Выпуск от 12 января 1998 года
http://russia.agama.com/bol/Если есть канат, то должен же по нему кто-нибудь ходить? То есть любая вещь функциональна, иначе мы ее не причисляем к разряду вещей. Интернет - не вещь, скорее пространство, притягивающее людей с жаждой заполнения пустоты - маньяков, графоманов, первопроходцев. Предельным положением дел для людей со сдвинутым в этом направлении сознанием будет ситуация, когда весь мир окажется оцифрованным и доступным в бинарном виде. Пока же им приходится довольствоваться текстовым форматом и описаниями вместо объектов. Это - идея Энциклопедии, но если "Энциклопедия" Дидерота & Co. была системой, миром связанных единой концепцией описаний, то интернетовская энциклопедия будет сродни той мифической китайской "Небесной империи благодетельных знаний", отрывок из которой можно найти у Борхеса в "Аналитическом языке Джона Уилкинса" (а если кому охота - у Фуко):
"Животные делятся на а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) сосунков, д) сирен, е) сказочных, ж) отдельных собак, з) включенных в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух".
Примерно такой проект нам и предлагают здесь. Для затравки, правда, кинули в Сеть уже готовую энциклопедию, но если вы обнаружите, что в ней отсутствует статья, скажем, о ихтиопатии, то можете смело написать таковую и прислать хозяевам для пополнения (конечно, если вы действительно являетесь специалистом по этой "постболезни постлюдей").
Но описанный Вавилон лишь проектируется. Покамест для общего увеселения выложен только "Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона" издания 1907 года (дополненный статьями из словарей иностранных слов Павленкова, Михельсона и совсем уж античного словаря Старчевского). Автор проекта, Сергей Москалев, обещает вести учет запросам и для наиболее часто встречающихся слов заменять статьи из этого, скажем откровенно, абсолютно бесполезного в наши дни издания статьями из Большого Брокгауза или Граната (на самом деле Брокгауз, конечно, предпочтительнее, особенно в гуманитарной части).
Кстати о Бальмонте, которого я искал в американской базе данных неделю назад. В Брокгаузе-Он-Лайн обнаруживается о нем следующий прелестный пассаж:
"Отличит. черты поэтич. таланта Б. - необыкновенная виртуозность и музыкальность стиха, богатство и разнообразие образов, могучая сила фантазии, в то же время часто чрезмерная изысканность, крикливая аффектация, напускной сатанизм и самовлюбленность".
Выражение "напускной сатанизм" предлагаю взять на вооружение. Ау, Миша Вербицкий!
Забавно, что Сологуб в Малом Брокгаузе был ("основным мотивом декадентских стихов и рассказов С. служат жажда смерти, безумие и жестокое мучительское сладострастие"), зато не было Блока-сына, только юрист-отец. Я было подумал, что консервативный Брокгауз в 1907 году еще не признал "младших символистов", но нет - Андрей Белый имеет место быть. Интересно, почему бы это?
Умная Лена Грачева заметила, что один из фраков П. И. Чичикова (брусничного цвета с искрой) - прадедушка нынешних малиновых пиджаков. Действительно, чем Чичиков не "новый русский"? Тут тебе и буржуазность, и криминал.
А вот чем (помимо всего понятного прочего) анекдотические "новые русские" (я не говорю о реальном и очень интересном социальном страте) предельно прозрачны, в этом отношении они закономерные антиподы анекдотических же "старых евреев", у которых что ни слово, то загадка.
Основная риторическая фигура "нового русского" - гипербола и родственная ей реализованная метафора (факс, прущий изо рта; салочки на "Мерседесах"; крокодил вместо собаки)… Не таков наш Павел Иванович: он весь соткан из метонимий и метафор и дело имеет не с понятными и опредмеченными "штуками" и "баксами", но с душами - материей метафизической. Не зря Гоголь так затягивает объяснение, закутывает действие мотивировками, переносит изображение чичиковской предыстории Бог знает куда. Читатель так и не уверен в отношении того, не капитан ли Копейкин Чичиков, не Бонапарт ли, собирается ли он действительно жениться или голову нам морочит, бизнесом ли занимается по мере сил и возможностей или впрямь души скупает.
