dos mac koi win www.russ.ru Еженедельные наблюдения Романа Лейбова

Выпуск от 16 ноября 1998 года

Место
http://www.zhurnal.ru/1/

Спасибо Жене Горному. Если б не он, я бы не собрался это написать.

А давно уже была идея написать что-нибудь памяти одной годовщины. И даже эпиграф был припасен, из классика: Но потом Крошку Ру использовали по-своему, в "Компьютерре"; обстоятельства сложились так и еще раз эдак, не до того стало, в общем.

Но вот недавно Горный объявил в "Неводе": Тут уж не удержаться - хочешь-не хочешь, а надо писать заметку о достопамятном Журнале Ру. Поскольку теперь он существует вовсе без главного редактора, а только под покровительством двух молодых людей (один из которых до Горного как раз писал "Невод" - странные рокировки происходят). То есть, Журнал Ру не существует теперь уже не только de facto, но и de jure: какой журнал без Главного?

Надо сказать, гадостей по поводу этого издания я слышал преизрядно. Самое мягкое определение было "печатный орган небольшой тусовки". И впрямь, чего мы все в нем нашли? Господи, даже имени ведь у него не было, чтобы по-русски склонялось! Мой вариант (приведенный выше) был в свое время отвергнут общественностью. Поэтому будем в дальнейшем называть его Зхурналом.

Мы его и без имени любили. Зхурнал рождался в разнообразных обстановках. То в Калашном переулке в Москве, то на irc-шных каналах - в перебрасывании сигналами между Стокгольмом, Тарту и Москвой, то на Ближних Садах в Киеве. Рождался он вокруг нескольких фигур. Основная - Д. С. Ицкович, герой сегодняшнего выпуска (пишу об этом смело, поскольку точно знаю, что он меня не читает никогда). Вторая - загадочный Куб, тот самый, о котором все околоинтернетовские люди что-то слышали, но ничего толком не знают. Третья - именно что Женя Горный, без которого, конечно, никакого Зхурнала не было бы. Поэтому с его уходом предприятие можно считать, скажем так, временно замороженным.

Это вовсе не означает, что мертв Zhurnal.ru. По крайней мере,один раздел в нем сейчас сверхактуален, еще один временами радует поклонников изящных искусств, да и на периферии какая-то жизнь теплится. Но Зхурнала в том виде, который вынесен в заглавную ссылку, больше нет и не будет никогда.

Дело не в бумажных номерах (обреченных уже на то, чтобы стать в совсем недолгом времени библиографической редкостью). Дело в том сильнейшем заряде энергии, который и определить-то одним словом сложно. Ведь складывался, как это теперь говорят, "проект" на синхронном фоне уходящей тогда в прошлое субкультуры эмигрантского Интернета в манере "edu", с одной стороны, и на фоне складывающейся субкультуры отечественного "ново-com" - с другой. С другой стороны, очень сильно было сопротивление инерции первого, "технократического" этапа, поэтому открытие "сетевой культуры" как самостоятельной области доставляло особенное удовольствие. Одновременно на этой площадке сталкивались несколько поколений людей, пишущих о Сети ("поколений" в весьма специфическом, сетевом смысле). И опять же - дело не в коммерции с утопией, не в том, что раньше бесплатно писали, а потом стали за деньги; а в этих странных разнообразных линиях напряжения, которое и давало ощущение первооткрытия русского Интернета (а кулинарное слово "рунет" тогда еще не изобрели).

Вот поэтому-то и ссылка у меня стоит на первый, не самый удачный номер. И коли уж праздновать поминки, так выпьем за Первый Номер Зхурнала. Дай ему Бог здоровья!
Глупости
Поскольку выяснилось, что у меня, по крайней мере, с десяток несовершеннолетних читателей, поясняю: последний призыв сугубо метафоричен. Пить вредно. И вообще, сегодняшний выпуск лучше пропустить, уж не знаю, отчего он такой вышел.

Кстати, о пьянстве и борьбе с ним. Тот же Д. С. Ицкович когда-то придумал некоторый русский вариант книг Кастанеды, который должен был начинаться со встречи повествователя на н-ском автовокзале со старым алкоголиком по имени Иван Кузьмич. Далее, конечно, Кузьмич открывал повествователю секреты изменения состояний сознания под воздействием популярных в народе напитков.

Такая ненаписанная книга, несомненно, служила бы делу патриотического воспитания молодежи, развенчивая заграничные грибы с кактусами. Конечно, Кузьмичу следовало бы настаивать на том, что это Духи Земли, Воды и Огня говорят посредством пшеничной, а вот шампанское - напротив - включает стихию Воздуха. Отдельного упоминания, несомненно, заслуживал бы "Солнцедар" - реликт поклонения Яриле.

