Черный колониализм ползет с юга
под флагом ислама...

(Ахмад Шах Масуд)

Но если сыщется глупец, который
Под ветхой крышей
Ждет спасенья свыше,
Не думая искать иной опоры, -
Он будет погребен под этой крышей

(Н.Макиавелли)

Активизация транснациональной наркомафии и международного терроризма у южных границ России привела к тому, что Центрально-азиатское направление признано более опасным, чем даже чеченское. Средняя Азия стоит на пороге "жаркого лета" 2001 г.: вооруженные банды вновь готовятся к захвату Ферганской долины - базы своей дальнейшей борьбы за "исламский халифат" в центральной Евразии. Итак, Россия уже очутилась между кавказской Сциллой и афганской Харибдой на "евразийских Балканах" - Кавказе и Средней Азии.

Нередко встречаются, однако, взгляды и мнения, что Россия чересчур вовлечена в дела Средней Азии, что ее 201-я дивизия и пограничники заняты в Таджикистане неясно чем и зачем. 27 апреля с.г. "Независимое военное обозрение" вышло под "шапкой": "Из чеченского огня в азиатское полымя". Звучат утверждения, что без участия и помощи России государства Средней Азии не смогут обороняться; что участие России в коллективных оборонительных силах неизбежно повлечет ее непосредственное присутствие в зонах конфликтов и непосредственное в них участие; что лишь Таджикистан приветствует военное присутствие России на своей территории; что России трудно рассчитывать на содействие других государств СНГ в борьбе с терроризмом и исламским экстремизмом; что по этой причине России угрожает малопривлекательная перспектива получить новый Афганистан на постсоветском пространстве; наконец, что участие в делах региона не служит национальным интересам России и даже делу "защиты ее границ".

Все эти суждения противоречат сами себе и друг другу. Во-первых, если государства Средней Азии не могут защищаться без помощи России, почему же они должны сопротивляться оказанию этой помощи? Во-вторых, почему Россия не может рассчитывать на содействие государств СНГ, если это содействие уже налицо? Наконец, в-третьих, возникает вопрос: вследствие чего именно Россия может получить "новый Афганистан" - вследствие своего участия в центрально-азиатских делах или же своего неучастия?

Не раз в течение ХХ века афганский вопрос являлся на свет как легендарный "ящик Пандоры", полный всевозможных бедствий. Самим открывать подобные ящики, конечно, не стоит. Но что нужно сделать, чтобы их не открыл кто-то другой? Почти полувековое спокойствие Афганистана в ХХ столетии во многом было мнимым и ложным - тем вернее оно усыпляло (и развращало). К "афганскому" кризису 80-х гг. руководство СССР оказалось в принципе не готово. Сегодня перед Россией стоят все те же нерешенные проблемы и вопросы.

Положение в Афганистане все больше тревожит его соседей (за исключением Пакистана). Афганистан под властью талибов лишился остатков современной экономики и государственности, но обзавелся индустрией наркотиков; их поток льется через страны СНГ на Запад. Со сверхдоходным наркобизнесом генетически связаны исламский экстремизм и международный терроризм; их триединство более чем наглядно в бандократии Афганистана (как и "независимой Ичкерии"). Резня в 1992 г. в Таджикистане - первый пример "афганизации" постсоветского пространства. Бедствия Афганистана, наплыв афганских беженцев через границы среднеазиатских государств доказывают лишь одно: за полным уходом России последует не мир, а бесконечная война.

Было бы опрометчиво признать талибов законной властью лишь потому, что они "контролируют" большую часть страны. У них нет полной поддержки даже среди пуштунов, не говоря уже о прочих народах Афганистана. В истории Афганистана не было случая, чтобы центральная власть безусловно контролировала всю страну. Косвенный признак ограниченной власти талибов - то, что их высшее руководство пребывает не в Кабуле, а в Кандагаре, ближе к пакистанской границе. Талибы возникли по инициативе Пакистана, Саудовской Аравии, США, в афганском обществе они не располагают должной опорой и чем дальше, тем больше в них видят оккупантов и агентов внешних сил.

