Швейцария: кредитные карточки обвиняют Ельцина

"Коррьере делла сера" (Италия)

"Все-таки что-то делать надо", - сказала себе генеральный прокурор Конфедерации Карла Дель Понте и зажгла еще одну сверхлегкую сигарету. Они сдвинула на кончик носа легкие очки для близоруких и еще раз повертела доклад полиции. Перед глазами Карлы Дель Понте мелькали цифры, от которых голова шла кругом. В кантонах Конфедерации российская мафия контролировала более 300 компаний. Это - 300 анонимных компаний, способных перемещать по швейцарской банковской системе 27 млрд. долл. (более 50 трлн. лир), - суммы, в отношении которых нельзя делать вид, что не замечаешь.

Кроме того, ни для кого ни секрет, что у себя на родине 150 российских мафиозных организаций контролируют примерно 35 тыс. предприятий и 400 банков, доходы которых приближаются к 40 проц. ВВП. Когда она сказала себе, что "все-таки что-то делать надо", на дворе была осень 1997 года. Карла Дель Понте не могла представить себе, что ООН пригласит ее возглавить Гаагский суд. Не могла вообразить, что в том же году, прежде чем согласиться с работой, предложенной Кофи Аннаном, ей в руки попадут документы, которые обвиняют президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина и его двух дочерей - Елену Борисовну Окулову, 42 года, и Татьяну Борисовну Дьяченко, 39 лет.

Сегодня, благоразумно охраняемые в сейфе людьми из группы "Россия" федеральной полиции, эти документы рассказывают, как Борис, Елена и Татьяна регулярно финансировались для скромных, больших и гигантских расходов удачливым (или способным) предпринимателем, косовским албанцем Беджетом Паколли. Сорокавосьмилетний Беджет Паколли не является неизвестным человеком в Италии. Возможно, кто-то помнит его на фестивале в Сан-Ремо, когда он, улыбающийся, позволил себя фотографировать со своей спутницей Анной Окса, которая победила с песней "Без пощады". Знаменитый в Италии своей любовной связью, Беджет Паколли имеет громкую известность в России за свои удачные и разумные тендеры, которые он легко выигрывал от Якутии до Казахстана. Из них два дали ему славу предпринимателя удачливого или способного - реконструкция 34 тыс. кв. метров в Кремле, включая апартаменты Екатерины, и восстановление Белого дома - бывшего федерального парламента, разрушенного пушками Ельцина в 1993 году. Это дело стоит 49 млн. долларов. Таким образом, эта история расследования родилась внешне из-за досады деловых людей и направлена на то, чтобы поднять завесу над практикой олигархии, которая окружает семью Бориса Ельцина, его дочерей и мужей дочерей президента, и прежде всего Танюшки, любимой младшей дочери, "царицы", "кремлевской принцессы", как ее называют - кто уничижительно, кто с восхищением.

Эту историю сочинили нечистоплотные банкиры, торговцы, коррумпированные бюрократы, глазастые соглядатаи, политики с деловым даром, слабые или ослабленные работники правосудия, веселые девочки. Это - история подслушивания, угроз, секса, видеокассет, кредитных карточек и миллионов долларов, которую рассказали источники, видевшие ее развитие шаг за шагом и которым "Коррьере делла сера" гарантирует анонимность. Тогда Карла Дель Понте потушила свою сверхлегкую сигарету в пепельнице. Что-то сделать надо, но что?

Швейцарское законодательство далеко от российский кодексов, как заря от заката. Как могут сотрудничать две прокуратуры? Какие меры надо принять, чтобы перетянуть узлами трубы, через которые из России качают на Запад миллиарды "горячих" долларов? Когда перед Рождеством 1997 года Карла Дель Понте встретилась с Генеральным прокурором России Юрием Ильичем Скуратовым, она поняла, что этот высокопоставленный деятель может быть тем самым человеком, с помощью которого можно переписать правила правовой взаимопомощи между двумя странами.