Между прочим, у скандинавов, в древней поэзии которых сохранились лучше всего (если говорит о европейцах) мифологические корни алкогольной культуры, вполне не случаен так называемый "сухой закон", являющийся на самом деле строгой государственной монополией в сочетании с жесткими ограничениями на продажу спиртного. (В нормальном гастрономе можно купить только пиво, которое и назвать-то так язык не поворачивается - около 3% в нем. Впрочем, независимые наблюдатели полагают, что именно таким пивом лучше всего запивать водку, до чего есть немало охотников, включая все того же Д. С. Ицковича.)

Те, кто посещал пункты продажи алкоголя в Швеции и - особенно - в Норвегии, никогда не забудут атмосферы этих учреждений, ничего общего с коммерцией не имеющих. Культовый напиток здесь подчинен системе распределения полусоциалистических государств - обстановка напоминает нечто среднее между банком, почтой, библиотекой, больницей и крематорием. Зловещее какое-то освещение, почти полное отсутствие витрин, клерки вместо продавцов, горы печатной продукции (антиалкогольные брошюрки отдельно, каталоги вин - отдельно), безумные цены, аппарат с талончиками вместо живой очереди, сосредоточенные лица посетителей... Какой-то мрачный и торжественный ритуал совершается здесь, - чувствует сторонний наблюдатель и в тревоге спешит прочь. (Посмотрите, кстати, на оформление шведской страницы, посвященной сухим винам, а заодно обратите внимание на счетчик.)

Социалистическое государство хорошо знает, с какими грозными силами имеет дело - разреши продажу магического напитка, и улицы города наполнятся вместо законопослушных граждан голосящими берсерками. Впрочем, наиболее продвинутые обитатели северных земель умудряются закон обходить. Об одном таком норвежском человеке я и расскажу дальше, попробовав себя, наконец, в любимом советскими писателями жанре путевого очерка.
По жизни
Дело было в Осло, в воскресенье. Погода была отменная. Дул пронизывающий холодный ветер, ярко светило солнце, временами шел дождь и цвели разнообразные цветы.

Группа тартуских людей, руководимая Т. Д. Кузовкиной, совершающая культпоход по столице Норвегии, отчаянно мерзла. В музее Мунка группа прослушала концерт вокальной музыки, как выяснилось после, не купив на него билетов и тем самым сэкономив кучу денег. Красивые норвежские девушки пели хором что-то северное.

Из музея Мунка группа, по настоянию Т. Д. Кузовкиной, направилась на поиски парка Вигеланда. Двигаясь в соответствии с интуицией, группа слегка заблудилась, устала и расположилась на отдых неподалеку от памятника человеку, как бы попирающему другого такого же человека (впоследствии выяснилось, что увековечен таким замысловатым образом великий норвежский математик Нильс Хенрик Абель, а изваял его именно что тот самый Вигеланд). В отдалении виднелся королевский дворец, подозрительно напоминающий киевский обком КПСС.

В это-то время к группе и приблизился некий немолодой усталый человек в засаленной майке с довольно похожим портретом Микки-Мауса и с длинными волосами. В руке он держал пластиковый пакет, наполненный пустыми банками из-под пива, которые, как известно, принимают в норвежских магазинах.

На весьма сносном английском человек обратился к гостям Христиании с просьбой подкинуть малька крон. "Душа горит", - объяснил он. Где человек собирался тушить пожар в воскресный день, когда все монопольки строжайше закрыты, осталось его тайной, но некоторые косвенные признаки указывали на то, что такое место ему не только известно, но и уже было им сегодня проинспектировано.

Получив требуемое в разумных количествах, пассионарий, пустился в разговор. "Вы по-каковски говорите? - Спросил он. - А, по-русски? Сами откудова будете? Не из Москвы?" .Тут Т. Д. Кузовкина зачем-то ответила: "Yes". Это вдохновило человека, как это принято у варягов, перейти на темы обустройства России.

"Ну как там у вас? Хреново, да? Есть нечего. То-то... А вот при Брежневе-то, поди, все было. Незачем это было вам демократию у себя устраивать, - посетовал человек, - У вас же традиции другие, и менталитет не тот. Русским, понимаешь, крепкая рука нужна. Я так думаю. Согласны?".

Не получив ответа, неизвестный политолог тактично откланялся, а мы продолжили поиски парка, рассуждая между собой о международной солидарности трудящихся.

Парк, кстати, оказался совершенно прекрасным и ужасным - тут я, вместо бессмысленных описаний, принесу благодарность Т. Д. Кузовкиной, переборовшей нашу лень, и дам при отточии три ссылки, чтобы вы сами могли убедиться.

. . .
Слова
Дочка принесла с улицы дивное слово - "колбасный"="хороший" ("колбасная музыка", кстати, и вне слэнгового значения, с моей точки зрения, очень удачное определения того, что нынешние русские тинэйджеры в Эстонии слушают). Производные таковы: наречие "колбас"(="хорошо"), глагол "колбасить"(="действие, производимое чем-либо колбасным"; поясняющий пример: "Ну вот этот Игорь Крутой - меня не колбасит").

