Выпуск от 27 апреля 1998 года
altavista.digital.com (продолжение)
Слово, как будто вытесненное из современной культуры визуальными искусствами, неожиданно возвращается через окно Интернета ("окна" - зарегистрированное название, кто бы спорил).
Интернетовский мир, ориентированный на письмо, мир по преимуществу вербальный, и поисковые устройства ни с чем, кроме слов, дела иметь не хотят.
В прошлый раз я упомянул о разных играх с "Alta Vista" и другими искалками. В принципе, тут любой поиск - игра. Если попробовать найти аналогию, то, скорее всего, игра в бирюльки. Для тех, кто не помнит: бирюльки - это такие разнообразные штучки, цепляющиеся друг за друга, и нужно кучу этих штучек крючочком разобрать, стараясь вытягивать по одной. Но они по одной не вытягиваются, а каждая норовит вытащить других. Так же и с искалками. Кстати сказать, самые интересные страницы часто отыскиваются именно среди этого побочного брака. Как говорил Тынянов по другому поводу, закажут Индию, а она откроет Америку.
Но это отступление, а описать я собирался игру, придуманную Е. Ч. Отчаявшись угадать автора одного из самых заковыристых стихотворений, он попытался набрать строчку из него и спросить "Alta Vista", как она относится к тому, что "грудь колышется и дрожит". Дальше произошло вот что: никакого Милькеева, конечно, не воспоследовало, но зато линки, выскочившие на верхушке страницы, отсылали преимущественно к изящной словесности.
Что такое "поэтизм", все знают, но точные определения этого понятия в работах по стилистике встречаются нечасто. Если Бродский упоминает о непристойных словах "в повседневной речи, не попавших в прозу. А тем более в стих", то тут мы имеем дело с обратным - слова преимущественно предпочитаемые стиховыми жанрами, а в разговорных и деловых жанрах речи практически не встречающиеся. Действительно, слово "колышется" редко приходилось слышать в метро.
Это вроде тех загадочных слов, которыми баловала нас советская проза: "детвора", например, или "грустинка". Ничего удивительного, что поисковая машина именно эти редкие слова опознает как маркированные и выдает в результате нечто вполне сопоставимое по жанру с оригиналом.
При этом умная "Alta Vista" ранжирует результаты так, что рядом с "колышется" и "грудь" возвращает себе свои поэтические качества. Не без издержек, конечно: желающие заодно получают ссылку к рекомендации по сохранению бюста в первозданной его красоте, равно как и линк на журнал "Спортивная жизнь России", но наверху оказывается все же поэтическая Юлия Генюк - грудь в ее подборке не упоминается, зато
Чего же еще, повторяю, чего ж еще?
Светло, и фортуна безжалостно благосклонна,
И небо, последнее в осени, вдаль течет,
Дрожит и колышется, как за окном вагона..Понятно, что еще забавнее играть в эту игру с искалками русскими. У них база посолиднее, и результаты в последнее время они вполне интеллигентно сортируют. Вот забавнейший список авторов/текстов, к которым отсылает первая страница рэмблеровского поиска по той же милькеевской строчке: Лермонтов (хронологическое и жанровое попадание!), А. Цветков (не стихи, правда, а драма), В. Маканин, А. Щеголев (кажется, фантастика какая-то), Бхагавадгита, Гоголь, Инга Сузи и я. Собственно, не я, а Милькеев, которого интеллигентный "Рэмблер" уже посчитал, пострел. Только непонятно, почему, если он такой умный, страница с точно соответствующей запросу строкой оказалась в списке десятой?
Насчет Инги Сузи ничего определенного сказать не могу. Стихи такие о любви, конца вроде бы девяностых, но вполне архаичные. Все три ключевых слова в подборке представлены. Колышется земля, дрожит голос (при этом "нити змей сползают по спине" - вот не разберу, где тут заканчивается метафора и начинается кошмар), а грудь упоминается в связи с ударом.