Наступит ли вообще когда-нибудь мир под владычеством Талибана? Талибан проявляет себя как сила по определению деструктивная. Может ли вообще Талибан стремиться к миру? Внутриафганский компромисс талибы всегда предлагают на своих же условиях (с предварительной капитуляцией оппонента). В мирное время у талибов нет никакого будущего (и прежде всего - в качестве процветающей наркомафии). Нельзя не признать, что руководство талибов не задумывается над четкими формами желаемого ими общественного устройства и планами восстановления афганского общества. И где гарантии, что оно когда-то над этим "задумается"? Экстремисты усиливаются, когда экономическое положение Афганистана ухудшается.

Важнейший закон истории - закон войны как сброса вовне избыточного потенциала внутреннего насилия. Талибы не ограничиваются борьбой с афганскими "северянами" - таджиками, узбеками, хазарейцами. У них есть интересы в Средней Азии. Талибы поддерживают экстремистов Исламского движения Узбекистана (ИДУ), которые стремятся, захватив Ферганскую долину, свергнуть светскую власть в Узбекистане, Киргизии, Казахстане, помочь уйгурским экстремистам отторгнуть Синьцзян от КНР, создать исламский "халифат" внутри Евразии. Недавно ИДУ переименовало себя в "Исламское движение Туркестана".

Талибан создан пакистанскими спецслужбами и его поддерживает военный режим Пакистана. В начале 90-х гг. в "задачи пакистанской армии" вошла идея построения объединенного исламского государства от Индийского океана до Арала. Французский политолог Руа Оливье в свое время подметил, что в борьбе за пространство от Аравийского до Аральского моря Пакистан намерен опираться на узбекских мятежников (недавно их лагеря переместились из-под Кабула и Джелалабада на север, к границам СНГ). Костяк "армии" Талибов составляют регулярные войска Пакистана; они приказа об отмене этой своей задачи пока что не получали. Лидер антиталибского Северного альянса, "пандшерский лев" Ахмад шах Масуд заметил в этой связи: "Черный колониализм ползет с юга под флагом ислама". Для Пакистана весьма опасна пробуксовка экспансии талибов на север: в противном случае их разрушительная энергия чревата распадом самого Пакистана (отделением Северо-Западной провинции, населенной пуштунами). Чтобы спасти себя, Пакистан готов превратить всю Центральную Азию в огромный Афганистан. Таковы ценностные приоритеты его геополитики (S₁) .

Турция все активнее "сбрасывает" свой горючий материал исламского экстремизма в Среднюю Азию. Налицо возрождение пантюркистских проектов Энвера-паши (последний военный министр Османской империи, убит в Средней Азии в 1922 г.) и соавтора "Майн кампф" генерала Хаусхофера - классика агрессивной германской геополитики. Размах претензий ИДУ на "Великий Туркестан" в данном контексте неудивителен: таковы цели (S₂) геополитики региональных (и внерегиональных) центров силы.

Т.н. "документ Чейни" (вице-президента США; появился в его предвыборном штабе в конце 2000 г.) косвенно подтверждает тот же самый "аральский" вектор экспансии экстремистов, базирующихся в Афганистане и поддержанных Талибаном (следовательно, Пакистаном, Саудовской Аравией и Арабскими Эмиратами). Трудно, однако, поверить, что главным вектором экспансии туркестанских "исламистов" будут якобы не Узбекистан, Киргизия и Казахстан, а Синьцзян: без опорной базы мятежа в Фергане какие-либо масштабные действия в Синьцзяне практически невозможны. Арал и Синьцзян - лишь последующие задачи, тогда как Фергана - ближайшая (в военных кругах Исламабада вряд ли полагают иначе). Таковы понятия (W) региональной геополитики.

Наконец, известный лидер международного терроризма Бен Ладен объявил, что формирует в Афганистане т.н. Особый исламский корпус из наемников-уроженцев любых стран, принявших ислам. Сам Бен Ладен в очередной раз сменил дислокацию ("исчез"). Вряд ли он скрывается от "зеленых беретов" - он достаточно защищен, и всерьез за ним не охотятся. Куда вероятнее второй северный дрейф "террориста # 1". Как известно, в 1991 г. после "Бури в пустыне" он переместился из "старого" нефтеносного региона Ближнего Востока в "новый" - на север, ближе к новым независимым государствам Средней Азии, на "евразийские Балканы". Именно теперь талибы как никогда нуждаются в открытии "второго фронта" в тылу своих противников - Северного альянса. Это осуществимо путем дестабилизации Средней Азии, откуда Альянс получает помощь. Таковы технологии и конкретные меры (P) геополитики в регионе.