Павел Иванович - первый, кажется, в русской литературе человек без свойств (не толстый и не тонкий), но у него это как раз от избытка противоречивых и сводящих друг друга на нет качеств. Так много в нем всего, что он легко акклиматизируется и в булгаковской Москве, и в постсоветском эпосе.
А вот насчет Ноздрева и Собакевича как предшественников "нового русского" поразмыслите сами.
Не дает мне покоя это самое слово - "интернет". Где только теперь его ни услышишь, где ни прочитаешь! Но если раньше я обращал внимание на случаи, когда это слово употребляется в более или менее прямом значении, а вокруг него наверчиваются разные языковые метафоры, то недавно в один день дважды увидал, как может сдвигаться смысл самого слова "интернет".
Сначала один видный филолог заметил ex cathedra, что слова "интеллигентность" и "интернет" несовместны. Здесь явно речь идет не о куче кремниево-металлических устройств, обменивающихся сигналами, а о какой-то нравственной категории, приписываемой людям, сидящим за этими самыми железками и инициирующим этот самый обмен (двойная метонимия?). Вечером того же трудного московского дня открываю в метро 27-й нумер "Нового литературного обозрения" и читаю следующее патетическое заключение совершенно справедливой заметки А. И. Рейтблата, полемизирующего с автором анекдотической "Энциклопедии булгаковской" Б. В. Соколовым:
"Если Соколов хочет создавать бульварное литературоведение - его дело, но тогда ему должна быть безразлична реакция научных изданий на его публикации.
Но может быть, я отстал от жизни и в эпоху Чечни и Интернета мораль - это непозволительная роскошь? Так или иначе, но в этом вопросе мне бы хотелось остаться архаистом".
Здесь "Интернет" возникает уже в роли приметы времени, включенной наряду с "Чечней" в саркастический пассаж. Как в первом примере "интернетность" противопоставлялась "интеллигентности", так и здесь "Интернет" символизирует аморальную эпоху. Задумаемся, однако, над странным сближением далековатых идей - "Интернета" и "Чечни".
"Чечня" представляет в этом пассаже варварство "внутреннее", "восточное", укорененное в отечественной истории, варварство архаическое - убийство мирных жителей, расстрелы заложников, публичные казни, кровная месть… "Интернет" выступает в роли дополнительного синонима к "Чечне" и репрезентирует то же варварство - "внешнее", "западное", "(пост)модернистское" - нравственное растление и вседозволенность. Это противопоставление проявляется даже на уровне фонетики - дважды повторенное "ч" в русском языковом сознании устойчиво связано с "восточным" комплексом ("чучмек", "чукча", а также изобретенный Жуковским "чечереец"), точно так же как твердое произношение "т" и "н" во втором слове - безошибочный знак недавнего "западного" заимствования.
Как видно из контекста, речь в заметке идет о размывании границ между "бульварным" и "академическим" литературоведением. Показательно, что оба слова-символа, употребленные А. И. Рейтблатом, активизируют тот же мотив (одно - в политической, другое - в социокультурной области).
Легкий комизм ситуации придает то, что это написано исследователем, немало трудов положившим на благородное дело восстановления литературной и человеческой репутации Ф. Булгарина, персонажа, олицетворяющего именно размывание всевозможных культурных, национальных, сословных, политических и моральных границ, издателя первой русской неправительственной газеты "Северная пчела" и уже в этом отношении - дедушки русского интернета.
Вяземский писал, что "Булгарин и в литературе то, что в народах: заяц, который бежит между двух неприятельских станов".
