это аксиома. Не будем брать крайних оценок относительно возможного увеличения федерального бюджета на 65-70% за счет "мобилизационных мер". Однако даже без них, по оценкам ряда специалистов, в том числе разных политических убеждений, при наличии политической воли руководства страны и взвешенной экономической политики Россия могла бы на треть (даже без учета инфляционных ожиданий) увеличить размеры федерального бюджета. А это почти два военных бюджета, или в сумме расходы на оборону, "развитие человеческого фактора" и науку.

Вот только вопрос - стоило бы эти средства, если бы они даже вдруг объявились, вот так просто закачивать в силовые структуры и ВПК в их нынешнем состоянии, готовы ли они их сегодня (находясь, безусловно, в катастрофическом положении) эффективно освоить? Повторяем, цена ошибки политических решений в оборонной сфере РФ сегодня крайне высока, в том числе при определении основных доктринальных построений и профильных оборонных программ. А ну, например, найдут к сердцу Путина (ведь находят же!) подход те, кто в очередной раз захочет "научить русского медведя плавать в мировом океане"? Или "глянется" Президенту больше других руководитель одного из силовых ведомств - он же лидер "братской" Кремлю партии?

Что, безусловно, необходимо сделать - так это максимально отмобилизовать и упорядочить имеющиеся сегодня возможности и ресурсы оборонной сферы для решения вполне конкретных задач. Но только стоит ли это называть так громко - реформой? Это, в общем-то, рутинная работа тех, кто за нее отвечает, за что "платят деньги". Так, требует реконструкции и реорганизации вся сфера российского ВПК. В условиях острого бюджетного голода без создания суперконцернов, способных конкурировать на мировой арене, выделять соответствующие средства на перспективные разработки, координировать военно-техническую и военно-промышленную политику, Россия обречена на то, чтобы превратиться в третьестепенную военно-промышленную державу. Требует серьезного контроля и сфера ВТС, причем не только потому, что она дает (а скоро, между прочим, может и серьезно ужаться, и нужно сделать все возможное, чтобы этого не произошло) до 70% доходов отечественного ВПК.

Так что пока военная реформа в России вызывает больше вопросов, чем даже "бумажных", директивных ответов. Сегодня оборонная сфера России - это своего рода "летающая тарелка", так и не отыскавшая место своей мягкой посадки. Она имеет массу неопределенностей в своих функциях, возможностях, ресурсах - и не обладает достаточно прочной опорой на весь комплекс экономики и политики государства, соответствующей военно-промышленной и технологической базы, поддержки общества, при весьма размытых идеологических и геополитических обоснованиях своего существования в том или ином виде. "Делать реформу" в таких условиях только потому, что "вопрос назрел и перезрел", даже с учетом моды на всяческие реформы, - сомнительное занятие. А весь пар может очень легко уйти в свисток при несоразмерно больших затратах на подобные очередные большие маневры.