Понятно, что фонд поэтизмов, заложенный лирикой прошлого века, не оставался неизменным. Какие-то устаревали и превращались в архаизмы, какие-то приходили из разговорной речи; вытолкнутые оттуда новыми нахальными словами, они эмигрировали в стихи. Ну и наконец, активно действовала тенденция к прозаизации, размыванию стройных рядов поэтизмов. Попробуем задать в качестве строки поиска стих из сонета Аронзона "Зачем из трупов душ букетами цветут..." ("души" и даже "букеты" вполне мыслимы в девятнадцатом веке, "трупы" - навряд ли).
Тут "Рэмблер" заартачился и заявил, что таких ужасов не встречал. Он, понимаешь ли, ищет только документы со всеми вхождениями, а сочетание, оказывается, редкое. При этом интересно, что хотя кластеры "букетами цветут" и "трупов душ", казалось бы, равновероятны, но первый не обнаруживается нигде вообще, а вот второй - пожалуйста (очень забавный набор: оккультная литература, Желязны, "Лимонка", пересказ какого-то американского хоррора и прочее в том же духе. Готов поспорить, что среднестатистический фон страниц, к которым отсылает этот рэмблеровский поиск, - черный).
"Alta Vista" оказалась либеральнее. Ее "десятка" (с нежестким вхождением всех элементов) такова:
1-4. Загадочный поэтический текст И. Альтшулера с интригующим киевлянина заглавием "Когда цветут каштаны, "асушники" не спят" (ознакомиться с подробностями аллергической этой бессонницы не удалось - страницы канули в Лету);
5. Какая-то гостевая книга;
6-7. Мемуары генерала Коржакова (каждому слову из набора в них явно находится место, генерал, с одной стороны, человек военный, так что не без трупов; с другой стороны, любит порассуждать насчет душ - или же делится подробностями гигиенических процедур президента, встречают его с букетами, цветут же, вероятно, клюквенные деревья по обочинам правительственных трасс);
8. Книга Юрия Никитина "Трое из леса". Я прочел только первый абзац. Вот он в точности:Боромир отодвинул полог из медвежьей шкуры, и в дупло ворвался свежий утренний воздух. Тяжелые ночные запахи перепрелого дерева качнулись и, как донные рыбы, опустились, унося смутные видения и страхи.
Как там у Булгакова было? "Ева, Ева! - зазвенело на меже". Вспоминается также известное место из Энгельса насчет того, что предки человека имели острые уши и жили на деревьях. Но все-таки Боромир в дупле - это слишком.
9-10. Совсем наоборот, "Наследник из Калькутты" Роберта Штильмарка (ч. 2, гл. 11, цитировать не буду).Итог: художественная литература, преимущественно двадцатого века, проза или "иронические стихи" (это я реконструировал не дошедший до нас первый текст). Вывод: так и не пробился бедный труп в высокую поэзию.
(Этот этюд посвящается известному лингвостатистику Л.Делицыну.)
Игры можно продолжить. Предлагаю читателям поделиться своими открытиями и/или соображениями, касаются ли они самостоятельных поисков, проблемы поэтизмов или модификаций игры:
Сегодня - некоторый гибрид разделов "Слова" и "Выписки". Сначала обширная выписка из мемуаров Т. В. Петкевич "Жизнь - сапожок непарный" (СПб., 1993). Действие отрывка происходит в Киргизии в начале войны. 22-летней Тамаре предъявлены стандартные обвинения. Следователь домогается красивой молодой женщины, одновременно плетя заурядную паутину протокола. Героиня отказывает гражданину начальнику, как будто бы рискуя навлечь на себя дополнительные беды.
- Итак, вы говорили, что хотели прихода Гитлера.
- Я не хотела прихода Гитлера.
- Нет, вы хотели и говорили об этом.
- Нет, не хотела и не говорила.
- Говорили.
- Нет.
- Говорили.
- Нет!
- Говорили!
Тон следователя был безапелляционен. Я уже знала, что он с этого места не сойдет, не отступит. Как всегда в этих случаях, ощущение реальности и смысла истаивало.
<...>
- Разве можно хотеть прихода Гитлера? - все еще отстаивала я свое.
- Говорили. Хотели.