Юрий Скуратов, 48 лет, был избран Советом Федерации лишь год назад, но, кажется, он хочет засучить рукава и дать по рукам. Двум прокурорам потребовалось 4 месяца, чтобы парафировать "меморандум", которые установил процедуры правовой помощи, гарантируемой странами друг другу. Это - первый шаг. Очень важный, но все же первый. Необходимый, но недостаточный. "Сейчас что-то мы можем сделать", - говорят они. Скуратов и Дель Понте уверены. Случай "что-то сделать" представил двум прокурорам 35-летний полиглот, элегантный, с хорошими манерами. Он постучал в дверь швейцарского прокурора летом 1998 года. Человека зовут Фелипе Туровер.

Туровер - эксцентричный тип. Он немножко испанец, из еврейской семьи, в нем есть русская кровь и при нем - российский паспорт. Жизнь Фелипе бурна и экстравагантна. Учеба в Испании и Франции, в 1983 году он отказался от советского гражданства, на некоторое время перебрался в Мексику, потом вернулся в Испанию. В Москву он возвращается после краха коммунизма между 1989 и 1990 годом. Он тайный агент? Какой страны или какой группы московской власти? Если его спросить, работал ли он когда-либо на правительство (ну надо же как-то поставить этот вопрос), Фелипе Туровер легко улыбнется и ответит: "Скажем, нет". Если вы его снова спросите: "А что значит "Скажем"? Он усмехнется снова, подождет и потом ответит: "Это значит, что я не могу сказать нет".

Его ремесло тоже странное для нравов в Москве. Если не странное, тогда используем другое слово: хлопотное. Сливки европейской промышленности увязли с долгами бывшего Советского Союза. Туровер обязуется вернуть домой если не все деньги, то хотя бы немного клиентам (в том числе итальянцам) "Банка дель Готтардо" в Лугано. Фелипе приносит деньги. Банк получает долю - от 8 до 15 проц. суммы. Часть прилипает к рукам Туровера. Цифры с многими нулями пополняют его счета. Эти деньги возбуждают жадность и зависть Франко Фенини, главы клиентской секции российской зоны "Банка дель Готтардо". Франко Фенини хочет долю. По крайней мере это Туровер рассказывает Дель Понте в кантональном отделении полиции Лугано. Непонятно, почему Фенини может шантажировать Туровера, но очень понятно, что хочет сделать Туровер, чтобы его больше не шантажировали. Сорвать паутину коррупции, которая окутывает Кремль, разоблачить коррумпированных функционеров, которые покрывают Фенини - "шантажиста". "Я могу передать список счетов, которое функционеры Кремля открыли в Лугано и Женеве в "Банка дель Готтардо", - говорит Туровер Дель Понте. Прокурор кантона Тичино не знает, что делать со списком. В чем состав преступления? Даже если внесенные на эти счета деньги - плод коррупции, швейцарское законодательство не наказывает слабости чиновников других стран. "Что тогда?" - спрашивает Туровер.

"Тогда, - спокойно отвечает Дель Понте, - если вам хочется, вы должны сказать об этом российским властям. Они должны решить, есть ли достаточно данных, чтобы запросить мою правовую помощь". Фелипе Туровер встретился с Юрием Ильичем Скуратовым в первый раз в Берне, потом в Москве сразу после лета 1998 года.

Русский-испано- израильтянин не отступил. Более того, черным по белому в ходе пяти допросов он составляет обвинительное заключение. В нем есть имена, фамилии, счета при "Банка дель Готтардо" в Лугано и ЮБС в Женеве. Самое важное имя в списке - Павел Бородин. Прокурор Скуратов знает, какую власть имеет Павел Бородин. Если правду говорят историки России, "со времен реформы Ивана Грозного в XVI веке российское государство отождествлялось с суммой собственности его руководящего слоя", то Павел Бородин - самый четкий образец этой аксиомы. Бородин управлял в качестве мэра Якутска так, как будто столица республики Якутия в центральной Сибири - "его". Надо построить внушительное здание для Союза недропользования? Кто может сделать это лучше его друга Беджета Паколли, всегда улыбающегося и деятельного косовара?