Сумма четырех этих геополитических элементов выглядит как S₁ + S₂ + W + P = ψ (духовная составляющая активной геостратегии), где цели-и-ценности S₁ + S₂ - это "ресурс", совокупность понятий W - "энергия", практические меры P - "работа" (дополненная необходимой для исполнителя информацией).

Триединство мироздания как "вещество-энергия-работа" гораздо раньше В.И.Вернадского открыл (и употребил в своей профессиональной деятельности генштабиста, что исключало гласность открытия) ген. А.Е.Снесарев - классик российской геополитики, военный востоковед и крупнейший специалист по Афганистану. Обращение к методологии А.Е.Снесарева позволяет понять и вторую половину проблемы. Ставка деструктивных сил на разрушение государственных границ и создание геополитической "зоны прострации" в центре Евразии (в Хартлэнде - Сердце Земли) указывает на конкретные территориальные приоритеты геополитики терроризма (элемент С₁). Пантюркистские "импульсы" с запада и панисламистские с юга указывают на этноконфессиональные приоритеты (С₂) сил хаоса. Наращивание в Афганистане производства и экспорта наркотиков (сегодня - три четверти мировых ресурсов опиума) указывает на стремление местной и глобальной наркомафии к умножению сверхприбылей в этой более чем "рентабельной" отрасли. Таковы социально-экономические приоритеты (Е) их геополитики. Наконец, ставка на разрушение законной государственности и замену ее бандократией (лозунг всемирного "рыночного халифата" в программе Исламского движения Узбекистана) дает представление о военно-политических приоритетах (М) указанной геополитики.

В сумме все это составляет материальный базис агрессивной геополитики транснационального терроризма: F = C₁ + C₂ + E + M.

Совокупное взаимодействие восьми упомянутых выше геополитических элементов может быть представлено в виде произведения (С₁+С₂+Е+М) (S₁+S₂+W+P) = Pp;. метод оценки этих величин в условных единицах см. у американского геополитика Р.Клайна. (У французского ген. А.Бофра та же формула имеет вид КFψt, где Kt - привязка к пространству и времени.)

Наличие этого геополитического "интеграла" в реальности доказывает, что "афганская" проблема как она есть развивается не стихийно-беспорядочно, а напротив, логично.

Летом прошлого года террористы ИДУ (а с ними наркомафия) пытались прорваться через горные районы Киргизии в Ферганскую долину; они готовы повторить свои попытки и в этом году. С этой подпольной армией и государственностью (всякая мафия именно такова) в одиночку не справится ни одно государство Центральной Евразии (даже Россия). Российские пограничники и 201-я дивизия в Таджикистане в ожесточенных боях прикрывают внешние рубежи СНГ, а тем самым - границы России. Но их усилий уже недостаточно: противник наглеет, набирается опыта, упорно ищет обходные пути. Государства СНГ, подписавшие в прошлом году Договор коллективной безопасности, 23 апреля с.г. в Алма-Ате договорились сформировать по отдельному батальону совместных сил быстрого реагирования и создать объединенный Комитет начальников Генеральных штабов. Единообразно сформированные, оснащенные и подготовленные отдельные батальоны усиленного состава способны, как известно, объединяться в бригады - тактические соединения, а последние - развертываться в "легкие" корпуса (высшие тактические соединения). Батальоны должны быть десантными и способными к действиям в горных условиях.

2 апреля этого года в Киргизии в районе г.Оша (это евразийский транспортный узел наркоторговли) состоялись совместные командно-штабные учения всех силовых структур "Южный щит Содружества-2001", а в конце апреля (также в Киргизии) - командно-штабные учения государств СНГ "Юг-антитеррор-2001". В Штабе координации военного сотрудничества государств СНГ особую роль призвано играть Управление координации всех силовых ведомств и министерств обороны стран Содружества. Как разъяснил начальник штаба учений, генерал П.Андреев, угрозе международного терроризма должны согласованно противодействовать компетентные ведомства общественной и государственной безопасности; лишь при недостатке их собственных сил и средств (уже для вооруженной борьбы с терроризмом) должны своевременно привлекаться вооруженные силы. Таким образом, в ходе учений "Юг-антитеррор" отрабатывался оптимальный вариант противодействия, на проведенных же ранее учениях "Южный щит" - наихудший, "усиленный" вариант борьбы. Такая последовательность отработки учебных задач странна лишь на первый взгляд, а на самом деле - логична: прежде нужно готовиться к худшему, но затем - упорно учиться предотвращению этого худшего.

