Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Экспертиза | Фрагменты | В печати
/ Издательства / Экспертиза < Вы здесь
Благие намерения
Амитаи Этциони. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Ладомир, 2005. 384 с. Тираж 3000 экз. ISBN 5-86218-460-0

Дата публикации:  8 Апреля 2005

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Есть такое понятие - "джазовый стандарт". Если хороший джазмен исполняет тот или иной стандарт, то делает он это не потому, что ему не хватает новых тем. Стандарт нужен для того, чтобы публика оценила импровизацию. Тут главное - характер, вкус, энергетика, может быть даже "харизма" исполнителя. Тут все держится на нюансе, на эксклюзивном риторическом приеме, который, разумеется, можно воспроизвести чисто механически, но это будет уже не то.

Риторика сочинения Этциони - пример совсем иного жанра. Это даже не Гедике и не Черни. Те, кому рекомендована данная книга, - политологи, социологи, историки, специалисты в области международных отношений, - не найдут здесь даже элементарного аналитического инструментария или примера того, как "работают" те или иные трудноопределимые концепты. А таких концептов в книге Этциони много - "сообщество", "автономия", "общественный порядок", "ценность", "благо", "норма" и другие. Если бы эта книга была ученическим этюдом, а упомянутые концепты - аккордами, то звучание такого "опуса" более всего напоминало бы звуки шарманки. Ни гармонизации, ни "проработки", ни контрапункта, - притом, что книга, по сути дела, представляет собой проект вселенской гармонии и симфонии.

Секрет в том, что сочинение Амитаи Этциони - это ритуальный текст. Я даже догадываюсь, для какого именно ритуала он предназначен, однако своими соображениями поделюсь несколько позже. Ритуальный характер книги ясно просматривается в следующем пассаже:

"Повторю еще раз свою коммунитарную мантру: я полагаю, что справедливым является такой социум, в котором обеспечен тщательно выверенный баланс между автономией личности и общественным порядком, а основу последнего составляет не столько принуждение, сколько убеждение. Отдельные слабые, буквально [? - Р.Г.] трепещущие на ветру ростки нового глобального мироустройства свидетельствуют, что человечество движется именно в этом направлении..." (с. 290 - 291).

Мантра... Это многое объясняет!

Каюсь, до сей поры я имел весьма смутное представление о том, кто такой Амитаи Этциони. После прочтения предисловия Владислава Иноземцева мое представление стало более ясным. (Но, увы, оно не стало более отчетливым.) Автор, как оказалось, - выдающийся американский социолог, профессор Университета им. Дж.Вашингтона. На русском есть пара статей и небольшой отрывок из книги "Новое золотое правило" (1996). Создатель и предводитель коммунитаризма. Родился 4 января 1929 года в Кельне. Позже семья эмигрировала в Палестину. В 1948 году ушел добровольцем на фронт - защищать Израиль. Судьба закинула в Америку, где он написал более тридцати книг, поработал советником Картера по вопросам социальной политики, заведующим кафедрой, директором института и издателем журнала. Служит президентом Американской социологической ассоциации. Книга "From Empire to Community" издана в 2004 году.

Этциони утверждает, что его книга посвящена тому, как можно было бы трансформировать американскую квазиимперию ("квази" - потому что это как бы метрополия без колоний) в некую легитимную глобальную конструкцию. Подобно тому, как силовое объединение государств-наций служило прелюдией к демократизации, социальным переменам и формированию "национальной общности", точно так же Америка может и должна сыграть роль такого "объединителя" в глобальном масштабе. Подобно тому, как национальная общность служила фактором легитимации для режимов, поначалу основанных лишь на силе, точно так же новый мировой порядок станет легитимным лишь тогда, когда возникнет глобальная общность людей. Сила без общности нелегитимна, но в том-то и дело, что общность не возникнет без глобального силового вмешательства. Общность, основанная лишь на праве, консенсусе и многосторонних обязательствах, не станет подлинной общностью. Но чтобы сила стала общностью, надо, чтобы она применялась, так сказать, синтетически, чтобы те нормативные принципы и ценности, которые поначалу будут внедряться принудительно, были такими принципами и ценностями, которые легко и добровольно принял бы весь мир.