Что касается предыдущего стишка, с радостью сообщаю, что народ довольно дружно назвал автора (конечно, это был А. К. Толстой). Все они получают по полагающемуся количеству баллов (список не публикую, но веду!). Те же, кто назвал автором Козьму Пруткова, получают на балл меньше, но тоже молодцы. Особое изящество обнаруживается в гипотезах тех читателей, которые приписали миниатюру С. Дацюку, М. И. Мухину и мне. За последнее - особое спасибо соответственно Моисееву.
А вот такие грустные стихи на сегодня:
Горько надоел я всем,
Самому себе и прочим:
Перестать бы жить совсем!
Мы о чем же здесь хлопочем?
Ждешь чего-то впереди...
Впереди ж всё хуже, хуже;
Путь грязней, тяжеле, уже -
Ты же всё вперед иди!
То ли дело лоно гроба!
Там безмолвно и темно.
Там молчат мечты и злоба;
В гроб убраться бы давно!
Тут, наверное, придется подсказать. Автора все знают по фамилии, но мало кто читал. Его старшая сестра была замужем за профессором нашего университета, братом подельника автора предлагаемого стихотворения и тоже поэта. Если угадали, пишите фамилию правильно, безо всяких удвоенных согласных. Удачи!
http://funnelweb.utcc.utk.edu/~isandler/cyrconv.html
Лучший из известных мне конверторов из кириллицы в кириллицу. Мы все-таки умудрились построить Вавилонскую башню в пределах одного отдельно взятого языка, кодировки, транслитерации, черта в ступе. Если вы хоть немного разбираетесь в этих вещах, тут вам помогут. Главное достоинство - возможность подвергнуть декодировке не только заданную страницу, но и страницы, к которым ведут ссылки с нее. Главный недостаток - плохое обращение с детранслитерацией, которой тут безжалостно подвергаются таги языка HTML, так что выходит смешно, но непродуктивно. Я об этом автору написал, но ответа не получил.http://www.mifs-unesco.ru/Documents/Letters/
Прелестен Церетели!
И люди его любят. Чему и свидетельством данная подборка писем. Не могу удержаться от цитаты:
"Конечно, <Петр. - Р. Л.> при рассмотрении в упор с ближних точек, кажется великоватым, но он рассчитан на восприятие с набережных Москвы-реки и с Крымского моста. Оттуда он кажется вполне соразмерным среде. Но что до этого Мостовщикову. Он врет даже в мелочах. Петра он обозвал "22-метровым пучеглазым самодержцем" и весь памятник определил "высотой с 25-этажный дом". Но высота фигуры Петра - 19 метров"
(Н. Воронов, доктор искусствоведения)".Вот москвичам в "Столице" невдомек, это только мы, провинциалы, понимаем. Издалека надо смотреть на монументы - из космоса, скажем, или из другой страны по крайней мере. Приехал это я не так давно в Москву и, чтобы не будить друзей, пошел с утра гулять по центру. Видел разные скульптуры на Манежной площади. Лошадки там, рыбки золотыя. Тут же рядом, у музея им. Ленина, - демонстрация анпиловцев. И все 40 человекоммунистов похожи на церетелевские фантазии - так вот прямо ходишь и видишь: вот это старик, а это - рыбка… Вот это и есть реализм. И если правда, что Манежную застроили для прекращения митингов, то сделали это весьма остроумно - соорудили групповой памятник Митингу Оппозиции. И детям приятно, и Анпилов рад.
Но есть и сложности. Скажем, всем хорош упомянутый Петр. Сам собой красив, как в известной песне. Сам себе и море, и Колумб, и академик, и герой. Но вот с точки зрения корректности политической и компьютерной дело неважно. Посмотрите-ка, что у него в руках? Скажете - штурвал? Нет - это фирменный знак одного из браузеров. На месте Microsoft я бы уже давно попытался это дело пресечь.
А вот интересно - если встретятся слон и кит, кто кого поборет?
 |
 |
 |
