Для московских обывателей начало августа каждый год - время напряженное. Главное - пережить 2 августа. Приходится заранее запасаться продуктами; рынок у "Щукинской", например, закрылся в пять. Торговцы здраво рассудили, что палатки - ладно, пусть переворачивают, лишь бы на лице не осталось следов праздника.

Ирония здесь неуместна. В какой другой столице мира милиция каждый год стягивается в Центральный парк, чтобы, не дай Бог, бывшие и нынешние солдаты собственной армии кого-нибудь не покалечили. Самое неприятное в том, что командование ВДВ еще ни разу не выразило своего отношения к дебошам. Создается впечатление, что они вообще негласно поощряются. Нормой считается то, что в столице страны, которую армия должна защищать, можно вести себя как в завоеванном городе.

Ведут себя так, конечно, не все голубые береты, но даже одного на сотню достаточно, чтобы 2 августа (кстати, говоря в православный праздник, день Ильи-пророка) мирные обыватели с опаской ходили по улицам и не появлялись в определенных местах. Это тем более странно, что происходит в воюющей стране, а значит, куда уместнее в такой день поминать погибших, а не отрываться по полной.

Между тем война идет ни шатко ни валко. Злословить по поводу размножающихся боевиков (которых, несмотря на официальные сводки, меньше не становится) не хочется. Однако, если послушать генералов, на Масхадове уже живого места не осталось, а он все выступает по телевидению.

Может, потому и выступает, что нормой в России остается десантное баловство в центре столицы?

Но хватит о грустном (мне и в самом деле невесело от этих наблюдений). Политика на этой неделе грустна не была, - напротив, всем легко и радостно. Дмитрий Рождественский, руководитель "Русского видео" с гипертонией, гепатитом и фурункулезом выпущен из тюремной больницы к парализованной жене и тяжело больной матери. Службе безопасности "Моста" вернули пистолеты, дело против руководителей "АвтоВАЗа" закрыто. Результаты торга налицо.

Принято говорить "циничного торга". Да, циничного. А что - было бы лучше, если б правоохранительные органы взяли бы на себя проведение экономической реформы? Не думаю. Они слабы и в рамках закона бессильны против фигурантов, которым помогают лучшие адвокаты страны. Если же они начнут выходить за эти рамки, то превратятся в органы карательные, способные обслуживать только самих себя, а не государство.

Государство же пока сосредотачивается. Это очевидно. Об этом свидетельствует и создание окружных органов управления в МВД, и совещание на Валдае, и активность вице-премьеров и министров, порой, правда, сопровождающаяся мрачноватыми шутками. Герман Греф, к примеру, пообещал расстреливать злостных неплательщиков налогов. А поскольку неплательщики в России, считай, все, - то все и задумались о критериях "злостности". Но пока все ограничилось шутками.

Не шутят те, кто в каждом действии членов правительства видит явные знаки тайных противоречий. Мол, Илья Клебанов выступает в поддержку ВПК, но вы ж понимаете, что это крайне нелиберально, а значит, дело идет к отставке Михаила Касьянова.

В общем, все как в анекдоте, который начинается словами мужа: "Дорогая, ты не совсем точна в своих высказываниях", - а заканчивается криком жены: "Мама! Он меня сукой назвал!". Однако усилия, направленные на то, чтобы создать в обществе предкризисные настроения, очевидны. И не столь уж несерьезны эти усилия. Есть же известный афоризм: финансовый рынок рухнул в результате разговоров о неизбежности финансового краха. И правительственный кризис может разразиться по той же причине.

Пока до кризиса далеко. Напротив, фондовый рынок тепло реагирует на происходящее. РАО ЕЭС устояло, а значит - Анатолий Чубайс пока у дел. А он все еще самый эффективный бюрократ и менеджер страны. Он, а не президент, которому вряд ли стоит позиционировать себя таким же образом. Слишком много в институте президентства от самодержавия, глава государства в России все еще немного царь, а не только главный аппаратчик. Лидер - это одно, начальник - несколько другое.

Внеправовые договоренности с олигархами свидетельствуют, что некоторый набор не вполне формальных, но приемлемых для общества приемов является элементом современной политической культуры России. Приемлемых постольку, поскольку рейтинг Владимира Путина растет. И растет не на фоне расстрелов и арестов, а на фоне закрываемых дел. Это не самый дурной фон для политика.

Вопрос, который общество (особенно та его часть, которую Глеб Павловский именует "путинским большинством") вправе задать президенту, касается того, к чему должно привести сосредоточение государства. Я бы сформулировал этот вопрос так: манипулирование или управление? Собирается президент манипулировать обществом или же государство сосредотачивается, чтобы создать эффективную систему управления. Не управления обществом - а государственного управления.