Продолжать тупую перепалку? Эту дурацкую игру? Борьба за свое "нет" показалась вдруг унизительной.
<...>
- Хотела! Говорила! - выхлестнуло из меня.
- Что хотели? Что говорили? - переспросил следователь.
- Говорила: "Хочу, чтобы пришел Гитлер!"
- Но вы не хотели этого. И не говорили. - тяжело произнес он. <...> - Поймите, запомните: ночью и днем, при любых условиях ответ должен быть один: "Нет!", "Не говорила!" Поняли? Поняли это?
<...>
В ту же ночь с последовательной неумолимостью меня снова вызвали на допрос. И снова следователь был резким, острым, как нож. Мне предъявлялось еще одно обвинение.
- Вот здесь есть показание, что вы говорили, будто в тысяча девятьсот тридцать седьмом году пытали заключенных...
- Да, это я говорила.
- Но это ложь! - жестко оборвал следователь.
Впервые за время допросов внутри у меня что-то распрямилось. <...>
- Не ложь! Правда! Правда! Я сама видела у нашего знакомого, выпущенного в тысяча девятьсот тридцать восьмом году на волю, браслетку, выжженную на руке папиросами следователя. Я сама видела человека, у которого переломаны ребра на допросах. В тридцать седьмом пытали. Это правда. И я говорила это! Это я говорила.
- Ложь! Клевета! Никаких пыток не было, - чеканил <...> следователь. - Ясно?
- Были! Были! - утверждала я.
- Не было! - Следователь вскочил.<...>
- Были!!!
<...>
Следователь подошел ко мне вплотную. В ту минуту я не боялась его. Он посмотрел мне прямо в глаза. Переждал какие-то секунды.
- Вы видите это? - спросил он, растянув губы и проводя пальцем по ряду своих металлических зубов.
- Вижу, - отозвалась я.
- Так все это, - сказал он медленно, - тоже было выбито в тридцать седьмом году... но этого не было!!!
Тут поразительно, во-первых, демонстративное пренебрежение нормальными модальностями. Слово обозначает как будто бы некий объект. Ан нет - слово обозначает само себя исключительно. Протокол в этом смысле - вполне литература по формалистам, высказывание с установкой на высказывание, как формулирует Якобсон, ничего общего с презренной реальностью, миром денотатов не имеющее.
И второе, что не может не бросаться в глаза (один мой студент заметил) - насколько булгаковский эпизод допроса Иешуа Пилатом ориентирован на такого рода истории о сочувствующих следователях, бессильных перед ходом вещей. Тут можно, конечно, предположить обратное влияние (мемуары писались после публикации романа), но резоннее поверить автору воспоминаний и в романе Булгакова попытаться разглядеть пласт "историй о следователях", тем более, что и линия Мастера к тому располагает.
Некогда я торжественно давал зарок ничего никогда не писать о M&M. Теперь вот торжественно нарушаю.
Дима Вернер прислал жизненную историю Вадима Зеленкова о светофорах со своего анекдотного сервера. Вот она:
"Как известно, если пешеход ступил на "зебру", водители обязаны его безусловно пропустить, а пешеходу, в свою очередь, этикет рекомендует кивнуть в ответ - спасибо, мол, дорогой. У нас в Минске это правило соблюдается примерно в половине случаев, в Москве, по-моему, никогда, а вот в дальнем зарубежье закон есть закон.
Так вот, пару лет назад в Ливерпуле один водитель пропустил пешехода, а тот не поблагодарил его кивком. Тогда водила выскочил из кабины, со словами "Я научу тебя вежливости!" сломал пешеходу челюсть и два ребра и уехал..."
Тут попутно вспоминается случай, рассказанный Н.Н. Он вернулся откуда-то из Скандинавии с привычкой к взаимной вежливости на дороге. А поскольку в этой Дании благодарность водителю принято выражать таким неопределенным сгибанием руки в локте и помахиванием, он некоторое время так и делал в Питере, пока один темпераментный водитель не выскочил из своего "Вольво" с криком:
- Ти мне зачем такое показал, да? Я тебя вперед пропускал!
С тех пор Н.Н. обходится полупоклонами.