Ясное дело, в слэнге, в первую очередь, обновлению подлежат как раз слова со значениями "хорошо" и "плохо" (поскольку динамическая составляющая "модной" культуры очень высока и через каждые три года надо переориентироваться, а соответственно - и слово менять). Проследить происхождение таких слов можно (хотя иногда и затруднительно), а вот объяснить механизм переноса значения бывает непросто.

"Колбаса" - устойчивый символ благосостояния застойных семидесятых, некоторый внутренний и понятный вариант того, что потом будет туманно названо "нефтедолларами". Как проницательно заметил Кибиров в одном из лучших своих творений, вступлении в поэму "Сквозь прощальные слезы": Качеством (а в дальнейшие времена - и наличием) колбасы измерялись и благосостояние семьи ("у них на столе - сервелат"... так мы и запоминали слово "сервильный"), и ход дел в стране (все жившие в то веселое время помнят напряженное внимание к проблеме процента крахмала в вареной колбасе; ходили также слухи о добавляемой в нее туалетной бумаге, заодно удачно объяснявшие отсутствие этой бумаги в свободной продаже). Приходилось читать уже на эту тему эссеи, трактовавшую культ колбасы, разумеется, как фаллический (ну уж и скатологический тогда заодно - привет Сорокину!). Наверное, не без того. Но не будем забывать и лежащую за этим внешним сходством связь еды с ритуалами. Этимология слова "колбаса", согласно Фасмеру-Трубачеву, неясна; однако, если из патриотических соображений отвергнуть тюркскую и древнееврейскую гипотезы, останется однокоренное русское "колобок". Одноименная сказка наводит на мысли о ритуале инициации и жертвенной природе колбасы (об син/антиномии "жратва"-"жертва" также написано немало, например, на материале древнегреческой трагедии и комедии). Как это часто бывает, в советских коллективных представлениях вполне мог возродиться неузнанный древний культ пожираемого героя.

Казалось бы - что им, выросшим уже в период полнейшего околбасения постсоветских обществ, до этих архаических легенд и мифов!? Ан нет - живет и побеждает, и сквозь возможный иноязычный источник (сильно подозрительно мне на этот счет популярное американское слово "cool") проглядывают отечественные культы.

Отцы ели колбасу, а детей колбасит.
Закладки

http://www.mccme.ru/~sherman/CEBEP.htm
Возвращаясь к теме Зхурнала. Экстремисты из зхурналистов (Шерман, Вербицкий, Тумина), вкупе со своими гостями (Толмацкий, Фридман), не успокоившись на разных сомнительных Новостях Конца Света, решили устроить Север. По поводу названия сказано так:

Я бы рискнул добавить несколько очевидных ассоциаций: майринковского "Ангела Западного окна" и русские вариации на его темы ("Зеленый край за паром голубым!"), конфеты "Мишка на Севере" в контексте рассказанной М. Вербицким А. Шерману истории о его побеге в Финляндию (поищите в том же Зхурнале в разделе "Непогода") и, наконец, папиросы "Север" (30, кажется, штук в пачке, из которых целыми бывали в лучшем случае 20). Кстати, эту пачку я бы и советовал положить в основу дизайна сайта. Правда, их отечественная промышленность, кажется, временно не выпускает, но, во-первых, есть коллекционеры, и, во-вторых, есть надежда, что на вырученные с продажи гуманитарного "Кэмела" деньги, в порядке поддержки российской табачной отрасли выпуск "Севера" возобновится.

Содержание, в основном, касается музыки, которой, увы (или наоборот, ура - поди узнай), нигде не услыхать. В этом смысле - удачное приложение к хронике культурной жизни столицы в РЖ-недельнике и к прочим культурным разделам; да что нам, иностранным провинциалам, толку!?

Впрочем, бывает и про олигархов, и про компьютерные игры, и всякое другое.

Не удержусь, приведу все-таки великолепный пассаж Ю. Фридман, сообщающий о посещении концерта несомненно несуществующей (в гегелевском смысле) группы "Инструкция по выживанию" (опять-таки, из заботы о несовершеннолетних я позволил себе отдельные буквы заменить звездочками, приношу автору извинения): Хорошо пишут московские экстремисты, воскликнем мы, перефразируя Гоголя.

PostScriptum
Этот выпуск писался заранее, поэтому ни раздела "Игра", ни итогов опроса в нем нет. В следующем и то и другое будет, если благополучно из Москвы вернусь.
www.russ.ru следующий выпуск
©1998 Роман Лейбов E-mail: roman@admin.ut.ee
©1998 Русский Журнал E-mail: russ@russ.ru

Rambler's Top100