Естественно, это происходит после некоторых "знаков внимания". Когда в 1993 году Ельцин призвал его к себе в Кремль в качестве администратора недвижимой собственностью Федерации, Бородин счел это достояние своей собственностью. Своей и, по справедливости, его друзей и покровителей. "Его" и "Семьи" (в тексте по-русски. - Прим. ред.), олигархии, сплотившейся вокруг Бориса Николаевича Ельцина. Из служебного помещения на Старой площади, где когда- то размещался ЦК КПСС, Павел Бородин властвует над 120 тыс. подчиненных, которым иногда платит зарплату, и особенно над судьбами зданий администрации президента, парламента, Верховного суда, больниц, общественных зданий, государственного жилья, гостиницы. Для получения подрядов на обслуживание, модернизацию или перестройку Бородин всегда требует должное. Даже со своего друга Паколли. А почему бы и нет? Юрий Ильич Скуратов не удивился признанию Фелипе Туровера.

Генеральный прокурор России держит на своем столе 23 имени коррумпированных чиновников Кремля и 32 текущих швейцарских счета на их имена. Счет Бородина называется просто "Дин". Сумеет ли Карла Дель Понте, спрашивает себя Скуратов, заморозить эти счета, установить, кто и как их подпитывает? Это то ремесло, которое лучше всего удается Карле Дель Понте, как у нас это хорошо известно почтенным Чезаре Превити или Ренато Скильянте. Швейцарский прокурор устанавливает наличие счетов, указанных Туровером. Некоторые из них уже поспешно опустошены до последней лиры и все-таки прокурору удается заморозить 18 млн. швейцарских франков (более 20 млрд. лир). Необходимо еще ответить на второй запрос Скуратова: кто платил Бородину и 22 чиновникам Кремля?

Именно в этот момент истории шумно выходит на сцену Беджет Паколли. Албанец, сын беднейших крестьян, родившийся в Маревце, на окраине в нескольких километрах от Приштины, Косово. Этот удачливый предприниматель, способный объединить в сотрудничестве с президентом бизнес-менеджмента Федерации Михаилом Н.Соркипом аж 190 проектов для России. Этот запрос: кто оплачивал чиновников Кремля? - вызывает вечную улыбку на бронзовом лице Паколли, потому что служащие "Банка дель Готтардо" говорят, что именно его проектно-строительная фирма - "Мабетекс" - платит Павлу Бородину и другим. "Мабетекс" быстро сколотил богатство. Всего девять лет назад компания влачила жалкое существование в скромном офисе на улице Фонтана в Лугано с капиталом в 100 тыс. швейцарских франков (120 млн. лир). Когда Дель Понте готовилась обыскать ее, эта фирма занимала уже пять этажей в очень хорошо охраняемом здании в "золотом" квартале Парадизо, использовала 6 тыс. служащих, имела 18 филиалов по всему миру и оборот в 1 млрд. долларов. Аналитики ставили ее на 70-е место среди швейцарских компаний.

Теперь нужно представить себе Карлу Дель Понте, которая топчет мягкие ковры офиса Беджета Паколли среди стен из натурального дерева, поддельных картин Каналетто и огромных фотографий Бориса Николаевича Ельцина. Дело происходило 22 января 1999 года. В пятницу пополудни история для Паколли и "семьи" Ельциных приняла, скажем так, плохой оборот. В офисе была картотека. А в ней в алфавитном порядке на аккуратных листках находились выписки со счетов десятков кредитных карточек. Кредитные карточки заполнены именами, вызывающими любопытство даже у тех, кто никогда не изучал кремленологию. Достаточно привести одно из них: Александр Коржаков, являвшийся, пока его не уволили Татьяна Ельцина и Анатолий Чубайс, боссом охраны президента и великим церимонмейстером всех его встреч.