То был Сапгир. Как справедливо заметили многие мои читатели, воспользовавшиеся подсказкой.
Тут возникла проблема с подсчетом очков. Некоторые особо совестливые игроки заявили, что это нечестно, и просили им очки не считать. Поэтому я просто аннулирую результаты третьего тура (а вы небось думали, всем по десять дам? Не таковы мы, преподаватели Тартуского университета!).
Что будет вполне, по-моему, честно, ведь любая русская искалка на раз находит это стихотворение. А вот "Alta Vista" хваленая - нет.
Из ответов читателей, не пытавшихся пойти по простому пути, подсказанному мной, отмечу феерическую гипотезу Инны Булкиной, предположившей, что это - Набоков. Я сперва смеялся, потом попробовал прочесть сонет как набоковский. И чудовищным образом - получилось.
Андрею Устинову (который, уверен, не искал в Интернете имени автора) ответный привет, а у меня еще один сонет. На этот раз - никаких цветочков. Вот он:
ВДОХНОВЕНИЕ
Подсказка - автор всем известен хотя бы по фамилии.
Не часто к нам слетает вдохновенье,
И краткий миг в душе оно горит;
Но этот миг любимец муз ценит,
Как мученик с землею разлученье.
В друзьях обман, в любви разуверенье
И яд во всем, чем сердце дорожит,
Забыты им: восторженный пиит
Уж прочитал свое предназначенье.
И, презренный, гонимый от людей,
Блуждающий один под небесами,
Он говорит с грядущими веками;
Он ставит честь превыше всех честей,
Он клевете мстит славою своей
И делится бессмертием с богами.Удачи!
Итоги же трех туров прежние - 10 баллов у Булкиной. Даже скучно, ей-Богу.
Удачи!
Этот тур Игры завершен. Участвуйте в последнем туре!
Пара литературных страниц не от Мошкова.
http://www.aha.ru/~fominmax/lit.html
"Козлиная песнь", "Опыты соединения слов посредством ритма" Вагинова и "Чертогон" Лескова. Вполне осмысленное сочетание, по-моему.http://www.litera.ru/read/zvety/hariton/harit_1.htm
"Духовка" Е. Харитонова. Кстати, если знаете, есть ли еще где Харитонов в электронном виде, не сочтите за труд мне написать.
Исключительное оживление вызвал опрос о светофорах. Напомню, что я просил читателей поделиться своими наблюдениями и описать, как оценивается в том месте, где они живут, переход улицы на красный при условии, что жизни и здоровью нарушителя не угрожает ни одна машина.
Предварительные результаты на ночь со среды на четверг таковы. Естественным считают такое поведение двадцать читателей "Ссылки"... простите, уже двадцать один. Допустимым - десять. В трех случаях неуважение к ПДД названо неприличным и лишь в одном - невозможным (где же такое место?). Я нарочно не вел никакой географической статистики, меня интересовала именно суммарная картина. Еще трое читателей имеют несчастье проживать в месте, где много машин, проблема пустых дорог там не возникает. Об отсутствии светофоров не сигнализируют. Зато трое не ходят пешком, так что им все эти проблемы чужды. И, наконец, один читатель страдает дальтонизмом и не различает красного и зеленого. Поскольку ответы все идут и идут, окончательно я их представлю в виде таблицы с процентами в следующий раз.
Неожиданное продолжение получила и история с цыганскими песнями. Митя Манин прислал довольно язвительное письмо, где наши реконструкции подвергаются суровой критике. Вообще говоря, все, что Митя пишет о цыганском языке, не имеющем прямого отношения ни к румынскому, ни к турецкому - совершенная правда, замечу, что во втором примере данных для перевода было совершенно недостаточно. Словари же санскрита не очень помогают. Конечно, генетическое родство, но где вода, а где имение? Я попытаюсь наладить контакты в местных цыганских кругах (имеются и такие в Тарту) и разъяснить загадочный сигадыр, меня тоже весьма интригующий.
И последнее - ради успокоения читателей. Следующий выпуск не будет начинаться со ссылки на "Альтависту".
 |
 |
 |