Этот дурно пахнущий историософский тезис, выдвинутый в самом начале книги, в дальнейшем просто воспроизводится на разные лады. Реального механизма трансформации "империи" в "сообщество" Этциони не предлагает. Зато он очень подробно, бесконечно повторяясь, говорит о "глобальном нормативном синтезе" и о тех синтетических ценностях, которые должны образовать фундамент новой глобальной архитектуры. Искомый транснациональный моральный консенсус, то есть "всеобщее представление о благе", лежит ровно посредине различных парных категорий, причем все эти пары легко взаимозаменяемы и в совокупности охватывают всю область существующего, исчисляемого и классифицируемого, короче, поддающегося контролю:

"Если мы сумеем создать нравственный консенсус на общемировом уровне и какие-то новые, пусть даже с ограниченными полномочиями, органы глобальной власти, то человечество выиграет от важного обстоятельства: на Земле не останется территорий, где можно было бы спрятаться, то есть исчезнут неконтролируемые пространства" (с. 17).

Довольно мрачная перспектива, если к тому же учесть, что осуществлению этих грандиозных планов всеобщей нормализации и гармонизации мешают "фундаменталисты", которые находятся вне нормативного синтеза (см. с. 92). Если крайний индивидуализм Запада и крайний авторитаризм Востока еще попадают в крайние точки единой шкалы ценностей, так что их можно как-то притянуть к золотой середине, то "фундаменталисты" образуют негативное дополнение к нормативному всеединству, соседствуя в этой мрачной пустоте с ОМП, пандемиями, торговлей людьми, экологическими проблемами и прочими обстоятельствами, с которыми пора бы разобраться жестко и глобально, дабы воцарился всеобщий мир под контролем "мягкой [я бы даже сказал нежной. - Р.Г.] силы".

Обратимся к глобальным дихотомиям. Мы уже упомянули Запад и Восток. Этциони полагает, что мир фактически движется к синтезу этих двух сущностей. Права и обязанности, автономия личности и общественный порядок, моральный релятивизм и жесткая регламентация, - все эти абстрактные категории рано или поздно сольются в мягком и сбалансированном коммунитарном экстазе, причем речь идет "не о механическом соединении, а, скорее, о химической реакции" (с. 22). Непонятно только, зачем Америке добровольно-принудительно насаждать такие мягкие ценности, если химический синтез идет сам по себе. И все ли, даже если исключить "фундаменталистов", согласятся с безусловной ценностью "синтеза" и "баланса"? Логично заключить, что тот, кто не принимает глобальный нормативный синтез, автоматически классифицируется (или, точнее, деклассифицируется) как "фундаменталист" и поборник ядерного уничтожения вкупе с торговлей секс-рабынями. Давайте назовем этих отщепенцев "ядерно-наркотическими секс-фундаменталистами" и раздавим их глобальной нормой (см. одноименное сочинение Сорокина).

Абсурд и нелепость подобного "синтеза" становится еще более очевидной, когда Этциони приводит пример мягкого ислама как зародыша грядущего синтетического единства. Этциони действительно верит, что открытость "ворот иджтихада" - это несомненный признак свободомыслия, смягчающего и гармонизирующего жесткий ислам. В действительности же позволительность свободных религиозно-правовых заключений по актуальным вопросам и есть то, из чего вырос "жесткий" исламский радикализм. Свобода совершать те или иные деяния фактически ведет к ужесточению нравов, а не наоборот. Благие намерения - хороший строительный материал, только не для коммунитарного рая.

Этциони перечисляет и другие компоненты глобального нормативного синтеза: партикуляризм в сочетании с универсализмом, Gemeinschaft в сочетании с Gesellschaft, принуждение в сочетании с убеждением, оптимизм в сочетании с пессимизмом, прогрессизм в сочетании с фатализмом, и даже Гоббс в сочетании с Локком.

Что касается конкретных указаний по строительству новой глобальной архитектуры, которые дает Этциони, то их благонамеренный характер бросается в глаза:

"Итак, главным источником легитимации в новой глобальной архитектуре становится нетерпимость к массовому убийству посредством ОМП и геноцида. Это создаст исходный элемент глобальной государственности, а именно - определенную степень безопасности, а также облегчит перенос акцента с национального суверенитета на гуманитарные ценности, прежде всего - на обеспечение права на жизнь каждому человеку независимо от его национальности. Такая цель гораздо уместнее, нежели одновременное насаждение всей совокупности прав личности" (с. 192).