Но даже это имя испаряется в безразличии, когда появляются на свет из картотеки буквы "Б.Н.Ельцин", "Е.Б.Окулова", "Т.Б.Дьяченко". Суммы трех кредитных карточек президента всея России и его дочерей опустошены. Нет следов выписок со счетов. Следователи федеральной полиции принимаются за работу над этими ставящими в затруднительное положение кредитными карточками. Через несколько дней они устанавливают, что "карточки" эмитированы от имени одного скромного магазина одежды "Ла Фен ди Массаньо", в квартале Лугано, принадлежащего жене Франко Фенини - Сильвии. Помните "шантажиста", разоблаченного Фелипе Туровером? Вернемся назад. Беджет Паколли выплачивает взятки Павлу Бородину в "Банка дель Готтардо" в Лугано, где работает Франко Фенини, и ликвидирует выписки со счетов кредитных карточек семьи Ельцина, "поддержанные" в магазинчике жены Фенини.

Теперь Карла Дель Понте готовится допросить Беджета Паколли. Косовар снова обрел свою живость или по крайней мере предпринимает для этого усилия. С прокурором он предупредителен, учтив. Не экономит слова. Однако многие слова ничего или мало что объясняют. Паколли не объясняет, почему "Мабетекс" переводит без видимых причин деньги в "Мерката трейдинг" в Женеву. Эту фирму возглавляет Виктор Столповских, который когда-то был его ценным сотрудником. Но почему сейчас, когда тот его бросил, Беджет Паколли переводит миллиарды "Меркате"? Полиция замечает, что Виктор Столповских - член руководства партии Виктора Черномырдина, бывшего премьер-министра и босса "Газпрома". Конечный получатель щедростей Паколли - это он? Косовар не отвечает.

Карла Дель Понте сидит напротив Паколли. Ее локти как бы прикованы к письменному столу. Она бросает взгляд, который можно расценить как вызов, и просит назвать, кому предназначался перевод миллиона долларов с одного из его личных счетов на счет Бородина, с которого таинственным образом деньги оказались в одном из банков в Будапеште, Венгрия. Диалог можно восстановить так. Паколли объясняет: "Они были для президента..." "Для президента Ельцина?" - спрашивает швейцарский прокурор. "Для президента. В те дни он находился с официальным визитом в Венгрии. Ему нужны были деньги на мелкие расходы". "Кредитные карточки тоже были нужны для мелких расходов?" - снова спрашивает Дель Понте. "Мелкие расходы, да, - отвечает Паколли. - Видите, у меня здесь выписки счетов (наконец, он их показывает). В конечном итоге президент весьма мало пользовался". Тут Дель Понте получает в руки выписки счетов.

Действительно, Борис Николаевич Ельцин, кажется, не злоупотреблял "карточкой" Паколли. А дочки? Счета показывают, что они менее бережливы. Особенно Танюшка, "царица", "кремлевская принцесса". В один день - 20 млн. лир... Когда Паколли покинул комнату, Дель Понте не теряет ни мгновения. Она звонит прокурору Скуратову. Она говорит ему о кредитных карточках, об именах, которые на них обозначены, о двусмысленных признаниях Паколли. На другом конце провода - тяжелое молчание. Скуратов говорит только: "Мы не можем разговаривать по телефону. Мы должны увидеться. Это дело стало политически очень деликатным"... Дель Понте спрашивает его: "Вы готовы заняться им? Потребуются специальные запросы"... "Я избран Советом Федерации, а не Ельциным. Я сделаю все возможное, но мы все равно не можем говорить об этом по телефону. Мы должны увидеться. Ты должна приехать в Москву". Они расстались, пообещав встретиться как можно скорее".