В дни 60-летия начала Великой Отечественной войны как никогда актуальны слова президента Киргизии А.Акаева: "Есть немало примеров, когда отказ от коллективных и групповых действий приводил к катастрофам глобального масштаба " (В самом деле, достаточно вспомнить Мюнхен 1938 г.) В свете осуществляемых мероприятий совместной безопасности и обороны нельзя не согласиться и с другим выводом А.Акаева: "Превентивные меры на коллективной основе обходятся значительно дешевле, чем боевые действия┘ чреватые перерастанием локальных конфликтов в глобальный пожар".

В середине июня в Шанхае руководители России, Китая и центрально-азиатских государств оформили континентальную систему безопасности и сотрудничества. "Шанхайская пятерка" России, КНР, Казахстана, Киргизии и Таджикистана возникла еще в 1997 г. В 2000 г. с ростом угроз международного терроризма и "исламского" экстремизма к ним присоединился Узбекистан и оформился Шанхайский форум (с июня с.г. - Шанхайская организация сотрудничества). Участники Договора коллективной безопасности СНГ и ШОС - практически одни и те же: Россия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан; кроме того, Белоруссия и Армения - участники ДКБ, Китай и Узбекистан - участники ШОС. Возникла геополитическая структура 8 государств Евразии от Кавказа до Тихого океана; Узбекистан (ключевое государство Средней Азии) вошел в союз со своими ближайшими соседями - как и он, объектами террористических угроз - через Шанхайскую организацию сотрудничества. В учениях "Юг-антитеррор" и "Южный щит Содружества" участвовали все, кроме Китая, участники ШОС (Китай поддерживает отношения с ними на уровне Генеральных штабов).

Должна ли все-таки Россия участвовать в центрально-азиатских делах? Заинтересована ли она в защите внешних границ СНГ? Протяженность границ России с центрально-азиатским регионом - 6,5 тыс. км. По меткому определению полк. С.В.Вострикова (см. его монографию "Кризисы в постсоветском пространстве Азии"), "новообразованные рубежи Российской федерации настолько "прозрачны" (если не сказать призрачны), что практически перестали выполнять свою изначальную охранительную функцию"; во внешних же рубежах СНГ полно "окон и дыр". В этих условиях Россия не может обойтись без обширных буферных зон безопасности. Взглянув на карту, нетрудно заметить, что таджико-афганская и узбеко-афганская границы с их сложным рельефом и малочисленными дорогами намного короче бескрайних степных рубежей России с Казахстаном (легко проходимых вне главных дорог). Геополитика рекомендует максимально возможную опору на естественные границы.

Кстати, Китай применяет понятия двух типов границ - государственных и стратегических. Гранича с Таджикистаном и Киргизией, КНР считает своей "стратегической границей" восточный берег Каспийского моря и северный - Аравийского. Но еще сто лет назад ген. Снесарев напоминал, что рубежи безопасности России проходят - нравится это нам или нет - не по Аралу или Аму-дарье (Пянджу), а по Гиндукушу.

Неучастие России в делах Средней Азии и невнимание к Афганистану чревато катастрофой - "Большим Афганистаном" на уязвимых российских границах. Дальнейшая цель "исламских" экстремистов - захват Поволжья и Приуралья, чреватый полным распадом России. Силы и средства для предотвращения этой угрозы имеются (и немалые) в распоряжении государств-участников Договора коллективной безопасности СНГ и Шанхайской организации сотрудничества. Важно применить их правильно, к месту и вовремя.

Самоустраняясь в Средней Азии от угрозы вполне устранимой, мы рискуем получить угрозу много большую и куда труднее преодолимую - у себя дома. Средняя Азия (как и центр Евразии) всегда была, есть и будет важнейшим козырем в Большой Игре сверхдержав.