А дальше - ширить транснациональные неформальные сети, строить всемирную нацию, крепить глобальное сообщество, формировать ядро общих ценностей, активизировать процесс конвергенции культур, удовлетворить базовые потребности всех людей, обеспечивать рост основополагающего минимума на социально-экономическом фронте, прививать ответственность в отношении коллективного блага, направлять воинские контингенты в формирующиеся региональные миротворческие силы, находиться на постоянном боевом дежурстве, учитывать интересы большего количества людей, осуществлять широкомасштабное согласование интересов, способствовать достижению компромиссов, утверждать приоритет человека, обеспечивать легитимацию деятельности наднациональной власти, испытывать чувство общей судьбы, укреплять открытый и всеохватывающий консенсус, сокращать существующий дефицит общности, организовывать мир в рамках примерно дюжины региональных объединений, усиливать межличностные связи поверх государственных границ, вводить мировое гражданство, закладывать основы общей политической культуры, негативно относиться к секс-рабству и торговле слоновой костью, формировать самостоятельный источник доходов ООН.

Итак, перед нами ритуальный текст. Давайте поразмыслим вот над чем. Над связью "слов" и "вещей". Всякие "слова" обладают определенной областью реализации, они потенциально реализуемы в той или иной практике, в "вещах". Чем формализованнее и жестче слова, тем в более материальных практиках они реализуемы. Чтобы быть предельно эффективной в рамках некой практики, информация должна быть максимально формализуема в категориях, релевантных данной практике. Техническая инструкция к вашему мобильному телефону реализуема в практике использования его по прямому назначению. Есть тексты, которые исторически обрастали и продолжают обрастать все новыми и новыми областями реализации и соответствующими процедурами формализации, позволяющими "вписать" текст в определенную практику. Например, Библия. С этим текстом можно делать все, что угодно: разучивать в классе, петь с кафедры, снимать кино, шептать в молитве, писать картины, сочинять романы, проводить исторические исследования, использовать в политических целях, бесплатно распространять, запрещать... И еще многое другое. В этом смысле Библия - не просто ритуальный текст, поскольку она необходима не только для какой-то одной практики, в рамках которой к тому же не ставится задача достижения конкретной материальной цели.

А вот книга Этциони - текст всецело ритуальный. Что можно с ним сделать? На него, пожалуй, можно ссылаться в процессе проведения всем хорошо известного телеобряда запудривания, заговаривания и вешания лапши, осуществляемого шаманами от политики. Готовые формулировки можно почерпнуть из вышерасположенного абзаца, который начинается словами "А дальше...". Надо, мол, стремиться к консенсусу, искать компромиссы, удовлетворять интересы... Даже если конкретные формулировки будут несколько иными, как риторический образец текст Этциони просто незаменим. Хотя, если честно, наши телепастыри без всяких книжек поднаторели в искусстве ритуальной подмены. Старая школа...

Когда ритуал демонстрации благих намерений завершен, политики снимают микрофоны и приступают к реальным действиям.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Григорий Амелин, "Я никогда не видел Каркассона" /07.04/
Воробьев В. Враг народа. Воспоминания художника. Хотя Воробьев беспощадный подглядыватель и ловец всего смешного, его книгу сборником побесенок и зарисовок никак не назовешь. Это не собранье пестрых глав, а тщательно выверенная система с изощренной конструкцией.
Ян Левченко, Петербургские тиражи /06.04/
Выпуск 13. Издательство "Владимир Даль": Музыка консервативной революции.
Михаил Эдельштейн, Левый бренд /31.03/
Тайбо II П.И. Че Гевара. Настоящий Че вряд ли сегодня кому-то нужен, а потому сомнительно, чтобы его биография работы Пако Игнасио Тайбо II стала бестселлером.
Никита Елисеев, Консерватор /29.03/
Дмитрий Быков. Эвакуатор. Хочется даже как-то по-рапповски, по-пролеткультовски прикрикнуть: "Быков написал сумбурную книжку растерянного интеллигента".
Григорий Амелин, Женщина вамп и мужчина ямп /28.03/
От ворот философии жизни игру начинает Риккерт. Пас Зиммелю, тот переводит мяч на правый фланг Лукачу, который с рожей Новалиса на майке мчится к воротом противника. А вот и душа команды Вальтер Беньямин, длинный цитатный проход Кракауэра, пас верхом, Блох, Хайдеггер, Бахтин... и - блистательный гол бомбардира Ямпольского.
предыдущая в начало следующая
Роман Ганжа
Роман
ГАНЖА
ganzha@russ.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Экспертиза' на Subscribe.ru